–

А вот и бабка, – зло, хоть и шёпотом, процедила сквозь зубы стоявшая у входа в гостиную Оксана.

При этом она вся напружинилась, словно готовящаяся к прыжку кошка. Её же мама, услышав эти слова, только тяжело вздохнула.

Между тем, обладатель одного из тех зловещих силуэтов закинул ногу на ограждение и через пару мгновений на нём уселся. Уселся и стал озираться по сторонам. А вслед за ним туда же взобрался и второй! После чего они оба, одновременно, стали подниматься на ноги. Прямо на перилах. Ещё немного, и они уже стояли на них во весь рост.

Оба незваных гостя, судя по очертаниям, были в каких-то, почти облегающих ноги, штанах и в чём-то таком же, почти облегающем, выше пояса.

–

Странно! Мне казалось, что на бабке должна быть какая-нибудь женская одежда, – едва слышно проговорил дядя Серёжа. – Хоть бы что-нибудь похожее на юбку.

–

Она уже тысячу раз могла во что угодно переодеться, – в шёпоте Оксаны теперь послышалось раздражение.

Почувствовав это, дядя Серёжа больше ничего говорить не стал. Тем более, что Оксанины слова его убедили.

А страшные незнакомцы, тем временем, немного постояв на ограждении, потянулись руками к бетонному перекрытию балкона над ними.

–

Они собираются лезть выше, – с огромным облегчением в голосе, хоть он этого и ожидал, пробормотал себе под нос дядя Серёжа. – Я же говорил!

–

Надо предупредить Лину и Павлика с Жориком! – в ужасе выдохнула мама. – Вот только как?

–

Может, покричать? – тут же несмело предложила она и вмиг осеклась, поняв нелепость сказанного.

–

Есть идея получше, – всё так же тихо проговорил дядя Серёжа. – Что мешает им позвонить? Пусть Оксана Жорику звякнет.

–

Ксюш! – мама Оксаны ту же перевела взгляд на дочь, а та уже и так доставала из кармана джинсов свой сотик.

Выйдя в прихожую, а из неё в кухню, чтобы её голоса не было слышно за балконом, Оксана набрала Жоркин номер. Мама пошла было следом, но потом остановилась в прихожей, так, чтобы и слышать дочь, и не терять из поля зрения незваных «гостей» за окном гостиной. Те уже ухватились за балконное перекрытие этажом выше и задрали головы, наверное, высматривая, за что там можно было уцепиться.

И вот из кухни до маминых ушей слабо донёсся голос дозвонившейся и тихо разговаривавшей с Жориком Оксаны:

–

Алло! Жорик? Это Оксана! Послушай меня. Ты хоть и скотина, но мне всё равно тебя жалко. Поэтому предупреждаю – мёртвая бабка сейчас карабкается к вам по балконам. И она, как я и говорила, не одна. Я сама только что видела. Они уже на пятом этаже и лезут очень быстро! Поэтому, если ты и твои «предки» хотите жить, сейчас же бегите из квартиры. Прыгайте в лифт и делайте отсюда ноги! Дождётесь метро, доедите до вокзала, возьмёте билеты до вашего городишки и скатертью дорога! Всё!

Едва закончив разговор, Оксана выбежала в прихожую. Наткнувшись в темноте на маму, осталась с ней.

А по-прежнему стоявшие на балконных перилах незнакомцы вдруг, совершенно неожиданно, присели. Почти на присядки. У всех троих, – дочери, мамы и дяди Серёжи, – аж ёкнуло сердце! Неужели дальше не полезут?! Но оказалось, чужаки присели вовсе не для того, чтобы слазить с перил. Несколько мгновений спустя они, так же неожиданно, одновременно прыгнули вверх! Да так стремительно, как живому человеку было бы точно не по силам. Прыгнули и частично скрылись с глаз за бетонным перекрытием балкона сверху…

В следующие секунды через не закрытую до конца балконную дверь до наблюдавших за всем этим затаив дыхание Оксаны, мамы и дяди Серёжи снова донёсся звон разбитого стекла, тогда как сами «прыгуны» на чём-то повисли и стали карабкаться вверх. Видно, совершенно не чувствуя боли от порезов, мертвецы выбили руками стёкла из рам застеклённого этажом выше балкона и уцепились за них.

