— Гарри всегда был нежен со мной. Хорошо ко мне относился. Заботился обо мне. Но... с ним всегда все было одинаково. Мы ложились в постель, он ложился позади меня и начинал трогать мою грудь. Я... перекатывалась на спину, он вставлял его, кончал, и все. — Я всхлипнула и посмотрела в окно. — Простите. Я не знаю, зачем рассказываю вам все это. Я даже не знаю вашего имени.

— Сьюзен, — представилась она, еще раз сжимая мою руку. — Вы должны продолжить и рассказать мне все. Поделиться с кем-то, не так ли? Я была на вашем месте.

— Меня зовут Делайла, — произнесла я.

— Делайла. Красивое имя для красивой девушки. — Сьюзен убрала с моих глаз прядь мышинно-каштановых волос длинной до талии. Это был жест бабушки, и он заставил меня почувствовать себя лучше.

— Этим утром по пути на работу я пролила на себя кофе. Всего несколько часов назад. Вернулась домой, чтобы переодеться, и нашла его в нашей постели с женой пастора. Она выглядела так, будто наслаждалась этим, даже больше чем когда-либо я. — Зазвонил мой телефон, но я его отключила.

— Я застала своего мужа точно также. На работе произошел несчастный случай, всех отправили по домам. Я застала его с моей лучшей подругой. Конечно, он не просто трахал ее. Он был в ее заднице. Он пытался однажды сделать это со мной, но я не была готова для подобного. — Сьюзен покачала головой. — Он тоже был моим первым, моим мужем. Хотя был не последним, и я отправилась узнать то, что упускала. Вот что ты должна сделать.

Я удивленно смотрела на нее.

— В ее… он засовывал это в ее задницу? — Я скривилась от отвращения. — Фу. Что Вы имеете в виду, говоря, что узнали то, что упускали?

Сьюзен засмеялась.

— Ну, это кажется грубым, но это довольно приятно, если он делает все правильно. — Она окинула меня серьезным испытующим взглядом. — Твой мир перевернулся с ног на голову, Делайла. Ты покинула свой дом и это хорошее начало. Мой совет? Просто живи. Совершай необузданные вещи. Ищи приключения. Познакомься с мужчиной и не сдерживайся. Знаешь, это не обязательно должна быть любовь. Ты можешь просто получать удовольствие.

Ее слова потрясли меня. Я не была уверена, хочу ли ей верить или нет. То, что она говорила мне, шло вразрез со всем, во что я верила всю свою жизнь. Я была на Библейских чтениях, христианкой, ходящей в церковь. Секс был частью брака, выражением любви. Ничего больше. Все остальное было грехом и мерзостью перед Богом.

Затем произнесенные ею раннее слова до меня дошли.

— Подождите, Вы сделали это… туда, с мужчиной?

Рассмеявшись, Сьюзен наклонилась ко мне поближе.

— Делайла, ты даже не представляешь, что упускаешь. Тебя ждет целый мир впереди. Начни с малого. Сначала поцелуй мужчину. Если ты делала что-то лишь с изменщиком, бывшим мужем, то должна начать с простого. Просто начни. Пойми, кто ты.

Я разговаривала со Сьюзен весь оставшийся путь до Чикаго. Последнее, что она сказала мне, прежде чем мы разошлись на платформе, было судьбоносным.

— Делайла? Преобразись. Измени то, как ты выглядишь. Стань дикой, девочка. Та, кем ты была, ушла. Стань кем-то новым.

Поцеловав меня в щеку, она сжала мою руку и ушла. Взяв в руку свою косу длиной до талии, которую никогда не стригла, я посмотрела на свои штаны для йоги и рваную футболку, и поняла, что Сьюзен права.

Было уже довольно поздно, а я была одна в Чикаго. Я ничего не ела, меня трясло от голода, поэтому я взяла такси до небольшого ресторанчика, который посещала, когда была здесь в командировке, и сняла номер в знакомом мне отеле.

Я стояла голой перед зеркалом в ванной своего гостиничного номера после душа и изучала себя. В распущенном состоянии мои каштановые волосы доходили до талии. Глаза — небесно-голубого цвета, как освещенные солнцем сапфиры. Мой рост пять футов и семь дюймов (180см. прим. перев.). Я коснулась своих грудей 38 DD размера, все еще упругих, но определенно тяжелых, с темными ореолами, размером с пятидесяти центовую монету, и толстыми сосками. Широкие бедра; круглая, но крепкая, задница всегда была немного больше, чем мне хотелось, независимо от того, как сильно я старалась привести ее в нужную форму.

