— Я забыл, у меня важное дело. Уходим.

С этими словами мужчина вышел из «Белого цветка», причем почему-то на полусогнутых.

— А?

Получившие неожиданные приказ об отступлении хулиганы выглядели озадаченными… но по всей видимости полностью доверяли лысому как командиру, так что вскоре тоже освободили помещение.

Что же произошло?

— ...Тору? — Чайка с подозрением взглянула на юношу.

— Нет, это Акари, — ответил тот, затем повернулся к Акари, которая как раз подошла поближе, и прищурился. — Что ты сделала?

— То же, что собирался сделать ты.

— Я думал его просто усыпить…

— А я аккуратно ткнула его пониже живота.

— ...Жестокая ты…

Другими словами, она выпроводила его тем, что ткнула в одну из мужских точек, которая вызывает сильнейшее желание поскорее добраться до туалета. Разумеется, он не мог прервать шантаж просьбой отлучиться в туалет, к тому же это сильно ударило бы по его авторитету среди дружков.

Вероятно, все мысли об угрозах и потасовке из него выбило сразу же.

— Брат, я ничем не собираюсь благодарить тебя за похвалу.

— Это и не похвала, — прошептал Тору все так же не менявшейся в лице сестре.

Раны Дойла оказались серьезнее, чем ожидалось.

— Кх…

Похоже, у него треснула кость на пальце.

До серьезного кровотечения дело не дошло, но раны мучили его сильнее, чем полагал Тору. Рука покраснела и распухла, движения пальцев вызывали боль и не давали ему даже толком пользоваться столовыми приборами.

— Простите, — решил извиниться Тору.

Они находились в глубине гостиницы, в комнате семьи Дойла.

Рядом стояла обеспокоенная Миша и копалась в коробке с лекарствами. Правда, хорошо разбиравшаяся в фармацевтике Акари уже сделала мазь от опухоли, и Тору нанес ее на поврежденную руку.

Поскольку все согласились, что Тарису сейчас на отца лучше не смотреть, его оставили в столовой вместе с Чайкой. Акари же вышла «подышать воздухом»... а на самом деле попытаться найти следы мужчин и развесить какую-нибудь сигнализацию.

— Ты-то чего извиняешься? — ответил Дойл, постаравшись улыбнуться.

— Если бы я вмешался…

— То пальцы испортили бы тебе. Вместо этого будешь работать еще и за меня. Мне повезло, что они напали уже после вашего появления. — Дойл пожал плечами, а затем вновь поморщился от боли.

— Знаете, мы много путешествовали и более-менее уверены в наших силах. Молча смотреть на то, как кому-то ломают пальцы…

— Я не люблю насилие, — перебил Дойл. Затем уставился на распухшие пальцы и продолжил: — От него становится больно. Каждому. От боли люди злятся и нападают в ответ. Обидчику становится больно и он бьет снова. Все повторяется, и нет этому конца. Война закончилась. Я устал от того, что все подряд решается через насилие.

— Поэтому будете молча терпеть?

— Я не собираюсь требовать от других того же самого. Это мой… принцип, так сказать, — пояснил Дойл.

— Почему бы тогда не отдать им гостиницу?

— Не могу. — Дойл покачал головой. — Здесь… на этой земле…

Он посмотрел в сторону заднего двора.

— Спят мои мать и сестра.

И, видимо, поэтому он не сдавался, сколько бы его ни терзали хулиганы. Гленн об этом ничего не говорил.

«Ладно мать, но сестра… Выходит, дочь Гленна? Редкий случай».

Война часто приводит к постоянному дефициту — в первую очередь к дефициту продуктов и лекарств. Из-за этого растет детская смертность. В те времена часто случалось такое, что из двух новорожденных младенцев выживал только один.

— Гостиницей владела мать, я ее унаследовал. Местные хорошо знают об этих источниках и озере… но зачем хулиганам нужно это заведение? — Дойл вздохнул.

Похоже, вести о залежах магического топлива до него не дошли. Видимо, он не разговаривал с Гленном… и, скорее всего, даже не встречался с ним. Кажется, он действительно ненавидел «великого лучника».

