И мысленно добавил: и, пожалуйста, умоляю, перестань так пялиться на меня? Единственные взбитые сливки, которые тебе светят этим вечером, ты положишь на мой банановый сплит.

Черт, не тот банан…

И обойдемся без моих орехов…

Так, хватит, он правда спорил сам с собой относительно двусмысленной игры слов…

— Сколько пожелаете. — Она захлопала ресницами. — Какие вкусы? Можно добавить кондитерскую посыпку? Если желаете?

Слова были сбивчивыми и сопровождались всевозможными наклонами вперед в попытке показать все, что не смогла скрыть заправленная рубашка.

— Я спрошу у своей жены. — Он намеренно использовал человеческое понятие. — Мэри?

Улыбка Мэри была легкой и расслабленной, и это ему нравилось в ней… она была так уверена в себе и его любви, никогда не злилась, независимо от того, сколько женщин пыталось к нему приставать.

— Я выберу шоколадное с крошкой в вафельном рожке.

— Битти? Не хочешь отступиться от ванильного?

Малышка удивила его, подойдя почти вплотную.

— Думаю… да, я бы попробовала несколько.

Когда Битти уставилась на женщину, официантка немного выпрямилась, словно на переключателе ее либидо немного сбавили мощность.

— Хочешь, чтобы я принесла тебе и твоему папе пробные варианты? Ты можешь попробовать их за столом.

Все застыли. Он. Мэри.

Нет, Битти не застыла.

— Он — не мой папа. Но да, пожалуйста.

Казалось, человеческой женщине было все равно. Она просто отвернулась и, взяв небольшой поднос с двенадцатью маленькими бумажными рожками, выстроенными на картонной подставке.

Он — не мой папа.

Фраза была сказана спокойно и без запинки, словно Битти указывала направление на карте или расположение книги на полке. Женщина наполнила рожки и поставила поднос на стойку, и вручила в едва заметно дрожавшую руку Мэри ее рожок, а Рейдж, тем временем, не мог сдвинуться с места.

Когда их взгляды пересеклись, было очевидно, что она беспокоилась за него, он тоже был встревожен. По ощущениям казалось, что ему дали под дых.

— …стол?

Встряхнувшись, он посмотрел на официантку.

— Что, простите?

— Возьмете с собой? Я могу принести за ваш столик, если вам будет угодно.

— Нет, спасибо. Я вернусь, чтобы заказать еще, и тогда рассчитаюсь?

— Хорошо. Конечно.

«Как угодно» осталось невысказанным. Да и ему было плевать.

К столику у пожарного выхода — который он выбрал на случай, если выжившие десять лессеров на весь Колдвелл решат вломиться через розовую дверь в поисках эскимо — там он поставил поднос и протянул розовую ложку Битти.

— Налетай. А потом скажешь, что хочешь видеть в рожке или сандэе, а, может, вообще решишь, что объелась.

Битти просто уставилась на разнообразие цветов и текстур. От ярко-зеленого фисташкового и мятного с шоколадной крошкой до кораллового, как закат на пляже, щербета и вишнево-розового клубничного… выбор был широкий.

— С чего начать? — спросила она.

— С чего хочешь, — ответила Мэри, сев за стол с рожком в руках.

— Хочешь, чтобы я попробовал первый? — спросил Рейдж.

— Да. Пожалуйста.

Да. Вау, впервые с сотворения мира он смотрел на мороженое и не хотел его.

— Что ж, начну с этого, — пробормотал он, проглотив ложку чего-то и даже не почувствовав вкуса на языке.

— Вкусно? — спросила Битти.

— Да. Очень.

Когда она подалась вперед и запустила розовую ложку в половину того, что он оставил, Рейдж перевел взгляд на Мэри. Его шеллан не сводила глаз с Битти, словно по тому, как малышка пробовала десерт, можно было узнать, как она переживает свою потерю. И это было забавно… переводя взгляд с Мэри на Битти, он впервые с удивлением обнаружил, что у обеих были каштановые волосы.

На самом деле, Битти выглядела так, будто могла быть…

Да. Вау.

Ему нужно придержать коней. В конце концов, как много вампиров было на планете? А людей? Неудивительно, что у них обеих были волосы каштанового цвета, а не светлого, рыжего или иссиня-черного.

