Следующим этапом совершенствования рыболовных снастей был, по-видимому, этап, тесно связанный с развитием орудий охоты вообще.

Известный биолог и эколог, писатель-натуралист Фарли Моуэт[12], восстановил по дневниковым записям историю исследования канадского севера своим соотечественником Сэмюэлом Хирном. В этом очень интересном труде имеется подтверждение мысли о том, что охотничьи орудия служили в глубокой древности и для «рыбной охоты».

Вот что пишет Сэмюэл Хирн об эскимосах, живших на Канадском севере в 1769 году еще фактически в условиях каменного века:

«…И для охоты, и для рыбной ловли они используют лук со стрелами, копья, остроги и дротики, качеством похуже, чем гренландские…»

Еще одно подтверждение этой мысли мы можем без труда найти в тех же дневниках Н. Н. Миклухо-Маклая:

«Наблюдал долго, как сын Туя, мальчик лет 15, стрелял из лука в рыбу, но не очень успешно, не попал ни в одну. Стрелы исчезали на секунду в воде, а затем выплывали на поверхность, стоя в воде перпендикулярно. Затем они снова были собраны охотником. Стрелы эти отличались от обыкновенных, что имеют вместо одного острия несколько: четыре, пять, иногда и более; острие сделано из твердого дерева и всажено в длинный тонкий тростник».

Еще до поездки Миклухо-Маклая к папуасам подобное описание сделал знаменитый исследователь и описатель «земли Камчатки», российский путешественник и этнограф Степан Петрович Крашенинников, путешествовавший на Востоке в 1737–1741 годах.

«Курильцы около Лопатки и островов своих разъезжают на байдарах и ищут таких мест, где киты спят обыкновенно, которых нашедши бьют ядовитыми стрелами», — писал он в своем знаменитом труде «Описание земли Камчатки». Кит, конечно, не рыба, а представитель млекопитающих морской фауны. Но он был не единственным объектом охоты курильцев с отравленными стрелами. Ими они «угощали» и крупных лососей. А китов, кстати, не только стреляли из лука, но и ловили их как рыбу — сетями. А это уже типично рыбацкая снасть. И поэтому сети для лова китов тоже попали в данную книгу. Кроме такого гиганта, как «рыба-кит», в эти сети попадали и настоящие гиганты рыбного царства, такие, как китовая акула.

А это уже настоящая рыба. Вот описание этой знаменитой снасти древних жителей Дальнего Востока.

«Олюторы (камчатская народность) ловят их сетями, которые делают из моржовых копченых ремней, толщиной в человеческую руку. Помянутые сети ставят они в устье морского залива, и один их конец загружают великим каменьем, а другой оставляют на свободе, в котором киты, за рыбою гоняючись, запутываются и убиваются».

Ловить китов сетью путанкой — это почти по-гаргантюански[13]! Стоит лишь поражаться смелости человека, рискующего с такой снастью выходить на охоту за такой колоссальной дичью, какой является «рыба-кит»!

Очень интересны сведения, сообщаемые Крашенинниковым, об удочках, использовавшихся «камчадалами», жившими в описываемое Крашенинниковым время (это происходило в 1737–1741 гг.) еще фактически в условиях каменного века.

«Промышляют объявленную рыбу, — писал он о жителях Камчатки, — около Курильских островов и Авачинской гавани удами, которые делают из чаячьих костей или дерева…»

Сделать крючок для ужения рыбы из чаячьей кости — задача не из простых. И в те далекие времена рыболов был на все руки мастер и умелец!

Далее Крашенинников пишет о ловле «красной рыбы», которую «…сетьми, запорами и острогами промышляют».

Как видим, у народов, разделенных десятками тысяч километров расстояния в пространстве и сотнями лет во времени, но живущих в условиях, когда в быту используются каменные орудия, сходные методы добычи рыбы.

