Серж, который несмотря на контузию, по-прежнему руководил обороной, заикаясь, давал указания:

– Тополь, а ну, давай навесом: всё что можешь, вон за те дома! – указывая направление, кричал Серж.

Выпустив первую «улитку», Тополь крикнул:

– Шершень, заряжай новую!

Зарядив последнюю «улитку», в которой было больше половины зарядов. Я отправился на поиски цинка.

Но зарядов нигде не было, так как все они, находились в «Ниве», которой возле здания «ДК» не было. Пробежав по внутреннему двору, только с помощью бойцов отряда «лето», мне удалось найти один цинк.

Притащив цинк на крыльцо, я почувствовал смятение – ключа для вскрытия жестяной коробки не было. Драгоценное время уходило, а я и ещё один ополченец, который бросился мне на помощь, вскрывали коробку тупым штык-ножом и перочинным ножиком.

Обычно снаряжение ленты занимало у нас с Лёвой достаточно времени, теперь же моему результату могли позавидовать даже профессиональные военные. Может сказывался опыт, а может моим допингом служило наше щекотливое положение.

– Всё, уходят! – крикнул нам парень, прибежавший из секрета. – Один из зарядов в моторное отделение попал. Там у него, что-то задымилось и он, остановившись, выпустил ракету, а потом дым стал ставить. Теперь его другой «БТР» назад оттаскивает. Эх, сейчас бы накрыть их…

– Шершень, беги к нашим на втором «АГСе», пусть отходят к зданию «ДК».

Лёва встретил меня печально улыбаясь и растирая свою правую руку:

– А у нас здесь совсем туго, «улитки» пустые, зарядов нет. Намучился я с этим «гадом», каждый раз одиночными стрелять приходилось, аж кисть свело.

– А я к вам с хорошей вестью, забирайте «АГС» и отходите к «ДК». Скажи всем, я прикрою.

Подбежавший ко мне Градус, сваливая бронежилет на землю, как будто выдыхая последний раз, бросил:

– После боя точно курить брошу, совсем дыхалки нет. А ты к нам какими судьбами?

– Отходите, Серж приказал.

– Так скоро не получится, эти суки, всё же десант успели высадить, вон там заняли два дома, – указывая пальцем, сказал Градус, – а в огороде «бэха» их стоит, там несколько парней в секрете, просто так им уйти не дадут, нужно их отвлечь…

Послышались автоматные очереди, росшие возле нас кусты зашевелились, присев возле забора, мы принялись отстреливаться.

– Шершень, беги к остальным, их нужно чем-то отвлечь…

Тополь выпустил оставшуюся часть «улитки» в направлении указанного дома.

– Ну всё, больше нечем…

Стоявший рядом Серж, посмотрев вокруг, крикнул:

– Хватайте «мухи» и бейте навесом…

Несмотря на незначительный вид «РПГ-18», – издавал очень громкий звук при выстреле, причём звуковая волна ощущалась намного сильнее, когда, стреляют рядом с тобой, нежели, когда стреляешь ты.

Спустя несколько минут, я увидел, как из-за угла магазина, находившегося на противоположной стороне улицы, показались два бойца. Они тащили «АГС», за ними взвалив каждый на своё плечо Сосну, шли Лёва и Градус. Бедро левой ноги у Сосны было всё в кровавых лохмотьях, он лишь изредка вскидывал голову, чтобы посмотреть вперёд и сразу же отключался, опускал её на обшивку бронежилета.

Уже рядом с нами положили «АГС», а Сосну почти подвели к крыльцу здания, а я всё никак не мог пошевелиться. Всё проплывало, как будто во сне, когда твой товарищ, с которым тебе приходилось делить последний кусок хлеба, теперь безропотно склонил голову перед беспристрастной судьбой.

Когда Сосну положили на крыльцо, я поначалу не слышал мата Лёвы, который что-то кричал мне. Где-то на окраине города стала работать артиллерия, а на соседней улице, через несколько домов, воодушевившись крупнокалиберной поддержкой, заработал ствол «тридцатки». Всё смешалось и отошло на второй план, теперь я слышал только хрип Сосны, который пытаясь облокотиться на железную дверь, соскальзывая, падал обратно на холодный пол крыльца, оставляя на нём отпечатки своих волос, смешанных с кровью.

– Шершень, посмотри, посмотри… – тяжело хрипя, звал меня он.

