– Да мне-то что, – хмыкнул мужчина, – я ж просто пошутил. Дело житейское. Куда скажете, туда и отвезу.

Андрей согласно закивал. Как будто слова шофера убедили его самого в необходимости поездки. Впрочем, таксист в темноте, наверное, не заметил странного поведения своего пассажира.

– Только вы меня подождите, – попросил его Андрей, выходя возле кладбищенских ворот, – я ненадолго.

– Подождать-то можно, – согласился таксист, – но только без обмана. А то простою так полночи.

– Это ж не проходной двор, – огрызнулся Андрей. – Куда я здесь денусь? Останусь ночевать, что ли?

Шутка явно понравилась шоферу. Он захохотал и замахал руками:

– Жду, жду, не беспокойтесь. Кто ж вас отсюда заберет, если не я? Тут в такое время машину не поймать.

Андрей удовлетворенно кивнул и по центральной аллее направился в глубину кладбища. Гравий хрустел у него под ногами чудовищно громко. Звук, казалось, волнами расходился по всем окрестным полям, докатывался до видневшихся на самом горизонте домов и эхом возвращался обратно.

– Всех вурдалаков перебужу, – пробормотал вполголоса Андрей, пытаясь приободриться.

Но от подобной шутки у него только похолодело в животе, а по спине поползли предательские мурашки. Над кладбищем уже сгустилась настоящая ночь. Памятники громоздились вокруг него, похожие на остроконечные небоскребы. И он чувствовал себя великаном, бредущим по улицам Нью-Йорка.

Главное – найти могилу. Сейчас Андрей понял, что в темноте сделать это будет не так просто. Составленные из надгробных обелисков улицы казались одинаковыми. А разобрать на воткнутых в землю табличках номера секторов было почти невозможно. Андрей пожалел, что не запасся фонариком. Но делать было нечего. Он твердо решил разделаться с этим сейчас.

Светя себе зажигалкой, он наклонялся к табличкам, точно идолопоклонник. Зажигалка то и дело гасла под перешедшим в ливень дождем. К тому же поднялся сильный ветер. Прикрывая зажигалку от его порывов рукой, Андрей обжег ладонь.

Наконец он нашел нужный могильный ряд и медленно пошел вдоль него, стараясь не пропустить запомнившийся ему крест. Вот и он. Андрей не мог ошибиться. Этот участок кладбища был заполнен еще два года назад. И над большинством могил уже были поставлены обелиски. Крест нового захоронения тревожно выделялся на их фоне. Как будто звал к себе всех, кто проходил мимо.

Андрей сошел с гравиевой дорожки на раскисшую землю. Да, тот самый крест. Бабушкина могила рядом. Вон лежит их букетик. Поднять голову к памятнику он не решился. Вдруг старушка опять выйдет из-за гранитной плиты?

Тошнота снова подкатила к его горлу. А чтобы успокоить бешено колотившееся сердце, Андрею пришлось сделать несколько глубоких вдохов. Старательно избегая взглядом бабушкину могилу, он подошел поближе к кресту. Там, на скрещении планок он еще утром заметил приколоченную табличку. Надо думать, с именем.

Намокший от дождя крест был сейчас совсем черным. Андрей приблизился к нему вплотную. Нет, без света ничего не увидеть. Зажигалка долго капризничала. Мокрый от дождя палец соскальзывал с ее колесика. И из-под кремня сыпались лишь крошечные снопики искр, не способные что-либо осветить. Андрей выругался. Обычно он избегал крепких выражений. Но сейчас они помогли ему собраться. В этот момент он искренне ненавидел себя за свое идиотское любопытство. Чего его понесло на ночь глядя на кладбище? Его, который в последнее время даже в квартире боялся спать без света?

Андрей действительно разозлился. Он с силой чиркнул колесиком зажигалки. Из нее наконец-то взметнулся язычок пламени. Правда, уже в следующее мгновение он погас, задутый свирепым ветром и залитый дождем. Но Андрей успел увидеть выхваченную на доли секунды из темноты надпись на табличке. Точно на пленке фотоаппарата она отпечаталась у него в мозгу: Холопова Валентина Федоровна. И ниже – годы жизни. Датой смерти значился минувший сентябрь.

