- Благодарю, кабальеро; я не люблю читать книги.

Молодой человек удивленно посмотрел на нее и замолчал. Его поразила грубость и безразличие Эдды.

По завершении купального сезона иностранцы стали возвращаться в свои семьи. Когда маркиза де Эхина прощалась с кабальеро де Раузан, тот вручил ей запечатанный пакет.

- Что это? – спросила сеньора.

- Ваши письма. Я хранил их как зеницу ока и перечитывал по многу раз, как книги о путешествиях в волшебные страны, которые в былые времена я объездил в хорошем обществе. Но наша молодость и мечты ушли; с прошлым следует порвать.

- Хорошо, что вы вспомнили, я тоже принесу ваши письма, – сказала маркиза и вручила барону такой же пакет.

- Если бы молодые знали, – сказал кабальеро, – что все человеческие страсти заканчиваются равнодушием, костер превращается в пепел, то не придавали бы им значения и искали бы счастье подальше от этих коварных волшебниц.

- Молодые не знают об этом, Уго, как и мы не знали когда-то; и хорошо, что не знали, потому что Всевышний сотворил мир не для отшельников, а для обоих полов.

- Вы могли бы снова полюбить меня, Анхелина?

- Да, если вернете мне двадцать лет, а вы – свои года. Найдите для этого причину, и она оживит ваши чувства.

Когда барон попросил об услуге сеньору дель Пау, та сказала:

- Если бы не ваша дочь, то мы с вами бы не встретились. Как же меняются времена!

- Да, меняются, как и положение. Отдалилось от вас не мое сердце. Вы замужем, а я женат. У меня есть супруга и дочь.

Так сказал барон, подумав, что ему больше нечего добавить.

- Мы еще увидимся?

- Может быть, в Париже, хотя бремя лет уже окутывает меня туманом, а я хочу покоя. Как Ахиллес, я скроюсь в своем шатре. И мне понадобится больше отваги, чем у героя Гомера, чтобы остаться в нем.

- У вас бесподобная дочь, достойный продолжатель ваших любовных безумств. Но Троя разрушена, сила вашего влияния уже ослабла.

- Вы намекаете на мои года?

- А также на Эдду.

- Ай! Фанни, моя дочь строптива, и мое самое огромное желание – найти ей мужа.

- Нет, Уго, Эдда не строптива, Эдда страдает. Попробуйте заглянуть ей в душу.

- Она что-то сказала?

- Сказала достаточно, чтобы пожалеть ее. Холод полюса заледенил ее до самых костей, мир Европы для нее – это сказка. Не противьтесь ей. Позвольте ей делать то, что она хочет. Если это прихоть, то она пройдет. Время очистит ее намерения или разгонит их прочь. Она сказала: либо монастырь, либо самоубийство.

Барон что-то подозревал, но когда глаза его раскрылись, и он взглянул на нее отстраненно, то порвалась нить подозрений, охвативших его душу: Эдда помешалась.

К концу сезона Эдде наскучила гостиница «Четыре сезона», и она переехала в Курсааль, роскошное сооружение, расположенное в глубине сквера у источника пресной воды. Позади Курсааля был огромный пруд с лодками, чуть подальше был красивый сад. По обе стороны фасада находилась галерея арок с высокими колоннами, магазинчики с конфетами, книгами, гравюрами, фруктами, сигаретами. И наконец, перед фасадом Курсааля на улице Вильгельма была просторная лужайка с колоннами.

В этом прекрасном особняке пожила немного повеселевшая дочь Сулины и сеньора де Раузан, но потом снова впала в обычное уныние.

В Курсаале барон получил новые письма от Мана. В них верный слуга просил его поскорее вернуться в Тускуло.

- Нет срочного дела, чтобы направиться туда, – сказал кабальеро, – Ман зовет меня, но это не причина. Ошибки жены имеют трагический конец, а я не хочу сражаться с соперниками, которых она соизволит предоставить. Пусть следует своей дорогой. Если ее долг, честь и совесть не в силах объяснить, то я не хочу, чтобы ее нравственность стала причиной моего возвращения.

