И сейчас, когда он смотрел на нее не только как врач, он заметил начало нового мускульного движения. Это была пульсация в животе, которая, подобно кругам по воде от брошенного камня, вскоре охватила все тело. Пульсирующая волна распространялась, не встречая сопротивления, так как девушка лежала расслабившись, положив руки на голову и слегка согнув ноги в коленях. Он не знал, чем было вызвано это мускульное напряжение: страхом ли перед новыми приступами дрожи или тем, что она все еще стыдилась своей наготы.

Это не имело значения. В следующий миг девушку скрутили судороги, да так, что стрелка прибора ракетой метнулась к минусовому участку. Ее бедра стали вращаться и в то же время их будто что-то выталкивало вверх. Ее лицо подергивалось, словно от боли, а голова металась по подушке из стороны в сторону.

Он увидел достаточно, чтобы понять, что происходит. Он дал знак Роде, чтобы та набросила на девушку одеяло. Он не хотел стеснять ее дольше, чем требовалось.

— Вы не должны бороться с собой, Дебби, — сказал он. — Своим сопротивлением вы просто измучаете себя, сожжете дотла асефин и помешаете его действию. Не противьтесь.

— А что, по-вашему, я делаю? — выдохнула она.

— Вы считаете, что не противитесь, но это не так. Расслабьтесь и действуйте заодно с тем, что в вас происходит. Не обращайте на нас внимания. Мы вам не судьи.

— Я постараюсь.

Но стрелка и не думала смещаться к плюсу.

— Дебби, я отвернусь от вас и буду следить только за циферблатами и ничем больше. Идет?

Она кивнула, и врач повернулся к ней спиной. Мгновением позже он услышал слабый вскрик, потом еще и еще. Позади раздались звуки ударов по кровати. В то же время стрелка, дрогнув, двинулась по дуге обратно — в ту часть циферблата, куда он и хотел. Улыбнувшись, он удвоил внимание. Первая фаза окончилась. Стрелка качнется обратно к минусу, будет еще одна схватка, и если девушка вновь победит, она заставит стрелку снова подняться к победоносной половине циферблата.

Так все и произошло. Некоторое время она лежала спокойно и тяжело дышала, иногда постанывая. Затем, в ответ на его настойчивые просьбы поддаться рвущемуся наружу чувству, она стала плакать навзрыд — так, как никогда прежде. Он слушал молча, иногда вставляя слово-другое, напоминая ей о человеке, который исчез. Всякий раз, когда его вознаграждали новым взрывом горя, он улыбался. Он выжмет из нее этот эпизод, как он сделал с предыдущим. Дело лишь в том, что, хотя он, и догадывался о сути последнего события и мотиве, стоящем за ним, он не мог то же самое сказать о первом. Основное его следствие было очевидно, но являлось ли сутью эпизода разочарование или душевная травма, он не знал. Что бы там ни было, он ревновал к человеку, который оказался причиной этого разочарования или потрясения.

Немного устало он дал Роде дальнейшие указания и принялся обследовать Дебби: не ушиблась ли та. Во время обследования она лежала с закрытыми глазами, словно не хотела встретиться с ним взглядом. Он ласково похлопал ее по плечу и спросил, сможет ли она заснуть без снотворного.

— До чего странно, — проговорила она слабым голосом. — После всего, что со мной сегодня приключилось, удивительно, как это я еще не сошла с ума. Но я чувствую себя отдохнувшей, свободной от всякого напряжения, будто тот асефин, или как вы его называете, пошел мне на пользу. Думаю, что сумею заснуть. И без всяких кошмаров.

— Не лекарство принесло вам пользу, — сказал он. — Вы сами сделали это. Препарат лишь помог выплеснуть то, что нуждалось в выходе.

Он натянул на нее одеяло по самый подбородок.

— Я пришлю сюда сиделку подежурить, пока вы не проснетесь. Идет?

Она сонно улыбнулась:

— Меня никто не разбудит?

— Никто.

Даже твой отец, капитан, поклялся он про себя.

— Спокойной ночи.

Он тихо закрыл за собой дверь каюты и, сжав кулаки в карманах куртки, пошел по коридору к радиорубке. По дороге он встретил Располда.