– Ба-ба-баба Валя? – заикаясь, прошептал Андрей. – К-к-как же так? П-п-почему же? Р-р-разве такое м-м-может быть?

Ноги его сделались ватными и отказывались подчиняться. Клацая зубами от страха, Андрей опустился на корточки, опершись руками о землю. Медленно, как обычно бывает во сне, он начал задом отползать от креста в сторону посыпанной гравием дорожки.

– Баба Валя, – бормотал он, не в силах отвести безумный взгляд от торчавшего из земли креста, – баба Валя.

Острые кромки гравиевой крошки резанули его ладони. Эта боль вернула ему волю к действию. Превозмогая слабость, Андрей поднялся на ноги и бросился бежать с кладбища. «Только бы шофер не подвел, – билась у него в голове в такт бегу единственная мысль, – только бы не уехал. До города не добежать».

Он не помнил, как выскочил на дорогу. К счастью, машина была там. Сотрясаясь всем телом от бившего его озноба, Андрей бросился на заднее сиденье и с усилием пробормотал:

– На вокзал, поехали, скорее.

– Вы ж говорили, что утром уезжаете? – недоуменно оглянулся на него шофер.

– Передумал, – огрызнулся Андрей, которого уже стали раздражать постоянные расспросы излишне любопытного извозчика, – дела. Поезжайте, ради бога.

– Как скажете, – обиделся тот. – Мне-то что. Я повезу.

– Так везите же, – простонал Андрей, опасливо оглядываясь назад, на ворота кладбища.

Машина выехала с обочины на шоссе и помчалась в город.

12.

Вокзал был почти пустым. По углам слабо освещенных залов таилась темнота. Опасливо косясь по сторонам, Андрей сразу прошел к кассам, уже нагнулся к окошечку, но отпрянул. Нет, в самом факте отъезда он не сомневался. Ничто не заставило бы его теперь вернуться в квартиру бабы Вали. Но вот куда ехать? Он понял, что ему следует это обдумать.

Через два часа уходил московский поезд. Он, правда, не совсем подходил Андрею. Не прямой. Но в Москве можно пересесть. Шесть часов – и он дома. Не проблема. Но поезд шел через Курск – город, в окрестностях которого произошла история, рассказанная бабой Валей. И эта мысль не давала Андрею покоя. Он нервно прохаживался по вокзалу. Сначала он, правда, попытался присесть, чтобы не привлекать к себе внимания немногочисленных пассажиров. Но уже через пару минут вновь вскочил. Сказалось внутреннее напряжение.

Слава богу, деньги у него были с собой. Все – и наличные, и карточка. И документы. Зачем он взял их на кладбище? Предчувствие, наверное. Впрочем, он почти всегда так делал: держал в бумажнике все, что у него было, и носил с собой паспорт. Юлька постоянно упрекала его за это. Мол, не надо класть все яйца в одну корзину. Украдут – будет обидно до боли. Кредитку и документы можно восстановить, хоть и хлопотно. А наличные пропадут безвозвратно.

Дура! Хорош бы он был, если бы послушался ее советов. Да, что бы он сейчас делал без денег и паспорта? Без вещей можно обойтись. А вот за деньгами и документами пришлось бы возвращаться. И что ждало его там? Лучше и не думать. Благо, что у него есть возможность этого избежать.

Но вот куда ему отправиться? Вернуться домой или поехать в Курск? «Домой, конечно, домой! Куда же еще?» – возопил его внутренний голос. Андрей все больше склонялся к тому, что все происходящее с ним в последнее время не было плодом его больного воображения. От этого нависшая над ним угроза представлялась ему все реальнее. Нужно ли еще искушать судьбу? Родной город казался наиболее спокойным местом. Переедет жить к родителям. Купит пистолет. Газовый. А Курск? Что он там будет делать? Как избавит бабушку от треклятого Прова? Окропит надгробье святой водой? Так прошло полтора столетия. Где искать его могилу?

– Идиотизм какой-то, – пробормотал Андрей. – Что делать-то? И в полицию с этим не пойдешь. Только хуже будет. Хоть удавись.

От осознания возможности покончить с собой ему неожиданно стало легче. Словно он нашел выход из запутанного лабиринта. Крайний выход. Сам по себе ужасный. Но дающий уверенность в том, что при любом развитии событий у него будет запасной вариант.