Выше мы указывали уже, что почти все поисковые работы в конце сороковых и в пятидесятых годах были направлены по неправильным путям. Мы отмечали, что центр поисковых работ от материкового побережья постепенно передвигался в совершенно ложном направлении все дальше на север, и постарались дать объяснение этому явлению, повлекшему за собой гибель тех, кого искали. Постоянно имея в виду дезориентированность и ошибочную направленность всех спасательных партий, рассмотрим в хронологическом порядке результаты их поисковой деятельности.
1848 год был, как известно, годом, в котором беспокойство относительно судьбы экипажей «Эребуса» и «Террора» стало настолько сильно, что адмиралтейство увидело себя вынужденным снарядить специальную поисковую экспедицию. Мы знаем, какую роль сыграл в этом деле старый Джон Росс, энергично добивавшийся своей цели, несмотря на все возражения со стороны адмиралтейских чиновников.
Открытие Рэ, так блестяще подтвержденное Мак-Клинтоком, показало, что прав был Джон Росс, утверждавший возможность уклонения от точных требований адмиралтейской инструкции со стороны Франклина, к которому он мог оказаться вынужденным силою обстоятельств. Адмиралтейство, как известно, игнорировало в своей инструкции возможность прямого соединения северной «линии Парри» с южной «линией Франклина», тогда как именно этот путь мог оказаться на деле легче всего осуществимым. Оставшись глухим на увещевания старого Росса, адмиралтейство смотрело на события по-своему и вырабатывало свой собственный, оказавшийся впоследствии мало удачным, план действий.
Мы знаем также, что участник экспедиции Бака в 1833 году к устью Большой рыбной реки, доктор Кинг, представил адмиралтейству свой проект посылки спасательной экспедиции в это же место, но даже не был удостоен ответа. Сэр Джемс Росс высказал по этому поводу твердое мнение, что команда «Эребуса» и «Террора» ни при каких обстоятельствах не направится к Большой рыбной реке. Это авторитетное мнение, можно сказать, определило судьбу Франклина и его спутников. Весьма вероятно также, что отрицательное отношение адмиралтейства к проекту Кинга было частично обусловлено антипатией старого Бэрроу к шлюпочным экспедициям. Один только Бичи решился защищать Кинга, считая полезной посылку бота вниз по этой реке.
Роковая ошибка Джеймса Росса и его сторонников! Ведь Кинг с абсолютной точностью угадал то место, где совершилась страшная участь экипажа кораблей Франклиновой экспедиции. В то самое время, когда в Англии Кинг поднял свой голос, на побережье Земли короля Уильяма уже развертывалось первое действие трагедии. Если бы в 1848 году предложенная Кингом экспедиция вышла навстречу медленно тащившимся с севера усталым и голодным людям с «Эребуса» и «Террора» во главе с Крозье и Фицджемсом, то многих из них наверное удалось бы еще спасти.
К несчастью, адмиралтейство, предубежденное против такой экспедиции, отказалось от ее посылки. Вместе с тем оно согласилось на организацию большой тройственной экспедиции Джеймса Росса — Ричардсона — Мура, одна из партии которой должна была пройти по берегу от устья реки Мэкензи до устья реки Меднорудной. Как мы знаем, Ричардсон выполнил взятое на себя задание, полностью повторив свой переход 1826 года.
Если бы Ричардсон не был ограничен в своем плавании инструкцией, официально требовавшей от него окончания работ после прибытия в устье Меднорудной реки, то он продолжал бы свой поход до устья Большой рыбной реки, и, по всей вероятности, выручил бы еще кое-кого из несчастных, искавших здесь спасения. В то время адмиралтейство было еще готово допустить, что в случае неудачи Франклин попытается добраться и, возможно, действительно достигнет материкового побережья, но категорически отвергало возможность этого в восточной половине его. Область устья реки Мэкензи— вот место, где следовало встретиться членам тройственной экспедиции, место, куда, по мнению адмиралтейства, выйдут участники экспедиции Франклина в случае аварии кораблей или их оставления.
Необходимо напомнить, что отправке отряда Ричардсона и всей тройственной экспедиции в целом, предшествовало возвращение доктора Рэ из его первой топографической экспедиции в район полуострова Бутии. Рэ ничего не слышал от местных эскимосов о плавании больших судов или о путешествующих пешком белых людях.
Это сообщение, как известно, усилило беспокойство о судьбе Франклиновой экспедиции, пробудившееся в широких английских кругах, и послужило серьезным толчком к скорейшей посылке тройственной экспедиции. Между тем летом 1847 года Рэ находился в удивительной близости от места, где стояли плененные льдом корабли Франклина и где совершал свое путешествие лейтенант Гори с «Эребуса».