«Он ненавидит насилие и потому не любит отца, прославленного война? Или же…»

— В общем, предлагаю поесть. Еда уже остыла, но все-таки. Миша, вы с Тарисом еще не ели?

— Сестра зовет, — сказал Тору и поднялся с места.

Посетителей не было весь день.

Можно даже добавить «снова».

Как сказала Миша, сюда никто не приходил уже дней десять, не меньше. Сейчас, во внесезонье, гостиница могла стоять пустой один-два дня, но десять дней простоя подряд — явно вина хулиганов.

— Даже когда они не угрожают «Белому цветку», они сидят у моста и никого не пропускают, — добавила Акари.

Все-таки ей удалось проследить за хулиганами. Они не стали возвращаться в особняк наместника и вместо этого остановились рядом с мостом, который соединял берег озера и город.

Конечно, существовали и другие пути добраться до озера… но только обходные. Наверняка многие туристы предпочитали оставаться дома, нежели тратить на крюк целый день.

Как бы там ни было, работать в пустой гостинице особенно не приходится.

Поэтому вскоре после ужина отряд Тору собрался в комнате, которую им выделили.

— Итак, что будем делать? — спросил Тору, падая на кровать.

Чайка сидела у стены и полировала гундо. Акари сидела на еще одной кровати.

— Не думаю, что тут есть над чем думать, — ответила Акари. — Выход очевиден. Раз кроватей всего две, мне с тобой придется спать вместе, брат.

— Ты о чем там думаешь?

— Разумеется, о моем глубокоуважаемом брате, — проговорила Акари, не меняясь в лице.

— По-моему, у нас есть и другие варианты. Например, вы с Чайкой можете спать вместе или я могу спать на полу.

— Какая глупость, брат. Хотя… — Акари хлопнула в ладоши и кивнула. — Значит, тебе хватит и просто смотреть на двух девушек со стороны?

— Не знаю, что ты понимаешь под «хватит», но я с тобой не согласен.

— До чего у тебя утонченный вкус…

— Помолчи. Я вообще о хулиганах говорил, — перебил Тору. — Судя по состоянию Дойла, до откровенного насилия дело пока не доходило, но…

Остальным гостиницам хватило устных угроз и забрасывания грязью, один только Дойл упрямо стоял на своем. Поэтому хулиганы перешли к более решительным действиям.

— Сколько там наместнику осталось, два месяца? Если я правильно помню… проводить раскопки магией невозможно.

— М-м, — Чайка кивнула.

Если пытаться воздействовать на залежи сухого топлива магией, можно ненароком вызвать цепную реакцию. По той же причине рядом с керосином стараются не разводить огонь.

Пользоваться машинами с магическими двигателями все-таки можно, но установить и запустить такое сложное устройство непросто.

Если пользоваться магией нельзя, остается ручной труд. Отряд Тору не знал, какие залежи находятся под гостиницей, но вряд ли раскопки удастся провести за день или два.

— Получается, наместник теряет терпение и идет на радикальные шаги?

Также получается, что Гленн совершенно верно предположил — уже очень скоро Дойлу понадобятся эффективные телохранители.

— Вот только… не любит насилие, значит? Защищать Дойла незаметно для него будет крайне сложно.

Они прикинулись нищими и вынудили хозяев взять себя на работу потому, что рассчитывали иметь некоторую свободу маневра… однако диверсанты не могли использовать свой арсенал рядом с семьей Дойла, что серьезно усложняло задачу.

— И конечно же, мы не сможем повторять сегодняшний маневр постоянно…

Если такие загадочные неудачи будут преследовать хулиганов и дальше, они разгадают, кто работает в гостинице на самом деле.

— Может, не убивать их, но покалечить так, что они не смогут какое-то время нападать? — предложила Акари.

— Будь против нас одни только хулиганы, я бы согласился. Но соль-то в том, что их поддерживает наместник. Если кто-то серьезно ранит хулиганов, у него появится повод пригнать сюда целую армию под видом восстановления правопорядка на территории.