Лидия признала правоту Келли, хотя ее очень сильно обеспокоили слова подруги. Ей было очень больно за нее, но она ничего не могла поделать, чтобы исправить ее положение. Лидия усадила Келли и сама села рядом с ней. Не найдя аргументов для возражения, мулатка просто крепко сжала руки бывшей хозяйки в своих руках: ведь сама-то она в выигрыше, ей повезло, потому что Арман – славный человек, и она уже почти влюбилась в него. А что с сеньоритой? Непохоже было, что капитан де Торрес так легко сдался на милость хорошенького личика. И что ее могло ждать? Рано или поздно капитану придется что-то решить: или он назовет Келли своей, или даст ей уехать, потому что Келли Колберт никогда не согласится на что-то среднее, а при такой борьбе характеров молодая англичанка была достойным противником, с которым приходилось считаться. Если один из них уступит, они даже могли бы найти свое счастье.
- Вы не ненавидите капитана, мамзель. – Уверенность, с которой Лидия произнесла эти слова, разрушила решимость Келли. Девушки обнялись и какое-то время молчали, потому что Келли не могла говорить.
- Ты права, Лидия, – наконец, выдавила она, взяв протянутый ей платок и вытирая нос. – Я не ненавижу его, и это меня терзает. Думаю, я влюбилась в него еще в Порт-Ройле, когда впервые увидела его.
- Но тогда почему Вы враждуете с ним? Почему бы Вам не попытаться, чтобы он ответил на Вашу любовь? Вы очень красивая девушка, и капитану не устоять перед Вашими чарами.
- Как это сделать, Лидия? Сдаться и пасть к его ногам? Унизить себя еще больше, чем я уже унизилась?
- Он очень гордый.
- Я тоже. К тому же он меня ненавидит. Он питает отвращение ко всему английскому.
- Время лечит раны, сеньорита, и заставляет забывать.
- Только не Мигеля де Торреса, Лидия. Ты не знаешь, но англичане убили женщину, на которой Мигель хотел жениться, и он ни на минуту не забывает, что Эдгар убил его брата. Очень часто я видела, как он странно, со злостью, смотрел на меня. Он винит меня за то, что во мне течет кровь Эдгара.
- Но он также занимался с Вами любовью.
“Он был нежен со мной, это верно”, – подумала Келли. Именно из-за этой необходимости знать, были ли ласки Мигеля искренними, она и затеяла весь этот цирк.
- Он использовал меня, Лидия, а это совсем другое. Он хотел меня, как любую портовую шлюху в таверне. И хватит об этом! Подай мне этот уголек, а то у меня краска на глазах расплылась.
Наконец, Лидия смирилась. “Нельзя и дальше продолжать бороться с ней”, – сказала она себе. Пока Келли подкрашивала глаза, девушка подумала, не лучше ли ей извиниться и попросить Армана отвести ее домой. Келли собиралась устроить веселый вечер, и она не хотела мешать ей.
Келли в последний раз оглядела себя. Мигеля запросто мог хватить удар, когда он увидит ее. Она боялась его реакции, но не помышляла отступать. Колберты тоже самодовольны и тщеславны.
- Наши благородные пираты ждут нас, Лидия. Не будем заставлять их ждать...
Мигель прислушался к совету Бульяна и попробовал вино, которое они открыли, поджидая женщин. Франсуа пришел на ужин с Норой Баттлер, хорошенькой рыжеволосой дочкой одного зажиточного торговца, а, поскольку Келли и Лидия задерживались, Мигель попросил Тимми проводить девушку и Вирхинию в сад, чтобы мужчины могли спокойно обсудить свои дела, а дамы посекретничать.
- Я подумываю отойти от дел, – сообщил Бульян, и остальные мужчины посмотрели на него с определенным интересом. – Полагаю, ты отлично сможешь позаботиться о “Миссионере”, – добавил он, обращаясь непосредственно к Леду.
- Вероятно, из-за этой самой дамочки, не так ли?
- Рано или поздно мужчина должен обзавестись семьей, – вмешался Арман, со своей стороны внося в разговор еще бóльшую сумятицу.
- Ты тоже думаешь оставить нас? – спросил боцмана Мигель.
- Да вот, знаешь ли, пришла в голову такая мыслишка.
- Из-за Лидии?
