Я захожу в гостиную и смотрю на диван. Ашер лежит на спине, а Джулай в подгузниках на его голой груди. Одной рукой он придерживает её за попу, а другую положил на затылок. Она поворачивается ко мне лицом, её ручка на подбородке. У неё папины глаза. Его глаза закрыты. Я подхожу к ним, и глаза Ашера распахиваются, он улыбается улыбкой, которая уничтожает всё на своем пути. Это вид чистого блаженства: он там, где и должен быть, и его переполняет такое огромное количество счастья, что это не остаётся незаметным в его улыбках.

— Привет, детка, — говорит он. — Как спалось?

— Хорошо, — улыбаюсь я. — Она брыкалась, когда ты давал ей бутылочку? — спрашиваю, зная, что моя дочь очень требовательна в этом плане и хочет только мою грудь.

— Нет, — он качает головой, улыбаясь. — Тревор зашёл на обед и заставил её есть из бутылочки.

— Вау, супер Тревор снова спас день, а?

— Ага, а ещё с ним пришла Лиз, так что думаю, он просто выпендривался.

Он смеётся, и я понимаю, что он прав. Лиз появилась через несколько дней после рождения Джулай и сказала, что что-то произошло, но не сказала, что именно. Когда я надавила на неё, она замолчала и покраснела как помидор. С тех они старались избегать друг друга. Но несколько недель назад что-то снова случилось, и теперь они не расстаются.

— Уверена, так и было, — произношу я, закатывая глаза. — Но если твой брат пытается использовать нашу дочь, чтобы подцепить женщину, то я надеру его задницу.

— Я надеру ему задницу, — говорит он, похлопывая её по попке.

Он не лжет. Он настоящий папа-медведь. Однажды какая-то женщина подошла к нам и начала тянуть свои руки к Джулай, но он просто вылил на неё поток слов о всякой дезинфекции. Всё это время дама стояла в шоке. Затем он ушёл, качая головой, словно она была сумасшедшей.

— Так что, нам нужно собраться и отвезти её к бабушке? — спрашиваю я в ожидании свидания со своим мужем.

Джулай дома уже два месяца, но у нас не было ни секунды побыть наедине, так что я очень этого жду. Не думайте, что я устала от дочери, просто мне нужно немного времени с её папой.

— Я уже всё упаковал, — говорит он, ухмыляясь.

Я смеюсь.

— Ладно, тогда я пойду и приму душ.

— Душ? — спрашивает он, а на его лице возникает нескрываемый аппетит.

— Ага, душ. Ты присматриваешь за нашей дочерью, так что не надейся.

Я наклоняюсь и целую её в головку, на которой уже есть тёмненькие волосики, а затем целую в губы своего мужа и шепчу:

— Люблю тебя.

— Люблю тебя больше, детка, — отвечает он.

— Хочешь, поедем в Нэшвилл и там поужинаем? — спрашивает Ашер, сидя на месте водителя.

Мы оставили Джулай у его родителей. Теперь мы свободны на несколько часов.

— А как насчёт купания голышом? — выпаливаю я.

На его лице появляются ямочки.

— Ты хочется покупаться голышом, детка?

— Может быть, — спокойно произношу я.

Мне всегда хотелось попробовать, но когда бассейн закончили строить, а на свет появилась Джулай, у меня не было времени и возможностей.

Мы едем пятнадцать минут, и прежде чем Ашер открывает дверь, я забегаю в дом и начинаю сбрасывать с себя одежду. Затем прыгаю в бассейн в одних трусиках и лифчике. Всплывая, я наблюдаю за тем, как Ашер снимает обувь и джинсы. Он такой медленный, что я решаю ускорить его. Расстёгиваю лифчик и отбрасываю в сторону. Он прыгает в бассейн в боксёрах.

Он всплывает рядом со мной и тянет к себе.

— Если мы собираемся плавать голышом, то это нужно снять, — говорит он, проводя рукой вниз по моей талии, и останавливается на кружевных трусиках.

— Хм, — улыбаюсь я.

Он зажимает ткань в кулаки и разрывает, откидывая в сторону.

— Так лучше.

Его губы на мне, а рука скользит между ног к моему лону. Я оборачиваю ноги вокруг его бёдер, а руки вокруг шеи. Моя голова откидывается назад от его движений пальцами. Его губы скользят по моей шее, покусывая, пока не спускаются к моей груди. Он останавливается, собирает мои волосы в кулак и притягивает мой рот к себе.

— На тебе слишком много одежды, — говорю я, стараясь стянуть его боксёры.

