— Хаутон слушает…

— Здравствуйте, господин Хаутон. С вами говорит помощник американского военно-морского атташе в Лондоне капитан второго ранга Алек Джонсон, — представился отец.

— Слушаю вас, господин капитан второго ранга! Чем могу служить?

— Меня просил передать вам большой привет один наш общий знакомый. Вы его знали по Варшаве, когда он, как и вы, служил в американском посольстве.

— Очень благодарен вам, сэр, — весьма уважительно ответствовал Хаутон.

— Наш общий знакомый просил передать, что он с огромным удовольствием вспоминает о ваших совместных коммерческих операциях…

— Совершенно верно, сэр, — торопливо перебил отца Хаутон. — Я бы предпочел вести этот разговор у себя дома. Быть может, вы зайдете как-нибудь к бывшему старшему унтер-офицеру королевского флота? Кстати, откуда вы сейчас говорите?

— Я нахожусь по делам в Портоне. Мог бы заскочить на часок сразу после работы сегодня вечером.

— Отлично, сэр. Буду ждать вас в половине шестого. Вот мой адрес…

Отец сделал вид, что записывает уже хорошо известный ему адрес и попрощался с Хаутоном.

Пока все шло по плану. Хаутон пригласил отца к себе, что и требовалось в качестве первого шага. «Караван» бывалого моряка бросил якорь в Веймуте всего лишь в нескольких минутах езды от места его работы. Вид у этого «каравана» был крайне обшарпанный. Внутри он тоже производил впечатление времянки. Тем не менее, учитывая мягкий климат на юго-восточном побережье Англии, жить в нем было можно. К домику были подведены электричество и вода. Готовил Гарри на газовой плитке с баллоном. В «караване» имелся закуток для душа и туалет. Ничего лишнего в жилище Хаутона не было, если не считать проигрывателя и полочки с пластинками. Отца при первом посещении Хаутона поразило полное отсутствие книг и сразу же стало ясно, что он далек от «сладкой жизни» и нуждается в средствах. Отцу было известно, что Хаутон получает небольшую пенсию за службу на флоте и не очень высокую зарплату. К тому же, когда он открыл шкаф, сразу стало ясно, куда здесь идут деньги. Полки были забиты пустыми бутылками. Однако нашлась и едва початая бутылка джина, этого традиционного напитка английских моряков.

Хаутон встретил отца радушно и с большим почтением. В каждую фразу он вставлял либо «сэр», либо «коммандер» — так величают капитана второго ранга в английском и американском флотах.

Еще в начале беседы отец показал Гарри свою визитную карточку, на которой было напечатано: «Коммандер Алек Джонсон, помощник американского военно-морского атташе. Лондон». Номера телефона там не было. Отец рассказал Хаутону о служебных и личных успехах их «общего знакомого», которого он лично никогда не видел. Однако все сказанное соответствовало действительности. Об этом позаботился Центр. Подождав, пока Хаутон пропустит несколько рюмок джина, отец не торопясь перешел к делу. Он намекнул своему новому знакомому, что приезжал в Портленд с целью проверки выполнения англичанами договорных обязательств по обмену военно-технической информацией. Захмелевший было Хаутон встрепенулся и стал с интересом слушать своего гостя, который сообщил, что у американского командования есть веские основания подозревать своих британских союзников в недобросовестности.

— Сегодня, — развивал свои идеи отец, — к своему величайшему сожалению, я убедился, что это так. Что делать, такова жизнь!

— Но это же черная неблагодарность. Во время войны вы спасли нас от поражения, а теперь…

— Ничего не поделаешь. Просто нам придется искать обходные пути. Неофициальные, но более надежные. Мы — народ щедрый, и всегда находятся люди, готовые нам помочь.

Гарри слушал отца очень внимательно. Когда тот сделал паузу, он тут же налил еще джина и предложил выпить за успехи в работе. Отец поблагодарил и сразу же понял, что его критика министерства обороны и командования королевского флота попали в цель. Оказалось, что Хаутон давно затаил обиду на «начальство». Он столько лет служил на флоте, участвовал во многих опасных операциях, но так и не стал офицером.

