Я ненавидела, что он был таким приветливым почти добродушным.

Джетро пробормотал.

— Она поедет со мной и Вингс.

Я выпучила глаза.

— Ты поедешь с лошадью?

Джетро кивнул.

— Вингс не любит быть в ловушке. Это убивает его — находиться в темноте и без возможности убежать.

Мое сердце екнуло. Как он мог так переживать о животном, и так наплевательски относиться ко всем остальным вокруг?

Кат рассмеялся, в его смехе было предупреждение.

— Я-то думал, что ты вырос из этой глупой точки зрения, Джет.

Джетро сжал руки в кулаки.

— Прости, что разочаровал.

Кат метал кинжалы взглядом в своего старшего сына. Я стояла, готовая отпрыгнуть с дороги, ожидая, что начнется ссора или обвинения в том, кем Джетро был на самом деле. Казалось, вся его семья знала и постоянно использовала его слабость, его состояние — что бы там ни было — как предупреждение или средство, чтобы манипулировать им.

Разрывая напряженное молчание, я сказала.

— Я уж лучше поеду с лошадьми.

Кат прекратил посылать убийственные взгляду сыну и переключился на меня.

Я поспешила добавить:

— К тому же мне не надо будет завязывать глаза, в грузовике нет окон.

От мысли, что я буду в темном замкнутом пространстве и застряну в дневном дорожном движении, мой желудок перевернулся. Симптомы были очень похожи на вертиго. Но я лучше поеду с Джетро, чем с Катом.

Кат медленно кивнул.

— Прекрасно. Увидимся на матче.

Дэниель придвинулся ближе.

— Как жаль, — его безбашенная душа так и отражалась в его глазах. Его темные волосы были лишены седины, как волосы Джетро и Кеса, но все трое мальчишек Хоук унаследовали цвет волос от отца. Волосы Дэниеля были жидкими, а я знала из собственного опыта, что волосы Джетро были густыми и очень соблазнительными.

Я знала это, потому что его голова была между моих ног, пока он лизал меня, а я зарывалась пальцами...

«Не думай об этом».

Вновь мне нужно было забыть о влажности, причиной которой был Джетро, и усмирить желания тела.

Дэниель ухмыльнулся. В безупречном костюме, с бриллиантовой булавкой как у Джетро, и начищенными до блеска ботинками, он был идеальной приманкой для женщин, конечно, пока не открывал свой рот.

— А я очень даже наслаждался нашей последней поездкой вместе.

Холодок пробежался по моей коже. Он имел в виду ту поездку до поместья в ту ночь, когда я прибыла. Джетро накачал меня наркотиками — ублюдок. И я до сих пор могла ощутить отвратительные пальцы Дэниеля, которые пытались добраться до моего лона.

Джетро зарычал.

— Достаточно, — оставив свою семейку, он схватил меня за запястье и рванул к закрытому грузовику. — Время ехать.

Я не могла остановить мурашки от ужасного воспоминания, которое оживил Дэниель.

Молча, Джетро подвел меня в боку грузовика и открыл маленькую дверь, скрытую под картинками его семейного герба. Транспорт так и кричал о богатстве.

Когда я зашла в пространство, заполненное мускусным ароматом лошади и сена, я спросила:

— В ту ночь, когда ты украл меня… Зачем ты меня накачал наркотиками?

Джетро замер, заслоняя свет от маленькой двери, и тут же превращая огромное транспортное средство в замкнутое пространство.

— Чтобы все прошло легче

— Для кого? Для тебя?

Он захлопнул дверь, оставив нас в тусклом освещении.

— Тебя. Я сделала это, чтобы ты не дралась и не причинила себе ущерба.

Я скрестила руки, жуткая догадка заполнила меня.

— Неправда. Я думаю, ты сделал это для себя. Чтобы тебе не пришлось видеть мои слезы или терпеть мою панику.

Джетро оттолкнул меня со своего пути, и прошел между двумя стойлами. Я повернулась и последовала за ним. Две лошади стояли мордой к нам, перед ними весели ящики с едой, а на полу лежало сено.

— Кто ты на самом деле такой, Джетро Хоук?

Джетро провел рукой по черному боку лошади. Мой желудок сделал сальто из-за его внезапного проявления нежности, а мое сердце растаяло, когда я увидела, как животное ответило своему хозяину.