От радости из-за того, что мёртвые всё-таки полезли мимо, Оксане захотелось визжать. Обрушившийся было на неё испуг из-за только что проделанного мертвецами приседания сменился таким облегчением и восторгом, что никак это не выразить она просто не могла. Но, не имея возможности исполнить желаемое, она лишь изо всех силы обняла стоявшую рядом маму.

Глава 7

НЕСОСТОЯВШИЕСЯ «ГОСТИ»

Жорик сидел на диване, куда он пересел уже какое-то время назад, и откровенно зевал. Сильно хотелось спать, да только о том, чтобы хоть немного вздремнуть, жутко было даже подумать. Его мама и папа расположились здесь же, по бокам от сыночка, отчего тому было не так страшно. Комната была слабо освещена светом принесённой из спальни родителей напольной электрической лампы, яркость которой они отрегулировали так, что в гостиной царил полумрак.

Телевизор не включали уже давно, – знали наперёд, что по нему сейчас можно было увидеть и услышать. О так напугавшем же их свалившемся на город кошмаре не хотелось ещё хоть какое-то время даже думать, не то что на него смотреть.

Дверь на балкон была приоткрыта, – одетому в тёплое семейству Оксаниной тётушки лишним это совсем не казалось, – и из-за неё то и дело с разной отчётливостью доносились какие-нибудь звуки, говорившие о творимых вокруг поднявшимися из могил мертвецами бесчинствах. И последние минуты, а может и больше, оттуда слишком часто стало слышно звон разбиваемого где-то поблизости стекла.

–

Вы слышите? – настороженно вполголоса заговорил дядя Павлик. – Стекло бьётся, судя по громкости его звона, с каждым разом всё ближе к нам. И в последний раз это было уже очень близко!

–

Мне тоже так показалось, – испуганным голосом ответила ему тётя Лина.

Дядя Павлик поднялся с дивана и направился вначале к лампе, потушить свет, а потом, сквозь тут же повисший в комнате густой полумрак, к приоткрытой двери на балкон. Остановившись у последней, стал прислушиваться.

–

Там как будто кто-то карабкается, – громко прошептал он через пару-тройку минут, обернувшись назад к жене и сыну, и его шёпот был полон ужаса. – Сейчас всё затихло, пойду осторожно выгляну…

–

Не ходи! – испугалась его жена. – Если там кто-то лезет, он тебя или услышит, или увидит! Может, лучше сразу убежим через входную дверь?

–

А ты уверена, что за той дверью никого нет? – дядя Павлик остановился у выхода на балкон. – А вдруг это лезет кто-то другой, а бабка с Олегом затаились за ней?

–

А может лезет дядя Олег, а баба Паша сидит под дверью! Или наоборот! – чуть слышно проговорил Жорик.

–

Я выгляну и посмотрю, и тогда всё станет ясно, – превозмогая страх, его папа взялся за дверную ручку.

–

Ага! – ещё больше испугался Жорик. – Ты выглянешь, а бабка тебя за голову схватит!

Слова сына словно высыпали дяде Павлику на кожу тысячи холодных мурашек, едва только он представил себе то, о чём тот ему только что сказал.

И тут из-за балконной двери снова донеслись звуки чьего-то карабканья. И теперь ещё ближе.

–

Там опять кто-то лезет, – не своим голосом пробормотал дядя Павлик

Идти на балкон ему стало хотеться ещё меньше, и какое-то время он так и простоял у его двери, держась за её ручку и прислушиваясь к тому, что делалось за балконом. Ни жена, ни сын больше не сказали ему ни слова.

Неожиданно, прервав затянувшуюся тишину, зазвонил сотовый Жорика, лежавший у него в кармане. То, что это был именно он, стало понятно по его пренеприятному звуку звонка – жуткий вой то ли волка, то ли шакала.

–

Да! – даже не посмотрев на дисплей, всё таким же испуганным голосом, ответил Жорик.

Какое-то время он просто молча слушал того, кто ему позвонил. Однако, это длилось совсем недолго, и вскоре он уже отвёл руку с зажатым в ней сотиком от уха.

–

Сама ты… – проговорил он, засовывая телефон обратно в карман, и в его голосе послышались едва заметные нотки недовольства.

Глаза его при этом с ужасом метнулись в сторону балкона.

–

Что? Что тебе сказали и кто вообще это был? – заметив это, одновременно с двух сторон спросили у него его мама и папа.