Я провела руками по волосам, которые за всю жизнь по-настоящему не стригла, только подрезала на дюйм или два. Если я собираюсь измениться, то должна начать со своих волос. Отрезать их будет чертовски трудно.

Я всегда считала, что кожа была одним из моих лучших достоинств. Сливочная, чистая, безупречная, мягкая как шелк и белая как фарфор. Я провела руками по своей груди, чувствуя слабый укол чего-то волнующего глубоко в животе, пока ладони проносились над сосками. Я слышала, что женщины могут сами доставить себе удовольствие, но никогда не была достаточно храброй, чтобы попробовать. Я имею в виду, конечно, я трогала себя, изучая свое тело, как маленькая девочка. Но я знала, что трогать себя таким образом было грехом, грязным, мирским грехом, настолько же плохим, как лгать, воровать или использовать слова проклятия. Как молодая женщина, я надеялась, что мой парень, а затем и муж, обеспечит мне удовольствие, которого я хотела, но потом, когда этого не произошло, я начала чувствовать, что сексуально прикасаясь к себе, буду изменять своему мужу, и, конечно, с самого детства мастурбацию окружал позор. Я начинала несколько раз, когда Гарри уходил, и отчаянно нуждалась в любом виде удовольствия в жизни, но у меня никогда не хватало храбрости, чтобы продолжить.

Сейчас я скользнула руками вниз по бокам к талии, спускаясь все ниже к полным бедрам и проводя по ляжкам.

Должна ли я? Идея касаться себя, чтобы ощутить сексуальное удовольствие, все еще заставляет нечто глубоко в моей душе дергаться с неодобрением. Достаточная причина, чтобы попробовать. Я поняла, у меня была цель: я должна оставить позади все, кем я была раньше.

Что может быть лучше, чем начать с этого?

Я снова коснулась своих грудей, подняла их, а затем отпустила. Взяла сосок между большим и указательным пальцем каждой руки и мягко сжала. О мой... Когда я ущипнула их сильнее, через меня прошел электрический ток, который прокатился через живот в колени, затем к бедрам и к моей...

Как я должна это называть?

Я не могла думать о слове, которое я любила. Вагина? Нет. Я отклонила этот вариант как слишком клинический. Я думала обо всех словах, которые слышала в фильмах и прочитала в тайных эротических романах — мой единственный грязный маленький секрет. Пизда? Звучит слишком по-иностранному, слишком грубо. Манда? Ха, нет; слишком грязно. Киска? Это слово чаще всего используется в эротических книгах.

Я провела руками вниз по животу и запустила пальцы в треугольник вьющихся волос. Мне понравилось это слово.

— Киска, — произнесла я вслух. Слово эхом отозвалось в небольшой ванной, в осуждающем звуке. Я повторила его, прорываясь через чувства вины и позора.

— Киска. Я собираюсь коснуться своей киски, — хихикала я. — Киска, киска, киска.

Я захихикала снова. Произнеся это слово много раз, я заставила его звучать так, будто я зову кошку.

Я попробовала предложение, которое прочитала в своей последней книге:

— Я собираюсь трогать пальцами свою киску.

Это звучало лучше.

Хотя я все же покраснела.

Я положила одну руку себе на грудь... Привела в порядок мысли: моя грудь — и снова покрутила сосок между пальцами, затем просто для разнообразия щелкнула по нему, довольно сильно. Почувствовав, что между ног стало влажно, я ахнула. Это было хорошо. Очень хорошо.

Я провела пальцем вдоль складки своей киски, все еще чувствуя приступ вины из-за грязного слова. Я гадала, на что это будет похоже, если засуну свой палец вовнутрь. Будет ли это похоже на то, когда Гарри вставлял туда свой член?

Думая о Гарри, я почувствовала тошноту, поэтому сразу же выкинула его из головы, решая больше никогда не думать о нем, если у меня не было другого выбора.

Наблюдая за собой в зеркале, я положила руку на киску, затем медленно и нерешительно погрузила в себя средний палец.