VIII

Прежде чем покинуть роскошную гостиницу Курсааля, произошло событие, которое показало нрав сеньора де Раузан. Среди купальщиков была княгиня де Спа, еще молодая сеньора, несколько испорченная богатством и несносной гордостью. Она путешествовала инкогнито, ради впечатления семейной шумихи, но трезвонила о своем титуле, как осел своим колокольчиком.

У княгини де Спа была дочь, очаровательное создание одиннадцати лет. Ее звали Аделаида-Карлотта. Ее глаза напоминали глаза косули, а волосы – Магдалину.

Все любили эту красивую девочку, но испытывали неприязнь к матери. Аделаида-Карлотта была нежной и внимательной; княгиня неприветливой и высокомерной. Она не позволяла дочери отходить от нее, неоднократно бранила ее за то, что та просила у нее разрешения подойти к Эдде, которая притягивала ее. Однажды княгиня даже сказала, чтобы бывшая канонесса услышала:

- Иди сюда, девочка; я же говорила, они тебе не ровня.

В другой раз, чтобы не встречаться с бароном и Эддой, которые прогуливались по лужайке, она приостанавливалась и резко поворачивалась к ним спиной. О бароне она говорила:

- В этом человеке есть что-то таинственное, которое внушает больше страх, чем любопытство. Как жаль, что он такой привлекательный!

Сеньорита Аделаида-Карлотта страдала от одной болезни, которую медики называли неизлечимой, и говорили, что она доживет до 15 лет. Это предсказание печалило княгиню. Уже подходил к концу купальный сезон, у девочки было несколько припадков, настолько тяжелых, что все приготовились к худшему. Опасность достигла наивысшей точки, и все надеялись только на чудо.

Кто-то сказал княгине, что кабальеро де Раузан может сотворить чудо.

- Кто? – спросила та. – Отец невеселой сеньориты?

- Да, отец сеньориты Эдды.

- Мне не нравится этот человек. Лучше сказать, он пугает меня, как дьявольский дух.

- Что за дикость! Барон де Раузан очень знатный человек.

- Этот кабальеро барон?

- Барон и один из самых знаменитых людей в Европе.

- Пожалуй, я не отважусь занимать его время.

- Трудность заключается в том, захочет ли он помочь, потому что он не является официальным медиком.

- Вы хотите, чтобы моя дочь попала в руки любителя?

- Любитель сеньор де Раузан! Не будем болтать ерунду! Время – вещь драгоценная и уходит быстро, сеньора.

- Что же мне тогда делать?

- Пойти и лично попросить барона прописать лекарство для вашей дочери.

- Лично? Я?

- Вам не нужно расставаться со своей прекрасной дочерью, – произнес барон, который уже пару минут стоял и слышал последние слова. – Я предлагаю вам помощь. Не могу точно сказать, но считаю, что могу спасти девочку, как когда-то имел удовольствие спасти вас.

- Невозможно!

- Княгиня, полагаю, вы не забыли; но не будем говорить об этом.

- Так вы тот самый кабальеро, который вырвал меня из лап смерти, когда я родила свою бедную дочь?

- Да, княгиня. Я сделал это по дружбе с вашим мужем. Сегодня сделаю это по долгу человека и добрым чувствам к вашей дочери. Я всегда уважал и почитал вас. Но повторяю, что не могу быть точно уверен.

- Благодарю вас, сеньор барон, благодарю. Будьте добры, следуйте за мной.

Княгиня, или лучше сказать мать в эти мгновения, подвела кабальеро к постели больной. Та открыла огромные глаза, отбросила волосы со лба и радостно поприветствовала барона.

- Добрый день, – сказал барон. – Как себя чувствует приболевшая?

- Уже лучше, – сказала девочка. – Почему вы не привели дочку?

- Приведу потом. А теперь позвольте осмотреть вас.

- Осматривайте, сеньор, что хотите, спрашивайте, о чем угодно.

Кабальеро осмотрел девочку. Он немедленно распахнул окна, чтобы впустить свежий воздух и обложил больную подушками, чтобы той было удобнее.

- Прошло уже одиннадцать лет, – произнес кабальеро, – с тех пор как вы пришли в этот мир. Я принял вас, пока ваша мать едва дышала. Было бы странно, если бы вы ушли в мир иной прямо из моих рук. Надеюсь, такого не произойдет.

Барон снова осмотрел больную. Затем сказал: