-Вот так. Не все такие добрые, как ты.

С этими словами он встал и пошел в лес. Я не такая уж и добрая, первый раз я его все-таки бросила. Я могу оправдать эту трусость тем, что он пытался застрелить меня.

Так что, на счет собственной доброты, я бы еще поспорила.

-Я там силки поставил, в детстве в лагере учили. Проверим, как получилось. Может, хоть на зайца повезет.

На этом разговор был окончен. Он явно не собирался выкладывать передо мной свои карты. Это хорошо, не люблю, когда мне лезут в душу, и сама стараюсь этого не делать. Не для того я столько замков навешала.

Холодный ветер продувал мою ветровку и душу, заставляя сжиматься в маленький комок. Я надеялась до наступления настоящих морозов уже прибыть в Город, но сейчас все идет наперекосяк. Я не знаю, как к этому относиться. Да, я спасла жизнь человеку, рискуя своей, но я поставила под удар планы. Если бы не планы и маленькие цели, я бы уже сгинула или сошла с ума.

Страдал от человеческой жестокости. Что же он такого натворил, чтобы его приковали цепью к трубе, оставив умирать от холода и голода… Надеюсь, он все-таки расскажет мне при случае.

9.

Мы переночевали здесь же у подножия холма, пополнив запасы воды и кореньев. Алекса не было три часа, но он принес всего небольшую горсть. К сожалению, это все, что мы имеем. Счастье нам не улыбнулось: силки оказались пустыми, как и мой желудок, что ежеминутно напоминал мне о своем существовании, приходилось прикладывать немало усилий, чтобы его утихомирить.

Как же я, оказывается, отвыкла от людей. Всю ночь мне мерещилось, что он сейчас схватит мой топор и одним движением отделит голову от тела, напьется моей крови и вымажет в ней ладони. Поэтому я держала топор при себе, даже когда Алекс попросил дров нарубить, я ответила, что ветки можно и руками собрать. Он смерил меня взглядом, который я не смогла распознать.

Закон номер четыре. Никому не доверяй и надейся только на себя.

Даже не смотря на то, что он принес мне воды и кореньев.

Ночная тьма мягко укутывала спящий лес, играя в его кронах серебристыми звездами. Нигде не было слышно ни звука: не хрустнет ветка под ногой неосторожного животного, не крикнет в лесной глуши ворона. Тишина и спокойствие. Порой бывает так тихо, что слышишь, как кровь бежит по венам.

Алекс предложил лечь вместе, чтобы экономить тепло.

-Еще чего, - съязвила я.

-Ну, как знаешь, - он пожал плечами и отвернулся от костра. – Если ночью замерзнешь, не мои проблемы.

-Вдруг ты хочешь мне горло перерезать?

-Если бы хотел, уже сделал бы, - ответил он, покрутив в руках охотничий нож.

Да, я лучше замерзну насмерть, чем притронусь к тебе.

Я заметила, что он не ахти как разговорчив, хотя держится уже проще, чем вчера. Да я и сама забыла, что и как нужно говорить людям, как правильно составлять предложения и формулировать мысли. Совсем одичала.

Я тушу последний язычок пламени, жевавший ветку, и тоже отворачиваюсь.

С одной стороны, я рада, что он не лезет с расспросами, какого черта пятнадцатилетняя девка тут забыла с топором наперевес. Я в свою очередь не лезу к нему, хотя любопытство и страх грызут меня изнутри тонкими когтями. Я действительно боюсь, что он попытается убить меня снова.

С другой стороны, мне хочется узнать его поближе.

Я проснулась раньше Алекса, и направилась на холм, в основании которого мы разбили лагерь, чтобы определить стороны света и найти очертания Города. Опавшая и уже пожухлая листва создавала плотный ковер, который приглушал мои шаги. Я не хотела будить своего попутчика, так как все еще не доверяла ему. Порой одолевали мысли взять рюкзак по-тихому и уйти в лес, слившись с тенями. А он пускай сам как-нибудь. Спасла, и на том спасибо. У него есть нож и пистолет, не пропадет.

Я вступила на холм, и сильный ветер встретил меня морозной пощечиной. Пахло снегом и чем-то еще, но я не могла определить, чем именно. Глаза резанул хлесткий ветер. Мне хотелось надышаться этой чистой свежестью, словно это могло защитить меня от болезни, сожравшей почти все человечество.