Около двадцати тысяч лет назад человек стал использовать для охоты прирученных животных. Среди млекопитающих это, прежде всего, собака (которая, по-видимому, стала сначала «охотничьей», а потом уже сторожевой), затем — гепард и другие. А среди птиц — представители отряда соколиных и ястребиных. Причем китайцы проявили в этом случае большую, чем другие народы, изобретательность и последовательность. Они и для рыболовства использовали такую «снасть», как ловчая птица. Специально обученный баклан — птица, по природе своей являющаяся отменным рыболовом, — достает и поныне для своего хозяина рыбку из глубины реки[14].

Следует сказать, что китайцы, по-видимому, были и первыми, начавшими работу по приручению рыбы. Во всяком случае, именно из Китая пришли навыки и приемы; разведения «золотых рыбок» во многие сопредельные страны, а впоследствии и в Европу.

Заметим, что жители каменного века, вероятно, не очень церемонились при добывании рыбы. Так, некоторые племена индейцев, проживающие на территории современной Мексики, «испокон веку» травят рыбу измочаленными листьями ореха наскального. На островах Индонезии для этой цели используют энгельхардию Роксбро. Борьба за выживание оправдывала подобные «снасти» и методы рыбной ловли.

Излишне говорить, что рыболовецкие снасти типа описанного Миклухо-Маклаем лука со стрелами с совершенно несущественными усовершенствованиями до сих пор в ходу. Изменилась метательная часть этого орудия лова, теперь «лук» по большей части имеет форму ружья или пистолета, а стрелы редко делают многоконечными. Чаще всего это классический трезубец.

Завершая цитирование дневников великого ученого, познакомимся еще с одним видом рыболовецких снастей, изобретенных папуасами в доисторические времена и, к сожалению, еще не так уж и редко применяемых нынешними их наследниками. Речь пойдет об известном способе, называемом часто лучением рыбы. Это, в сущности, охота на рыбу при помощи факела и остроги. Способ считается браконьерским и повсеместно запрещен.

«Ловля рыбы с огнем очень живописна, и я долго любовался освещением и сценою ловли. Все конечности ловящего заняты при этом; в левой руке он держит факел, которым размахивает по воздуху, как только последний начинает гаснуть; правою туземец держит и бросает юр; на правой ноге он стоит, так как левою по временам снимает рыбок с юра».

Стоит напомнить, что строки эти написаны Миклухо-Маклаем в 1872 году. С тех пор утекло столько воды и мир так изменился, что подобных методов ловли рыбы и подобных снастей теперь у папуасов, пожалуй, и не увидишь… Чего нельзя сказать о нас, так как острогой еще «балуются» те, кого причисляют к малопочтенному племени браконьеров.

Кроме лука и стрел, огня и остроги, древние рыболовы наверняка знали и другие способы добычи рыбы.

Об этом можно судить хотя бы по опыту североамериканских индейцев, еще в восемнадцатом веке использовавших для рыбной ловли сети, материалом для которых служили ивовый луб, скрученный в подобие нити, и обработанные сыромятным способом ремни из оленьей кожи.

У североамериканских индейцев этим ремеслом (изготовлением снастей) занимались в основном женщины.

Поскольку археологи говорят о высоком уровне техники обработки кож человеком послеледникового периода в Европе[15], надо думать, и у наших предков были снасти подобного типа.

Конечно, при первом взгляде на сеть, изготовленную из древесного луба или из кожаных ремней, кажется весьма сомнительным, чтобы такая снасть смогла выполнять роль сети объячеивающей, но очевидцы свидетельствуют, что запущенные под лед подобные «деревянные» сети приносили обильный улов.

Несмотря на то, что сеть из кожи сильно размокала в воде и ячейки делались слишком эластичными, рыба в нее попадалась. За такой сетью требовался очень хороший уход, ее нельзя было после рыбалки оставить непросушенной, требовался после каждого употребления ремонт (размокшие кожаные узлы расползались, и рыба могла уйти) и, что особенно важно, необходимо было постоянно бороться с угрозой гниения этой снасти: ее солили, коптили, сушили на солнце.