По другой версии, Кук, чтобы вернуть похищенную туземцами лодку, потребовал от короля стать заложником, пока не будет возвращен баркас. Во время переговоров решили, что Кук не будет брать короля в заложники, а тот обещал, что воры будут найдены и лодка возвращена.
И вот, когда Кук уже собирался садиться в лодку, какой-то моряк его команды, желая попугать туземцев, выстрелил без приказа. К несчастью, он попал в вождя, который был сражен насмерть. Туземцы принялись забрасывать белых людей камнями. Камень попал и в спину Куку.
Он в ярости оглянулся. Бросивший камень человек, облаченный в боевые доспехи из циновок — жалкая защита против огнестрельного оружия, — еще не опустил руку. Кук мгновенно дал отпор, выстрелив в противника дробью, желая лишь напугать его, а не убить. Все замерли. Человек, в которого целились, не упал, как и было рассчитано. Туземцы, потерявшие веру во всемогущество туземного бога, бросились на него.
На этот раз командир выстрелил пулей. Один гаваец упал. Но было уже поздно, возбужденные туземцы даже не заметили этого. Еще один камень, тяжелее первого, угодил Куку в голову. Он потерял равновесие и выронил ружье. Длинные ножи пронзили его тело. Вместо того чтобы прийти командиру на помощь, его обезумевшие спутники бросились к баркасу.
К этому стоит добавить, что капитан Кларк, принявший командование над экспедицией после гибели Кука, потребовал от островитян выдачи тела и вещей погибшего капитана. Под защитой пушек на берег высадилась рота морской пехоты. Выстрелами англичане загнали гавайцев в горы и сожгли их селение. И только после этого островитяне, выслушав требование командовавшего ротой лейтенанта Кинга, прислали на корабль десять футов человеческого мяса и голову Кука без нижней челюсти — все, что осталось от великого мореплавателя.
КУТЕПОВ Александр Павлович (1882–1930) — генерал от инфатерии, участник Гражданской войны в России (на стороне белых), в эмиграции возглавлял Русский общевоинский союз (РОВС). 26 января 1930 г. Кутепов внезапно исчез из Парижа. Долгое время бытовала версия, что его похитили агенты НКВД, чтобы переправить в Россию, но по дороге он скончался от сердечного приступа. Однако французский историк Жан Элленстайн привел новые данные о гибели Кутепова.
«Звонок раздался неожиданно, — рассказывает Элленстайн. — Было это в 1978 году. Неизвестный человек позвонил мне и попросил о встрече. «Знаю, что обречен, — говорил незнакомец, — болезнь моя неизлечима. Но перед смертью я должен облегчить душу. В бога не верую, обратился потому, что знаю вас как честного историка. Только обещайте сохранить это в тайне, по крайней мере пока живы мои родные». Так я познакомился с Морисом Онелем, старым депутатом-коммунистом. Он рассказал мне об убийстве генерала Кутепова.
…В воскресенье, 26 января, генерал Кутепов отправился на заутреню. Служба должна была состояться в 11 часов. Вместо того чтобы — как обычно — поехать на машине, Кутепов отказался от услуг шофера и пошел пешком.
Не дождавшись мужа к обеду, жена Кутепова принялась звонить друзьям, но никто генерала в церкви не видел. Он исчез в центре Парижа средь бела дня…
Ни улик, ни свидетелей. Только некто Стейнметц, эльзасец, работающий уборщиком в клинике, утверждал, что, вытряхивая ковры, видел недалеко от перекрестка Удино двух мужчин крепкого телосложения, старательно «скучавших» у серого автомобиля. Сперва нарочито беспечный вид этой пары вызвал у Стейнметца подозрение, но рядом он заметил полицейского, несущего службу, и успокоился.
Закончив работу, бдительный эльзасец отправился домой и на улице Руссле чуть было не столкнулся с той же самой «парочкой»: они били пожилого человека, пытаясь затолкнуть его в автомобиль. Стейнметц хотел вмешаться, но опять увидел полицейского, спокойно наблюдавшего за потасовкой. Но едва машина тронулась, этот самый полицейский вскочил в нее!
Продолжение вы знаете, Стейнметц опознал его потом по фотографии. Кутепова найти не удалось, следствие закрыли. Каково же было мое удивление, когда Морис Онель заявил, что «полицейским» при похищении генерала Кутепова был его брат, который прикрывал посланных из Москвы агентов НКВД. По словам Онеля, Кутепов — человек смелый и сильный — оказал агентам такое сопротивление, что они не могли вести машину. Тогда брат Онеля заколол генерала ножом. Программой это предусмотрено не было. В страхе возмездия из Москвы за самодеятельность убийцы ринулись в дом к брату Онеля. Там, в парижском пригороде Леваллуа-Перре, тело Кутепова сначала спрятали в гараже, а потом Онель отрыл яму и тут же, в гараже, залил труп цементом.»
Проверить этот рассказ сейчас уже невозможно, поскольку место, где находился гараж, в настоящее время застроено многоэтажными домами.
Л
ЛЕНИН Владимир ИЛЬИЧ (псевдоним, настоящая фамилия Ульянов) (1870–1924) — русский революционер, глава партии коммунистов и первого правительства СССР.