Она навострила уши, радушно принимая его прикосновения, пока боком тянулась за еще одним поглаживанием. Тихое фырканье послышалось из бархатных ноздрей — вздох удовлетворения.

— Я мужчина, который делает то, что нужно, но ты уже знаешь это. — Взглянув на меня, он не остановился пока не прошел мимо лошадей к небольшому пространству перед стойлами. Там были два сиденья, приваренные к полу лицом к лошадям. Седла, покрывала и уздечки свисали с крюков. Каждая стена и пространство были заполнены лошадиными принадлежностями.

Окно пропускало естественный свет сверху, наряду с окнами на крыше, но они были слишком высоко.

— Оставь это, мисс Уивер.— Сев, он указал на сиденье рядом. — Садись, пока не упала. Осторожность не помешает с этим твоим гребаным вертиго.

Я шикнула на него.

— Держу пари, от этого ты чувствуешь себя сильнее, — осознание, что у меня есть недуг, который может в любой момент одолеть меня.

Он фыркнул.

— Ты права. Это так, — он нахмурился. — А теперь сядь.

Грузовик внезапно загрохотал, когда включили зажигание. Лошади позади меня заржали, топая металлическими копытами по полу.

Я повернулась и быстро села, прежде чем транспортное средство сдвинулось с места.

Возясь со своими ремнем безопасности, надеясь, что он будет достаточно крепким, чтобы держать меня вертикально, если случится вертиго, я вскрикнула, когда длинный серый нос уткнулся в мою ногу.

Джетро захихикал.

— Для того, кто говорит, что она знает, что правильно, а что нет, кажется, у тебя нет опыта общения с животными.

Он улыбнулся, когда черное чудовище вытянуло свою шею, пытаясь подобраться к хозяину.

Я не ответила, а просто сидела спокойно, пока животное передо мной вновь уткнулось в мою ногу. Одним требовательным движением, лошадь пробралась в мое сердце, и я тут же влюбилась в существо, покрытое серыми пятнами. Эти огромные глаза говорили о древних мирах и доброте, и во мне воскресла любовь к единорогам.

Я всегда хотела пони, как большинство девочек. Но поскольку я жила в центре Лондона и была дочерью мужчины, который сосредотачивался только на тканях, — мои мечты были перенаправлены в более практичные вещи.

Мое воспоминание о встрече с Джетро, когда я была с няней, вернулось.

Я вытянула руку и погладила нос моей новоприобретенной любви.

— Единороги существуют.

Мое сердце екнуло, когда лошадь обнюхала мое колено, ее хохолок упал на один глаз и запутался в густых ресницах.

Джетро вздрогнул.

— Что ты сказала?

Я подняла взгляд, не убирая руку от своего теплого товарища. Я ждала, когда понимание осветит его взгляд. Помнил ли он ту краткую встречу тоже?

Когда я не ответила, он выплюнул:

— Ну?

Я покачала головой.

— Не важно, — вернув тему разговора к тому, что он, очевидно, обожал, я спросила. — Как его зовут? — я погладила лошадь между глазами, наклонившись вперед, чтобы придвинуться ближе.

Джетро не отводил от меня взгляда. Что-то произошло... что-то, что я не могла объяснить. Резкость, холодность в его манере общения, казалось, немного оттаяла. Он наклонил голову, выглядя менее напряженным и отстраненным, чем обычно.

Бабочки запорхали в животе от того, что я увидела другую его сторону. Компания этих зверей что-то сделала. Они больше чем расслабили его — они дали ему место, чтобы спрятаться. Он, казалось, питался бесхитростной добротой животных.

Он тянул с ответом, но когда начал говорить, его голос был мягким, очарованным:

— Не его, а ее. Ее зовут «Воины не плачут». Но ее кличка Мот.

Мот.

Ошеломительная лошадь с мягкими крылышками. Она была идеальной. Я хотела оставить ее себе.

— А другую?

Джетро сидела смирно, всматриваясь в черного монстра перед собой.

— Это «Быстрый как ветер». Но он — мой Вингс, мои крылья, но поскольку я не могу летать, я зову его так.

Ага, значит это Вингс.