Бризе не ответил, но его молчание было красноречивее всяких слов. На секунду все замолчали, прокручивая в голове эпизоды из своего лихого, полного опасностей, прошлого. За исключением Мигеля, все остальные слишком долго играли своей жизнью. Все нажили состояние, достаточное для того, чтобы бросить пиратство и сменить приключения на спокойную жизнь на земле, найдя убежище на далеких, рассеянных в море и относительно безопасных островах. Все они могли влиться в общество как достойные почтенные люди.
Звук отрывающейся позади двери вывел мужчин из размышлений, и они дружно, как один, повернулись.
Это была Келли.
Мигель улыбнулся, но лишь на секунду, а затем поперхнулся вином и закашлялся. Пьер, не отрывая глаз от девушки, сильно хлопнул его ладонью по спине. Арман уставился в потолок, а Франсуа, не говоря ни слова, просто разглядывал ее.
В комнате стало так тихо, что можно было расслышать, как летает муха. В воздухе парили неловкость и смутная тревога. Келли перешла допустимые границы, и глаза всех присутствующих были устремлены на нее.
Именно в эту минуту в дверях появились Вирхиния и Нора Баттлер, вернувшиеся из сада. Келли покраснела как рак – она не ожидала встретить здесь вместе с подругой незнакомую ей девушку, которая смотрела на нее с явным неудовольствием и неодобрением. На лице незнакомки был написан вопрос: как это ее пригласили на ужин вместе с проституткой? Келли захотелось развернуться и убежать, но было уже слишком поздно.
Бризе взглядом спросил Лидию, что происходит, и та легонько пожала в ответ плечами. Оцепенение Мигеля как рукой сняло, когда он увидел недовольный взгляд Норы, грозящий ураганом. Он с такой силой грохнул стакан на стол, что стекло разбилось. Келли сдержала невольный порыв попятиться назад, когда Мигель встал и направился к ней, и вызывающе продолжала стоять там, где стояла. Те Торрес схватил ее за руку и потянул к выходу.
- Можете начинать ужин без нас, – на ходу сказал он гостям.
Келли несколько раз споткнулась и едва не упала, стараясь поспеть за Мигелем, пока он, чуть ли не бегом, поднимался по лестнице, таща ее за собой.
- А теперь, сеньорита Колберт, Вы объясните мне, что означает эта дурацкая выходка, – прошипел Мигель, быстро войдя в комнату и пинком захлопнув за ними дверь.
Если бы испанец закричал на нее, она тоже заорала бы в ответ, но Мигель, казалось, сохранял спокойствие, борясь с собой, и это предвещало скорый взрыв, но, несмотря на это, Келли поздравила себя с тем, что добилась своего.
- Я оделась согласно моему положению в этом доме, господин.
Мигель продолжал смотреть на нее. Дьявольщина, о чем это она говорила? Нет, ничего этого не было, подумал сбитый с толку Мигель. Келли не была одета как шлюха, он, должно быть, хлебнул лишнего... Сейчас это жалкое зрелище исчезнет... Но нет, она по-прежнему стояла здесь, одетая как подавальщица в таверне и размалеванная, как какая-нибудь...
- Говори яснее!
- Если ты не понимаешь, то объяснения излишни.
Нет, он ничего не понимал, но начал думать, что, видимо, никогда не поймет эту женщину, сводившую его с ума, которую он желал, несмотря ни на что даже в подобном жутком виде в образе шлюхи. Обхватив тонкое запястье девушки рукой, Мигель потянул ее к умывальнику. Не обращая внимания на протесты сопротивлявшейся Келли, де Торрес налил воду в таз и окунул в него голову девушки.
Келли упиралась и вырывалась, как дикий зверь, но Мигель крепко держал ее до тех пор, пока не смыл полностью краску с ее лица. Затем он отпустил девушку, и она, с нависшими на раскрасневшееся лицо мокрыми волосами, полузадохшаяся, попятилась от него, отплевываясь на ходу.
- Ты!.. Ты просто...
- А теперь снимай эту одежду, – прервал ее Мигель, – и надень то платье, что я тебе подарил.
- Зачем? – вспыхнула Келли, прилагая усилия, чтобы сохранить твердость. – Чтобы все видели, как хорошо ты одеваешь свою рабыню?