Тельняшкин поспешил назад к домику из пастилы, а следом за ним вскоре проследовала Бегемотиха.
— Все равно какую? — осведомилась она.
— Все равно, — ответил Тельняшкин. — Но лучше, наверно, со стороны реки. Не так заметно.
Бегемотиха распахнула громадную пасть… ам! — и в одно мгновение проела дыру в стенке. Хорошо еще, что доктор Меэрике сидела у другой стены.
— На вкус ничего, — определила Бегемотиха, — есть можно. А вот для Гиппо сладковато, я так и думала.
Доктор Меэрике готова была расцеловать Бегемотиху. Она попробовала ее обнять, но рук не хватило. Они с Тельняшкиным от души поблагодарили добрую Бегемотиху и поспешили в условленное место у шоколадной мельницы, где их должны были ждать Гав и Бяка-Задавака.
На мельнице никого не было. Тельняшкин расстроился. Он не знал, что и думать. Были они здесь, не были? Уже ушли или еще не приходили?
Обстановка осложняется
На самом деле Бяка-Задавака и Гав здесь не появлялись.
После того, как одураченные болванчики Носатый и Лопоухий бросились во Дворец жаловаться на Гава, тот вместе с Бякой-Задавакой немедленно сбежал из Комнаты Кукол. Они долго пробирались сквозь шоколадные заросли к реке, пока у Бяки-Задаваки не заболела спина от ползания на карачках. К несчастью, он вспомнил про свое золоченое креслице…
— Не могу я оставить такую удобную мебель, — захныкал он остановившись. — Подождите меня здесь. Я быстро. Одна нога здесь, другая там. Возьму креслице — и бегом к мельнице.
И не слушая возражений пса-санитара, он пустился в обратный путь. Золоченое креслице было ему бесконечно дорого. А Гав… что ему оставалось делать? Он свернул в первый попавшийся двор, забрался в уголок чужого сада и стал ждать. Убежище его было и неудобно, и далеко не надежно.
Бяка-Задавака пробирался тем временем сквозь конфетный кустарник ко дворцу Шоко-Роко. Сторожевые вокруг дворца как раз обедали, поэтому маркизу удалось проскользнуть к своему креслицу без заминки. Все, может быть, и обошлось бы тихо-мирно, если бы правитель не вздумал со своей свитой прогуляться после обеда.
Что было делать? Поскорей забраться в ближайшие кусты и дожидаться, пока процессия не пройдет? Или схватить креслице и бежать с ним на виду у всех? Бяка-Задавака выбрал третий путь. Быстро схватил он большой платок, которым обычно укрывал ноги, и постелил его на сиденье. Края платка свисали до земли, и Бяка-Задавака залез под кресло.
От внимательного взора все равно не укрылось бы, что кресло не стоит на месте, а двигается. И хоть бы двигалось толком! Так нет же. Маркиз действовал вслепую и перепутал направления. Он думал, что передвигается в сторону реки, а на самом деле подкрадывался все ближе к дворцовому садику.
— Достопочтенный правитель! — обратился к Шоко-Роко его новоиспеченный тайный советник Филин Простофилин, который теперь всегда сопровождал Его Шоколадное Величество. — Я хочу отдать должное вашей находчивости и изобретательности в украшении своих владений. Я в восторге от этого движущегося кресла, которое разгуливает во дворцовом саду. Оно едва ли не чудеснее фонтана!
— Вы вообще думаете, что говорите, Простофилин? — не принял его восторгов Шоко-Роко. — Какое дело мне, серьезному государственному деятелю, до каких-то там стульев и кресел, пусть даже самодвижущихся? Ни-ка-ко-го! Зарубите это себе на носу.
— Н-но, взгляните все же, Ваше Шоколадное Величество! — оторопел Филин Простофилин. — Оно… оно движется!
Вся свита остановилась, чтобы получше разглядеть диковинку. И в самом деле — кресло двигалось! Постоит чуток и снова ползет.
Бедный Бяка-Задавака и не подозревал, что вылез чуть ли не в самую середину садика. Когда он, не разобравшись, присел прямо на кустик шиповника, вся свита во главе с Шоко-Роко могла лицезреть, как золоченое креслице внезапно подпрыгнуло, издавая сдавленный стон, потом приземлилось на те же колючки, после чего подпрыгнуло еще выше, теперь уже с громким воплем.