В марте 1922 г. у Ленина начались частые припадки, заключавшиеся в кратковременной потере сознания с онемением правой стороны тела. С марта 1923 г. развился тяжелый паралич правой стороны тела, была поражена речь. Но все же врачи надеялись поправить положение. В бюллетене о состоянии здоровья Ленина от 22 марта говорилось: «…Болезнь эта, судя по течению и данным объективного исследования, принадлежит к числу тех, при которых возможно почти полное восстановление здоровья». И впрямь: когда в мае Ленина перевезли в Горки, он стал поправляться. В сентябре ортопедисты изготовили для вождя специальную обувь; при помощи жены и сестры он стал вставать и ходить по комнате с палочкой. В октябре к Ленину даже допустили людей с политическими сообщениями. Сотрудник Коминтерна О.А.Пятницкий и работник Моссовета И.И.Скворцов-Степанов поделились с вождем некоторыми политическими и хозяйственными новостями. Правда, Ленин реагировал на это единственным словом, которое он сносно произносил: «вот-вот». А 19 октября Ленин совершил подвиг — вопреки уговорам жены, сел в автомобиль и велел везти себя в Москву. «Зашел на квартиру, — вспоминает секретарь Ленина Фотиева, — заглянул в зал заседания, зашел в свой кабинет, оглядел все, проехал по сельскохозяйственной выставке в нынешнем Парке культуры и отдыха и вернулся в Горки».
Понемногу Ленин стал учиться писать левой рукой (правая была парализована). Дело дошло до того, что многие в правительстве и Политбюро ожидали скорого возвращения Ленина к руководству страной. В декабре 1923 года, во время елки для детей, устроенной в Горках, Ленин весь вечер провел с ребятишками.
Но воля вождя была бессильна перед волей болезни. Склероз сосудов головного мозга продолжал выключать из деятельности один участок мозга за другим.
В последние месяцы жизни Крупская, по указанию Ленина, читала ему беллетристику. Обычно это было к вечеру. Читала Салтыкова-Щедрина, «Мои университеты» Горького, стихи Демьяна Бедного. За два дня до смерти Крупская, желая укрепить в муже мужество, прочитала ему рассказ Джека Лондона «Любовь к жизни». «Сильная очень вещь, — вспоминает она об этом чтении. — Через снежную пустыню, в которой нога человеческая не ступала, пробирается к пристани большой реки умирающий с голоду больной человек. Слабеют у него силы, он не идет, а ползет, а рядом с ним ползет тоже умирающий от голода волк, идет между ними борьба, человек побеждает, — полумертвый, полубезумный добирается до цели. Ильичу рассказ этот понравился чрезвычайно. На другой день просил читать рассказы Лондона дальше… Следующий рассказ попал совершенно другого типа — пропитанный буржуазной моралью: какой-то капитан обещал владельцу корабля, нагруженного хлебом, выгодно сбыть его; он жертвует жизнью, чтобы только сдержать свое слово. Засмеялся Ильич и махнул рукой.
Ну, а последние сутки Ленина один из лечивших его врачей, профессор В.Осипов описывает так:
«20 января Владимир Ильич испытывал общее недомогание, у него был плохой аппетит, вялое настроение, не было охоты заниматься; он был уложен в постель, была предписана легкая диета. Он показывал на свои глаза, очевидно, испытывая неприятное ощущение в глазах. Тогда из Москвы был приглашен глазной врач профессор Авербах, который исследовал его глаза… Профессора Авербаха больной встретил очень приветливо и был доволен тем, что, когда исследовалось его зрение при помощи стенных таблиц, он мог самостоятельно называть вслух буквы, что доставляло ему большое удовольствие. Профессор Авербах самым тщательным образом исследовал состояние глазного дна и ничего болезненного там не обнаружил.
На следующий день это состояние вялости продолжалось, больной оставался в постели около четырех часов, мы с профессором Ферстером (немецкий профессор из Бреславля, который был приглашен еще в марте 1922 года) пошли к Владимиру Ильичу посмотреть, в каком он состоянии.
Мы навещали его утром, днем и вечером, по мере надобности. Выяснилось, что у больного появился аппетит, он захотел поесть; разрешено было дать ему бульон. В шесть часов недомогание усилилось, утратилось сознание, и появились судорожные движения в руках и ногах, особенно в правой стороне. Правые конечности были напряжены до того, что нельзя было согнуть ногу в колене, судороги были также и в левой стороне тела. Этот припадок сопровождался резким учащением дыхания и сердечной деятельности. Число дыханий поднялось до 36, а число сердечных сокращений достигло 120–130 в минуту, и появился один очень угрожающий симптом, который заключается в нарушении правильности дыхательного ритма (типа чейн-стокса), это мозговой тип дыхания, очень опасный, почти всегда указывающий на приближение рокового конца. Конечно, морфий, камфора и все, что могло понадобиться, было приготовлено. Через некоторое время дыхание выровнялось, число дыханий понизилось до 26, а пульс до 90 и был хорошего наполнения. В это время мы измерили температуру — термометр показал 42,3° — непрерывное судорожное состояние привело к такому резкому повышению температуры; ртуть поднялась настолько, что дальше в термометре не было места.
Судорожное состояние начало ослабевать, и мы уже начали питать некоторую надежду, что припадок закончится благополучно, но ровно в 6 час. 50 мин. вдруг наступил резкий прилив крови к лицу, лицо покраснело до багрового цвета, затем последовал глубокий вздох и моментальная смерть. Было применено искусственное дыхание, которое продолжалось 25 минут, но оно ни к каким положительным результатам не привело. Смерть наступила от паралича дыхания и сердца, центры которых находятся в продолговатом мозгу.»