Внизу простиралась роща с ощипанными кривыми деревьями. Они, словно людские карикатуры, черными ветвями под немыслимыми углами тянулись в промозглое небо, словно вирус добрался и до них. Но у них, в отличие от людей, есть шанс выжить. Когда сгинет последний человек, природа восстановит планету, а нас, паразитов, уже не будет.

Как я ни старалась, Города впереди не было видно. Значит, он за моей спиной, а получается, что все время, что мы шли от заправки, мы удалялись от него. Я прокручиваю в голове, говорила ли я Алексу, куда направляюсь, пытаясь понять, сделал ли он это намеренно.

Внезапно, меня разбирает злость. Черт! Это он во всем виноват! Он повел меня сюда! А я, как дура, побежала! Столько без него обходилась, и сейчас обойдусь!

Были бы у меня припасы еще на пару деньков, тогда развернуться и пойти назад в сторону заправки не было бы проблемой. Но у меня, у нас нечего есть. Мы совсем голые.

Я вприпрыжку добираюсь до нашего импровизированного лагеря, хватаю рюкзак с земли, запихивая в него бутыль с ключевой водой и наспех свернутый спальный мешок. От негодования у меня трясутся руки, отказываясь справиться даже с такой простой задачей.

-Что случилось? – Алекс проснулся. Он сидит и смотрит на меня недоуменным взглядом.

-Мы не идем в Город, да? – слишком резко спросила я.

-Нет, не идем, - коротко ответил Алекс, не выказав и грамма удивления.

-Почему? Ты специально повел меня в другую сторону?

-Там нас убьют.

Вот так просто. Констатируем факт.

-С чего ты взял?

-Я знаю это.

Его спокойствие выбивало из колеи, руки вообще отказались мне повиноваться, и я бросила идею запихнуть бутылку в рюкзак. Я чувствовала, как во мне бурлит ярость, мне срочно нужно было чем-то заняться, куда-то идти. Закон номер один. Движение - это жизнь.

-Откуда такая уверенность? Нам обязательно там помогут.

-Просто знаю.

-Нет, мы пойдем в Город.

-Нет, не идем.

Вот же упрямец!

-Значит, я пойду одна! – восклицаю я.

-Иди, - только и ответил он.

-У нас нет еды, очень мало воды, про лекарства я вообще молчу, - я отчитывала его как маленького, а он даже бровью не дернул. –Тебе нужна помощь… Нам просто жизненно необходимо добраться до Города.

-Нет, - резко ответил он. –Мне их помощь не нужна.

-Тогда ты очень скоро умрешь от воспаления легких, и я зря жизнью рисковала, вытаскивая тебя с чертовой заправки! Там найдутся люди, которые помогут.

-Никто не станет нам помогать. Неужели ты еще не поняла? Каждый сам за себя. Ты думаешь, тебя там встретят с распростертыми объятиями?

Алекс снова сел на поваленное бревно, ковыряя носом ботинка мерзлую землю.

-Я туда не пойду.

Какая же он темная лошадка. Не стоило его освобождать.

-Да почему же? Там люди, цивилизация, новый мир! – я пытаюсь говорить как можно убедительнее, ловя себя на мысли «Какого черта я вообще его уговариваю?» - Там нет болезни!

-Ты уверена? –он поднимает на меня пронзительный взгляд, от которого по позвоночнику промчалось стадо заранее обученных мурашек.

Его вопрос ставит в тупик. С чего я взяла, что там еще кто-то жив? У меня нет никаких доказательств, что Город обитаем.

-Ты трус! Ты просто боишься!

Внезапно Алекс резко встал, одним прыжком сократив между нами расстояние, схватил за руку и произнес, глядя куда-то вглубь моей души:

-А ты не боишься? Ты недавно меня одного испугалась!

Какого черта он меня хватает?

-Ты стрелял в меня! – я резко выдергиваю руку из его мертвой хватки, чувствуя, как бешено колотится сердце. -Я пойду туда все равно, с тобой или без тебя.

Уж лучше без тебя, спокойнее будет. Да и припасов проще найти на одного человека, нежели на двух.

-Погибнешь, - он отступает к поваленному дереву.

-Ну, и славно! –выпаливаю я. – Уж лучше я умру там, в тепле и свете, чем здесь – в грязи и слезах!