– На что, на что…– подбежав к нему, спросил я.

– Посмотри… на яйца, мне яйца задело. Дурак, какой же я дурак… – снова откинувшись на пол, повторял он.

Откинув пластину бронежилета, я стал расстегивать ремень на штанах, кровь хлестала ручьём, и мои намокшие пальцы то и дело соскальзывали с металлической бляшки.

– Вы что тут устроили? – крикнул нам подбежавший Док. – Что ты его слушаешь! Не видишь у него шок. Подготовь жгут!

Всегда молчаливый и не вступающий ни в один спор, Док теперь хладнокровно и чётко руководил мной, казалось, его решительность передалась и мне, я снова совладав с собой, стал быстро выполнять его приказы. Док, распоров штанину Сосны до самого кармана, уже обрабатывал раны.

– Перестаньте меня спасать!! Я не буду жить кастратом! Вы меня слышите!? – не унимался Сосна.

– Придерживай ватный тампон, я перетяну артерию.

Свободной рукой я откинул нижнюю пластину бронежилета, один из осколков вошёл во внутреннюю часть бедра всего в двух сантиметрах от того места, без которого Сосна не хотел жить.

– Да всё нормально, слышишь? Ещё на свадьбе твоей погуляем!

– Ты поедешь со мной, Шершень… слышишь? Ты будешь сопровождать меня в больницу, я заберу тебя отсюда…

– А что это вы здесь прохлаждаетесь? Не получится! Я вам боеприпасы привёз, сейчас будем «укров» кошмарить! – бодро воскликнул появившийся Моторола.

– А, товарищ командир, видите, как получилось, – виновато произнёс Сосна.

Наблюдая за Моторолой, я никогда не видел замешательства на его лице, казалось, он всегда был готов к любым обстоятельствам. Его способность стоять до конца при любом раскладе, воодушевляла меня как бойца, но тем самым пугала как человека. Такой как Моторола без приказа не отступит, если потребуется сам станет: первым, вторым или третьим номером…

* * *

Стемнело, «укры» прекратили попытки выбить нас из крохотного клочка земли, на котором мы закрепились. Они отступили, а их артиллерия, редкими залпами всё ещё пыталась нанести нам хоть какой-то урон, пытаясь отомстить за их провалившуюся контратаку.

Приехавший из госпиталя Матрос, стал готовиться к ночной вылазке.

– Может передумаешь? Завтра утром ещё ребята приедут, подготовимся получше, – сказал я Матросу, собираясь на ночную смену.

– Понимаешь, вы сегодня сказали… а завтра другой приказ будет. И вы уйдёте.

– А я сегодня пойду, я чувствую, что он живой, мне хоть сто человек скажут, что его нет, а я чувствую, что он живой!

– Как же так получилось?

– Как обычно… из-за безалаберности и нехватки средств связи. Прошли мы несколько улиц, а с нами командование связывается: «Возвращайтесь назад, берите транспорт с тяжёлым вооружением и поезжайте-ка за мост!», – там, мол, наши уже стоят. Ну, мы самых лучших бойцов собрали, почти все противотанковые средства погрузили в «Ниву» и мчимся сломя голову за мост. А там нас тормозит «БМПшка» и наводит ствол на нашу машину. Подходят пару бойцов, мол: «Кто такие?!». Шарнир за рулём, молодец – сориентировался, что это «укры», и давай им на украинской мове чесать, мол: «Мы украинские разведчики заблудились, к своим пробираемся». Пока суть да дело, вышли из машины, закурили, один из них подходит ко мне и говорит: «Отдай пулемёт», – а я ему: «А, ты, мне его давал?». И когда они нас собирались уже отпускать, из-за автобусной остановки выглядывает бородатое чудо из отряда «Лето», вскидывает на плечо «муху» и стреляет по нашей «Ниве». Машину в клочья, меня осколками посекло, и на мгновенье я потерял сознание. Когда очнулся, Шарнир с Сержем контуженые на земле лежат. Рэмбо осколком голову, как бритвой, отсекло, а брат мой без сознания лежит. Смотрю, банда «лето» наутёк. «Укры», очухавшись, наших уже взять пытаются, я в них гранату кинул, Шарнир и Серж смогли отойти, и я огородами ушёл, хорошо ещё пару гранат было. Вот в больнице подлатали, я и убежал, а чего там лежать, правда, опухоль на руке растёт, ну ничего, я их и одной рукой…