— Прям маньяк! Почему его не отправили на эшафот? — Цеса уже с большим интересом слушала рассказ Аратима, потому, как такого поворота событий уж точно не ожидала. Она, конечно, могла себе представить дородного мужика, который когда-то верой и правдой пытался служить Его Величеству, но уж точно не предполагала, что в деле будут фигурировать тысячи убитых. Интерес к правосудию разгорелся с новой силой.

— Потому что это было время, когда Вилестан уже превратился в овощ. А Гадильда, пользуясь ситуацией, с легкой руки подписала приговор целому государству. Потом еще и прикрывала это недоразумение всеми силами. Именно поэтому он и избежал эшафота. А когда короновали Користана, все уже предпочитали молчать об этой трагедии. Его Величество, конечно, пытался устроить разбирательства и наказать виновных, но в итоге на эшафоте оказалась лишь кучка соучастников, а сам Плотник скрывался в это время под подолом несостоявшейся регентши. И никто не подумал бы на скромного служителя ритуальных услуг, если бы не одна отличительная особенность. По показаниям очевидцев, один из жителей поселка, подвергшегося нападению отряда одним из первых, нанес командующему удар. Он сумел увернуться, но при этом неудачно упал с коня на чей-то меч, лишившись половины правого уха. Жителя этого, конечно, потом очень долго мучили и пытали, отрезая по одной конечности в день, но об этом все предпочли умолчать.

— Знатно. — Небрежно бросила Цеса, сожалея лишь о том, что ей нельзя убивать клиента. За такое она придумала бы ему очень качественное наказание, в полном размере искупающее его грехи.

— Весьма. Так вот, зная доподлинно это незначительное обстоятельство, мы и вычислили бывшего командующего отрядом при Портубеле Милорда Баладиннера, ныне Плотника.

— И зачем эта мразь нужна тебе живой? Отправил бы к нему Джога, а потом прикрыл лавочку.

— Все не так просто, милая моя. У него есть прихлебатель, который может перехватить его дело. Зовут этого несчастного Сигида. Он был правой рукой командующего при разорении границ Ландоса и остается ей до сих пор. Однако этот мелкий прыщ очень хитер и изворотлив, потому как обладает Талантом. И даже научился его умело скрывать, прозябая в изгнании. Впрочем, как и ты. У вас вообще много общего. — Туманный намек на исполнение воли отвратительных личностей не ускользнул от Цесы, вызвав пренебрежительный смешок. — Вот от него можешь смело избавиться. А Плотник, после допроса с пристрастием, понесет заслуженное наказание. Чем и поднимет авторитет Его Величества в народе.

— Это Користан так считает? — Цеса с сомнением вздернула бровь, полагая, что умудренное величество не может возлагать опрометчивые надежды на это сомнительное мероприятие.

— Имеет полное право. Тогда нам пришлось уплатить кругленькую сумму контрибуции Дордонской республике, которая заступилась за Портубел. Мы, конечно, не проиграли бы войну, но Користан решил, что не хочет начинать правление с резни и дополнительных налогов. Поэтому распотрошил казну и даже заключил несколько невыгодных для нас союзов и договоров, некоторые из которых действуют до сих пор. Как ты знаешь, земля наша быстро распространяет слухи и сплетни. Народ роптал, потому, как налоги все-таки пришлось поднять, чтобы сохранить суверенитет и не влезть в долги. Народу объявили виновного, но наказать его так и не смогли. В общем, злопамятный люд поставил галочку на этой черной странице истории и до сих пор припоминает чудовищную ошибку правящей фамилии при Портубеле. Что делать? — риторический вопрос Аратима сопровождался разведенными в стороны руками.

— Смывать. — Вторя своим мыслям, проговорила Цеса.

— Вот и он так думает. Смывать и избавляться от отягощающих союзов и договоров, сохраняя мировое равновесие.

— Вот только про Плотника все уже давно забыли. Не вижу смысла. — Проговорила Цеса, расставаясь с надеждой на то, что успеет вовремя перехватить Руту у дверей кабинета Его Величества.

— Напомним. Устроим День Памяти по погибшим жителям дружественного государства Портубела. Деликатно воскресим в умах народа события тех времен. В общем, о социальной работе можешь не задумываться. Твое дело привести его живым и избавиться от верного прихлебателя Сигиды. Талантливые помощники врагов нам ни к чему.