В темной глубине черных глаз детектива метались искорки. Его нос картошкой растягивался и морщился, словно сжимаемый невидимой рукой.

— Эй, Марк, представляешь? С радара на номер 5 только что передали нам, что поймали на своих экранах сигнал движущегося объекта размером со спасательную шлюпку «Короля эльфов». Объект падал в атмосферу Земли. Падение зафиксировали два часа назад — как раз в то время, когда мы пришли к выводу, что Клакстон, похоже, исчез.

Напрягшись, Голерс вперил в детектива бесстрастный взгляд.

— И?

— Он так стремительно вошел в воздушную оболочку, что вспыхнул, как метеорит. Что не сгорело, то упало в Тихий океан.

Доктор Марк Голерс стоял на станции Звездной корпорации Саксуэлла. Рядом с ним были два больших чемодана — все, что ему позволят пронести на борт «Короля эльфов». Рода Ту стояла невдалеке, прощаясь с подружками. Марк лениво наблюдал за ними и прислушивался к обрывкам разговора, которые весьма забавляли его. Как раз сейчас одна из подружек Роды рассказывала той, как подцепить мужчину на Дикой Глуши после приземления. Совет был хорош, несмотря на то что подруга сама до сих пор не сумела поймать в свои сети хоть какого представителя мужского пола.

— Ну конечно, дорогая, что до меня, так я бы предпочла остаться и попытать счастья здесь, в цивилизованном мире. Ведь всегда есть возможность получить разрешение на двоеженство, и хотя некоторые девушки отказываются играть вторую скрипку, по мне, так это совсем неплохо, потому что никогда не знаешь, когда твоему супружнику взбредет на ум сделать тебя номером один, а потом…

Подошел Располд и отвлек его от разговоров.

— Слушай, Марк, — сказал он, не утруждая себя вступлением, — мое заявление о переводе отклонили. Так что я не лечу на «Короле эльфов». Хочу попросить тебя — в виде одолжения нам обоим и человечеству вообще — следить!

— Следить за чем?

— Сам знаешь за чем. Марк, каюта Дебби Эверлейк — не единственное место на «Короле эльфов», которое сомнительно попахивает. Я не я, если все это не требует тщательного расследования. Но я бессилен убедить свое начальство открыть дело. Они говорят, что я не могу представить им ни одного мало-мальски убедительного доказательства, чтобы оправдать применение каларошеля. По их мнению, Клакстон совершил самоубийство в минуту помешательства. Мне посоветовали забыть об этом деле. Я не могу, поэтому и прошу тебя не спускать глаз с Эверлейков.

— Мне это не составит труда.

— Ты думаешь о Дебби. Спору нет, она красива или будет красивой, если нарастит на свои нежные косточки немного мяса. Но как ей это удастся с таким отцом, который испепеляет ее каждым своим взглядом?

Громкий голос объявил, что багги на «Короле эльфов» находится в доке номер 6. Голерс пожал Располду руку и проговорил:

— Я тоже, как и ты, думаю, что в случае с Клакстоном что-то не то. Это одна из причин, почему я попросился работать на судно Эверлейка.

Располд нахмурился:

— Мне известно, что твой интерес к Дебби не только профессиональный. Скажи, что ты выяснил насчет тогдашнего ее припадка?

— С ней все в порядке, если так можно сказать о человеке, у которого уровень сахара в крови упорно падает гораздо ниже нормы, пока девушка не съест уйму сладостей и вообще углеводов, способных насытить двух человек. Я созвал консилиум, и мы примерили ее симптомы ко всем заболеваниям, описанным в книгах, но в результате так же терялись в догадках, как и раньше. Что-то вызывает падение сахара, однако все органы, которые мы обследовали, кажутся вполне здоровыми.

Мало того. Мы пришли к выводу, что, как я и подозревал, ее судороги и помрачение сознания не являются следствием адреналинового шока. Хотя в ее крови присутствовало определенное количество гормонов надпочечной железы, их было недостаточно, чтобы вызвать подобное состояние. К тому же она оправилась гораздо быстрее, чем полагалось бы при адреналиновом шоке. У нее явно был эпилептический припадок…

— Он связан с низким содержанием сахара в крови?