Рэ ничего не услышал о своих близких соседях потому что, — как показал Мак-Клинток, — эскимосы, посещающие в летнее время Землю короля Уильяма, уходят оттуда с окончанием сезона. Расспрашивая эскимосов, между прочим, о людях и кораблях, которые могли бы оказаться принадлежащими большой экспедиции, выступавшей в поход за год до него, Рэ получал от них, естественно, отрицательные ответы.
Ознакомившись с отчетом Рэ о его походе 1846–1847 годов, адмиралтейство недооценило этого важного обстоятельства и увидело в этом сообщении доказательство непосещения Франклином окрестностей Бутии и устья реки Большой рыбной. Этот неправильный вывод из сообщенных доктором Рэ сведений послужил одним из оснований для предложения доктору Ричардсону не продвигаться в 1848 году восточнее устья Меднорудной реки.
Поход Джеймса Росса в пролив Ланкастера кончился, как мы знаем, полной неудачей, навлекшей на начальника экспедиции недовольство морской администрации и нелестные отзывы в печати.
Мур и Келлет, отправившиеся в полярное море со стороны Берингова пролива, как известно, не проникли далеко за пределы района, прилегающего к этому проливу. Никаких следов экспедиции Франклина они не обнаружили.
Таким образом все, чего достигла тройственная экспедиция 1848–1849 годов, состояла в констатировании полного отсутствия следов пропавшей экспедиции.
Неудача экспедиций 1848–1849 годов побудила адмиралтейство спешно организовать новую экспедицию еще большего масштаба.
Работы этого, колоссального по размаху, предприятия, построенного по типу предыдущего и потому тоже заслуживающего названия тройственной экспедиции, довольно подробно описаны нами, и нам хорошо известно главное достижение ее: открытие следов первой зимовки экспедиции Франклина на острове Бичи.
В этом открытии, кроме кораблей Остина, начальника восточного отряда тройственной экспедиции, принимали участие суда Джона Росса, капитана Пенни, американской экспедиция Де-Хавена и коммодора Форсайта.
Задача Форсайта состояла в том, чтобы, достигнув полуострова Бутии, обследовать этот район. Возможно, что Форсайт открыл бы следы экспедиции Франклина и даже живых участников ее, если бы выполнил возложенную на него задачу, но тяжелые льды в проливе Принца Регента помешали этому, и Бутия осталась непосещенной.
Остин и его помощники, Пенни и Джон Росс, остались зимовать в районе острова Бичи, занимаясь обследованием соседних проливов и островов. Форсайт вернулся в том же году в Англию сообщить всему миру весть о совершенной находке, а Де-Хавен застрял на пути домой во льдах. Он возобновил следующей весной попытку проникнуть к проливу Веллингтона, но, потерпев неудачу, вернулся в Соединенные Штаты. Впрочем, поиски Франклина не представляли в этой экспедиции главной задачи.
Джон Росс мало проявил себя и во время зимовки и весной 1851 года, больше следуя по пятам Пенни. Наиболее интересны и важны для дальнейшего развития поисковых работ действия Пенни и соратников Остина.
Наличие следов санных поездок и остатков лагерей экспедиции Франклина на берегу Веллингтонова канала заставляло предполагать, что Франклин избрал именно этот пролив в качестве пути, следуя которым он намеревался достигнуть своей главной цели. Казалось естественным, что, убедившись в невозможности проникнуть к острову Мельвиля и дальше, в юго-западном направлении, к Берингову проливу, Франклин избрал второй, предусмотренный в адмиралтейской инструкции, путь через Веллингтонов канал и предполагавшееся к северу от него свободное от льда Полярное море. И надо признать, что те, кто так думал, ошибались не слишком сильно. Франклин действительно поднимался вверх по каналу, но, достигнув места, где он отклоняется к западу, встретил повидимому тяжелые льды и повернул обратно, проследовав на юг до пролива Бэрроу по узкому проливу, омывающему остров Корнуэльс с запада. Трудно сказать сейчас, рассчитывал ли Франклин серьезно на успех, распорядившись взять курс на север через канал Веллингтона, но представляется вполне вероятным, что эта попытка была сделана с другими целями. Смело можно допустить, что, не слишком веря в успешность этой попытки, Франклин хотел прежде всего сам окончательно убедиться в неправильности этого взгляда, одновременно доказать его несостоятельность ярым его сторонникам, среди которых главным был горячий Фицджемс, и вместе с тем строго выполнить все указания официальной инструкции, чтобы избавить себя от упреков в будущем.