Не было абсолютно ничего космически-предопределенного в том, что они втроем сидели в кафе мороженого… только то, что этот десерт, подаваемый под розовой крышей, служил доказательством существование великодушного Господа.

— … пожалуйста?

— Что? — сказал он. — Прости. Отвлекся на меню над стойкой.

— Я думаю, что с шоколадной крошкой самое вкусное. — сказала Битти.

Рейдж посмотрел на Мэри снова, но потом пришлось отвести взгляд.

— Будет исполнено. В чашке или рожке.

— Наверное…

Вафельный рожок, закончил он мысленно.

— В вафельном рожке, — сказала Битти.

— Заметано.

Встав на ноги и направившись к человеческой женщине в юбке-солнце, он подумал, что, да. Все дети любят шоколадное. С крошкой. В вафельном рожке.

Нет здесь никакой судьбы.

Правда.

На самом деле.

Нет.

Глава 38

Холодный ветер скользил по раскатистому холму, будоража опавшие листья, заметая их на лоферы Эссейла от «Бэлли». Гудзон внизу был неподвижен этой ночью, словно поток затих вместе с заходом солнца, и вода с радостью ушла на положенный покой. На севере поднялась луна, яркий и чистый диск выделялся на черном бархате ночного неба.

Холодный воздух раздражал его загубленный нос, и он дышал через рот. И даже не пользуясь чувством обоняния, Эссейл знал, кто приблизился к нему.

Он не обернулся, но заговорил:

— Очень романтичный вид.

— Я убью тебя, — голос Тро был низким.

Закатив глаза, Эссейл посмотрел через плечо.

— Пистолет? Ты серьезно?

Мужчина стоял прямо позади него с пистолетом в руке, держал палец на курке.

— Думаешь, я не выстрелю?

— Из-за того, что я поцеловал тебя… или потому что тебе понравилось? — Эссейл снова посмотрел на реку. — Слабак.

— Ты…

— Твое тело не лгало. Хоть твой мозг и противится, нам обоим известно, что ты возбудился. Если тебя клинит из-за этого, то это не моя проблема.

— У тебя не было никаких прав!

— А ты придерживаешься весьма традиционных взглядов на секс?

— Больше ко мне не приближайся.

— Ты же собирался нажать на курок? Или мы уже забыли об этом? Может, потому что ты пришел к осознанию, насколько это малодушно — стрелять в невинного со спины.

— В тебе нет ничего невинного. И твое появление в доме Нааши вызывает много вопросов.

— А ты тем временем, всего лишь ее гость, я правильно понял? Который просто согревает хозяйку особняка холодными днями… пока ее хеллрен спит в другом конце коридора. Да, в этом нет ничего безнравственного. И похвального.

— Мои отношения с ней — не твоего ума дело.

— И да и нет. Очевидно, ты не удовлетворяешь ее… в ином случае меня бы не пригласили прошлой ночью.

— Она хотела показать тебе свои игрушки. На следующей неделе твое место займет другой.

— Она заставляет тебя ночевать в подвале? В темной комнате? Или тебя разрешают ночевать наверху, со взрослыми? Так ты собираешься стрелять? Если нет, то, может, подойдешь, и поговорим лицом к лицу? Или ты не доверяешь себе?

Раздался шорох сминаемых листьев, а потом Тро появился с левой стороны, его длинное черное пальто развевалось на ветру.

— Кстати, этот парк разве не для выгула собак? — Эссейл оглянулся по сторонам и указал на реку. — Я живу там, как тебе известно. Я наблюдаю за людьми и их питомцами, они гуляют на этом холме более теплыми вечерами…

— Следи за собой.

— Иначе что? — Эссейл наклонил голову в бок. — Что ты мне сделаешь?

— Пошел на хрен.

— С удовольствием. Или можем поменяться местами, если пожелаешь.

В лунном свете было видно, как краска разлилась по его щекам и горлу. И мужчина открыл рот, словно собирался осадить Эссейла. Но потом его взгляд скользнул ниже… задерживаясь на его губах.

— Так что ты выберешь? — протянул Эссейл. — Снизу… или сверху?

Тро выругался.

А потом испарился, дематериализуясь с холма… и это можно было трактовать лишь одним образом: его влекло то, в чем он не желал признаваться, голод был сильнее, чем он мог переварить, он стоял на грани и не мог этого перенести. Мужчина пришел с конкретной целью, но не смог дойти до конца из-за другого желания.