— И еще оказывается, что наше начальство обманывает своих союзников, — продолжал возмущаться Хаутон. — Скажите, как можно вам помочь?

Конечно, отец не мог судить, насколько искренним было возмущение Хаутона вероломством своего начальства. Впрочем, для него важнее представлялась заинтересованность Хаутона. Отец разъяснил, что его ведомство интересуется сведениями общего характера, то есть какое новое оборудование испытывается у англичан и каковы результаты этих испытаний. Конечно, сказал отец, любые сведения также могут оказаться полезными. Естественно, тут же возник вопрос о порядке вознаграждения за подобные услуги. И Хаутону была обещана солидная сумма наличными… Конечно, было нецелесообразно говорить конкретно на эту тему в первый же вечер. Нужно было сначала установить хорошие деловые отношения с ним, показать ему, что его не обманывают, а уж после этого поинтересоваться его связями в Портоне и некоторых других заведениях. Впрочем, в тот вечер новый знакомый отца тут же передал ему несколько морских карт, которые почему-то «на всякий случай» оказались у него дома.

Вполне возможно, что ему уже приходилось и раньше торговать этим «товаром». Передавая карты, Хаутон сказал, что их можно не возвращать. Бегло осмотрев «первую поставку», отец сказал Хаутону, что карты, как и сведения, сообщенные им, представляют ценность для американского флота, и пообещал ему щедрое вознаграждение за помощь в будущем. Чтобы не оставалось сомнений на этот счет, отец тут же преподнес Гарри в качестве аванса очень дорогую зажигалку фирмы «Данхил» в корпусе из чистого золота. А затем попросил его достать кое-какие секретные материалы. Тот с готовностью согласился, и новоиспеченные приятели договорились о встрече в Лондоне через месяц…

Прошло некоторое время, и Хаутон, встретившись в отцом, сам выступил с интересным предложением. Он сказал, что может достать весьма важные документы через свою очень близкую приятельницу Элизабет Джи по прозвищу «Банти». У нее, мол-де, имелся доступ к материалам, касающимся военных планов НАТО, военно-морских маневров, проводимых Англией совместно с ее союзниками, и к другим секретным бумажкам, которые могли оказаться полезными для советской внешней разведки. Отец принял это предложение, ибо Банти, работая делопроизводителем, имела доступ практически ко всем секретным документам, имевшимся в ее учреждении, и могла снимать копии для своего «клиента».

С самого начала Джи произвела на отца благоприятное впечатление. У нее, видимо, никогда не было никаких сомнений в том, что она помогает офицеру американского военно-морского флота. Нельзя сказать, что она была очень привлекательной, но в ней чувствовалась сильная, быть может, даже незаурядная натура. Как человек, она была значительно чистоплотнее и лучше Хаутона… Отец поэтому пытался убедить его жениться на Джи и перестать гоняться за каждой юбкой, которая попадала в его поле зрения. Иногда он приводил примеры из жизни, когда из-за ревности женщины шли в полицию и доносили на своих любовников или мужей. В ответ на эти проповеди Хаутон утверждал, что сама Банти не согласна пока выходить замуж, так как собирается прожить с матерью и дядей до их смерти. Они, особенно дядя, были очень богатыми людьми, и она хотела, чтобы наследство досталось только ей. Что же, видимо, не надо осуждать ее за это…

Шло время, и Хаутон постепенно осваивал азы своей новой профессии. Отец научил его пользоваться фотоаппаратом, и это значительно облегчило работу. Правда, качество его документального фотографирования часто оставляло желать лучшего. Тем не менее это было большим шагом вперед, так как стали поступать копии и тех материалов, которые Хаутон и Джи получали только на короткое время и не успевали показывать отцу. Чтобы облегчить доставку материалов с территории полигона, Хаутон купил на деньги отца малолитражный автомобиль. Позднее на средства из того же источника он приобрел небольшой домик и расстался со своим «караваном». Домик был обставлен очень уютно и комфортабельно. Короче говоря, на советскую разведку Хаутону обижаться не пришлось…