Тут кресло опрокинулось, и красный от натуги Бяка-Задавака предстал пред светлейшие очи.
— Взять его! — завопил Шоко-Роко. — Взять его немедленно! Он хотел тайком проникнуть во дворец и занять мое место! Под арест! Носатый, Лопоухий, где вы, мои болваны?
Носатый и Лопоухий были рядом, но глазища их все еще вращались со страшной силой, поэтому они не могли бежать прямо, а только кругами, и им никак было не добежать до правителя.
Бяка-Задавака не стал ждать, пока болванчики придут в себя. Он бросил вожделенное свое кресло и припустил наутек.
Свита же кинулась в другую сторону, в замок, на поиски начальника охраны Льва Рыкалыча. Шоколадным вельможам не пристало самим гоняться за беглецом.
Так Бяка-Задавака выиграл время, но тут же его потерял: пса-санитара у шоколадной ограды не было!
Громко звать его беглец побоялся, стоял и озирался по сторонам, пока Гав сам не заметил его.
— Мне стало скучно и я вошел в дом, — оправдывался пес. — Может зайдем вместе? Убедитесь, что не мы одни хотим сбежать с этой Отрады-Отравы.
Все объяснялось просто: чтобы завязать беседу, Гав не нашел ничего лучшего, как сообщить хозяину дома, в который он зашел от скуки, что Шоко-Роко не терпит всю их компанию и что они решили удрать с острова.
— Как я вам завидую, — качал головой на длинной желтой шее жираф Тимбо. — Как часто я сам думал о бегстве! Да и многие игрушки уже давным-давно мечтают покинуть остров. Какое счастье — доставить удовольствие мальчикам и девочкам, вместо того, чтобы портить себе желудок поеданием сладостей. Эти постоянные головокружения при моей-то длинной шее! И вечный страх, на котором построено правление Шоко-Роко. Страх! Только он держит нас здесь, на острове. Если бы не Лев Рыкалыч со своим львиным войском, еще можно было бы кое-как существовать, болванчики не в счет.
И как раз при этих словах из-за угла вынырнули на мягких лапах львы-телохранители под командованием Льва Рыкалыча. Бяка-Задавака сообразил, что не время слушать жалобы жирафа, подал знак Гаву и оба припустили вдоль по улице, аж конфетная мостовая задроисала.
Марципановые львы набирали скорость, расстояние между ними и беглецами сокращалось.
Улица вела в места отдыха и развлечений островитян — в парк, где было бесчисленное множество качелей, самолетов, аттракционов и гвоздь программы — большая карусель.
Бяка-Задавака лихорадочно искал выход из положения. В кои-то веки он почувствовал себя виноватым, ведь это из-за его глупой прихоти они попали в дурацкое и опасное положение. Бяка-Задавака решил: будь что будет, а пса-санитара он обязан спасти, ведь тот ни в чем, ну абсолютно ни в чем не виноват.
— Бежим к карусели, — начал он на ходу излагать свой план. — Сделаем вид, что хотим прокатиться, но на первом же круге, пока скорость не будет еще слишком большой, прыгай по другую сторону качелей, беги к реке и прячься у мельницы. Я постараюсь задержать Льва Рыкалыча и прибегу следом. Не возражай!
В несколько прыжков взлетели они по лестнице на карусель, а лестницу Бяка-Задавака за собой перевернул. На карусели были сани, автомашины, самолеты и даже ракеты. Гав на всякий случай выбрал сани и забился в самый угол.
Когда Лев Рыкалыч со своими приспешниками добежал до карусели, Бяка-Задавака включил самую высокую скорость.
— Приготовься прыгать! — предупредил Гава маркиз. — Соскакивай на другую сторону — и бежать, чтоб эти проклятые львы не увидели.
Сам Бяка-Задавака оглянулся и сделал вид, что только теперь заметил преследователей. Он изобразил испуг, растерянность и побежал по вращающемуся кругу карусели, будто спасаясь от львов. Но поскольку карусель вертелась в одну сторону, а он бежал в другую, он в действительности оставался все время на одном месте, на виду у телохранителей, которые потешались над его глупостью.