Сняв их, я оборачиваю пальцы вокруг его члена и начинаю двигать кулаком. Я прикусываю губы, когда он наполняет меня двумя пальцами.

— Да, — стону я.

Моя голова утыкается в его плечо, но я тут оказываюсь на бортике.

Его руки раздвигают мои ноги, а затем его рот атакует меня.

— О, Господи, — шепчу я, придерживая его за голову.

Почувствовав, что я собираюсь кончить, Ашер останавливается, снова тянет меня в воду и входит в меня до упора.

— Ашер! — кричу я шокировано.

Я извиваюсь в конвульсиях.

— Я люблю твою киску, малышка, — говорит он мне на ухо.

Я прижимаю свои губы к его. Поцелуй оказывается настолько голодным, что его зубы прикусывают мою нижнюю губу.

— Я сейчас кончу, — говорю ему в губы, распадаясь на кусочки. Он поднимает меня и разворачивает спиной к себе. Мне приходится ухватиться за бортик. Он скользит в меня сзади, держась только за мои бедра, так как вода позволяет нам держаться нам на плаву. Его руки скользят вверх, к моей груди. Его пальцы пощипывают и перекатывают мои соски. Он сзади шепчет мне на ухо.

— Я сейчас кончу, малышка. Такая узкая и мокрая киска так сильно сжимает меня, что я не могу сдерживаться. А когда я буду кончать, ты кончишь вместе со мной, но мне нужно, чтобы ты поиграла с собой.

Я киваю. У меня нет сил на слова. Когда мои пальцы кружат на клиторе, моя голова откидывается на его плечо, а его губы находят мои. Затем я разлетаюсь на мелкие кусочки. Всё моё тело покалывает он кончиков пальцев до головы. Мои пальцы сжимают бортик бассейна. Мой оргазм настолько силён, что я вижу звёзды, а дыхание сбивается. Я слышу, как позади Ашер рычит и кончает в меня.

— Не знаю, как так вышло, но твоя киска с каждым разом становится всё слаще, — хрипло шепчет он мне на ухо.

Я лежу на Ашере, который сам расположился на шезлонге, а его руки поглаживают меня на спине.

— Я хочу ещё одного ребёнка, — нежно произносит Ашер.

Его руки замедляют движение.

— Уже? — спрашиваю я удивлённо.

Он, несомненно, любит нашу дочь, но ей всего лишь два месяца. Я бы хотела, чтобы она подольше наслаждалась своей полноценной жизнью.

— Я не хочу большой разницы в возрасте у наших детей, а чтобы было, как у нас с братьями. И я скучаю по тебе беременной.

— Ты скучаешь по моим постоянным жалобам обо всём, поздним прогулкам в супермаркеты, массажу моих ног и по тому, сколько я набрала в весе? — спрашиваю.

— Я никогда не жаловался на это, и ты знаешь моё отношение к твоему животу. То, что ты ходишь с моим ребёнком внутри, — чертовски сексуально.

— Ты странный, Ашер Джеймс.

— Так что скажешь?

— Хорошо.

— Хорошо, — произносит он, притягивая моё тело ближе к себе. — Значит, ты подаришь мне ещё одного ребёнка?

— Да, я подарю тебе ещё одного ребёнка.

— Тогда, — он улыбается, показывая мне свои очаровательные ямочки, — давай начнём, — говорит он напротив моих губ.

И мы всё повторяем заново.

Понадобилось несколько попыток, но месяц спустя я узнала, что беременна. Ещё через пару месяцев мы узнали, что у нас будет девочка. После рождения пятой дочки Ашер отказался от мечты о сыне.

Семнадцать лет спустя.

— Послушай меня, юная леди, — я слышу голос Ашера. — Ты не пойдёшь на свидание. Тебе только шестнадцать.

— Ну, папочка, — я слышу, как наша дочка всхлипывает, и понимаю, что она делает. Они использовали эти «щенячьи глазки», как только научились говорить. Я утыкаюсь лицом в подушку, чтобы они не слышали мой смех через открытую дверь. Продолжаю прислушиваться, но слышу лишь одно бормотание. Потом Ашер входит в комнату и закрывает за собой дверь. Его лицо бесстрастное, когда он садится на кровать, снимает обувь, а затем встаёт, чтобы снять рубашку. Даже семнадцать лет спустя его тело остается таким же прекрасным. Он смотрит на меня, и я задыхаюсь от любви в его взгляде. Я по-прежнему держу подушку у лица и выглядываю из-под неё.