Цеса глубоко вздохнула, тоскливо глядя в потолок и думая, когда же уже закончится бесконечная череда ступеней, ведущая её к простой, казалось бы, развязке. Ей всего-то и нужно было отомстить за смерть родителей и освободиться от этого гнета. Но сколько же дополнительных действий приходится совершать для того, чтобы достигнуть своей цели. Ведьма ежедневно убеждала себя в том, что эта закалка ей еще очень сильно пригодится, а особенно для того, чтобы воплотить в жизнь свои фантазии. Ведь, чтобы самозабвенно пинать труп убийцы родителей ногами, нужно будет сначала справиться с живым Талантом. Тут-то ей и пригодится и муштра Джога, и набор масок и даже навыки соблазнения и скрытия способностей от нежелательных лиц.

— И ты, конечно же, уже придумал ход конем. — Цеса быстро переключилась со своих переживаний на обсуждение дальнейших действий, пока Аратим не заметил её мысленное отсутствие в комнате.

— Ну, не то чтобы. В общем, лучше будет, если ты не будешь отличаться от жителей пригорода. Походи по улочкам, присмотрись к цветочницам. Они там примерно, как тараканы, могут спокойно зайти в любой дом и предложить свежий букетик просто так или за символическую плату. Для наших целей было бы отличным вариантом. — Аратим, как ни странно, не приказывал. Цеса с удивлением наблюдала за неожиданной сменой тактики поведения и нелепым советующим тоном специального поверенного.

— Тима, я, конечно, похожу. Присмотрюсь. Но мне было бы легче, если бы ты сказал, что мое васильковое платье висит в мастерской швеи, и послезавтра на рассвете я выдвигаюсь собирать цветочки к южным воротам. — Отрезала Цеса, слезая со стола, на котором она по привычке примостилась за разговором. Небо за окном окрасилось в лиловый цвет, знаменуя начало времени для вечерних посиделок. Аратим проследил за взглядом ведьмы.

— Тебя кто-то ждет?

— Ждет. — Цеса предусмотрительно закрылась от специального поверенного, дабы он не догадался о личности собеседника ведьмы.

— В таком случае твое васильковое платье висит в мастерской швеи. Послезавтра на рассвете выдвигаешься к южным воротам собирать цветочки. Отчет по исполнении. — Аратим покинул облюбованную кушетку и, молча хлопнув дверью, вышел из комнаты.

— Будет сделано, Ваше Распорядительство. — Съехидничала Цеса, быстро выбираясь из спальни вслед за специальным поверенным.

Глава 39

— Знаешь, так хочется романтики иногда, — Цеса отхлебнула вино из бутылки и задумчиво посмотрела в звездное небо, — что даже стыдно за себя становится. Я имею в виду, вот вроде не положено мне по должности, и глупо все это и сопливо, но, сука, хочется! Чтоб не просто, потому что так надо, а по желанию, понимаешь? — ведьма с опаской косилась на Руту, не зная, как та воспримет излишнюю откровенность.

— Моя дочь пятнадцатилетняя примерно то же самое говорит… — Рута постучала по спине подавившуюся вином Цесу и тоже подняла взгляд на усыпанный яркими светлячками небосвод.

— У тебя есть дочь?! — ведьма понимала, что ведет себя неприлично, сверля удивленным взглядом специального поверенного, но не могла с собой ничего поделать. На вид Руте было не больше тридцати пяти, однако неизменные ни при каких обстоятельствах платья свободного кроя скрывали её стройность и прибавляли еще пару лет и килограмм. Но даже с таким расчетом, Цеса никогда бы не подумала, что у женщины есть взрослая дочь.

— И дочь, и муж, и благоустроенный быт, все по первому классу. — Грустно улыбнулась Рута, забирая бутылку из рук ведьмы.

— Но, подожди, а как же поверенность? Муж… он нормально реагирует на твои…хм… задания. — Цеса замялась, прекрасно зная, что Руте, так же как и ей, периодически приходится совершать такие поступки, которые с семейной жизнью просто несовместимы. Утром ты должна опоить чью-то дочь и отдать её на поругание очередному извращенцу, который за эту маленькую услугу выполнит твою просьбу. Вуаля! И дело сделано и компромат нашелся. А вечером ты улыбаешься своей дочери, целуешь мужа, готовишь ужин. В ровном ходе мыслей ведьмы, не обремененной узами брака, произошел сбой.