Я взяла протянутую мне флягу. В ней был Лагавулин, насколько хороший, настолько же сносящий голову. Это дало о себе знать после второго глотка, я могла пить хорошее вино иногда, но к крепкому виски не привыкла. Щекам становилось жарко, и я ощущала легкий веселый туман в голове, когда Гаспар протянул мне флягу вновь.

– Я рада, что мы с тобой знакомы, – заявила я и движением заправского пьяницы отправила в себя еще одну порцию алкоголя.

Прежде, чем ответить, Гаспар тонко улыбнулся, смотря куда–то вдаль, где на горизонте виднелась лента голубого неба, свободная от туч. Его лицо было расслаблено, мокрые волосы трепал ветер, сбрасывая прямо на глаза.

– Я рад, что мы встретились, – он сделал небольшой глоток.

Я вспомнила день нашего знакомства, начавшегося с того, что я привела в дом Гаспара и предложила ему заморозку и полотенце. Его еще тогда изрядно отдубасили трое.

Один из них был убит, и это именно его фотографию показывал мне детектив. Только сейчас, запоздало я поняла – отчего человек на фото казался мне смутно знакомым. Я не успела разглядеть тех, кто бил Гаспара, но лицо одного всё же мельком увидела, когда тот оглянулся, убегая прочь.

Внезапно вернувшееся в мельчайших деталях начало нашего знакомства заставило меня ощутить, как выпитый виски хочет выбраться наружу. Я пришла в такой ужас от мысли, что всё это мог сделать Гаспар прямо у меня под носом, что мышцы ног свело так, будто я опустила их в ледяную воду. Эта мысль выглядела безумной, но почему-то тонкий голосок внутри говорил, что я вижу того Гаспара, которого хочу видеть и которого он позволяет видеть. А что есть на самом деле – кто может знать, кроме него самого?

Гаспар по–прежнему смотрел вдаль, по его губам блуждала улыбка. Я была уверена, что он тоже сейчас вспоминает день нашего знакомства, правда мысли у него были явно более приятные, чем те, что одолевали сейчас меня.

Мне нужно было что– то сделать, чтобы увести его внимание в сторону от этого опасного мига. Я опрокинула флягу, поглощая остатки виски, а затем закашлялась, ощущая, как капли, попав почти в дыхательное горло, заставляют все внутри сжиматься.

– Все нормально, – хрипло заверила я обеспокоенного Гаспара. Его умиротворенность и довольство исчезли так же бесследно, сейчас передо мной был собранный человек, в глазах которого явно мелькали мысли о том, что следует сделать в следующую секунду, если дела пойдут из рук вон плохо. Кажется, я добилась того, что хотела.

– Надо вернуться в город, – он поднялся, помогая мне встать. Клянусь, я была совсем не против того, чтобы Гаспар садился за руль. Я даже на секунду допустила, что это будет даже лучше. Но для кого? Что даст тот факт, что полицейские могут задержать его?

Мы выезжали на вечернее шоссе, а меня медленно отпускали страхи. Отпускали, но не уходили. Черт возьми, голова отказывалась согласиться с доводами нетрезвой фантазии.

– Тебе лучше? – Прервал мои размышления Гаспар. Он изредка бросал на меня взгляды, но я постаралась повернуться к окну так, чтобы моё лицо было недостаточно четко видно.

– Да, все нормально. Я единственная в семье, кто абсолютно не умеет пить что– то крепкое.

– Не уверен, что это можно считать недостатком, – Гаспар усмехнулся.

Зазвонил телефон, настойчиво привлекая внимание к себе, и мне захотелось выкинуть его в окно, лишь бы не видеть, как на экране светится номер бывшего. От брошенного вскользь взгляда Гаспара не скрылось то, что я на секунду помедлила, прежде чем отклонила вызов.

– Наверно, – заявила я, продолжая, как ни в чем не бывало, разговор о спиртных напитках, – скажу это в следующий раз мужу сестры, когда он будет рассказывать о пользе хорошего алкоголя.

Дорога тянулась бесконечно долго, а я пребывала в хаосе мыслей. В этот раз Гаспар не проводил меня до дома. Я выскочила из машины сама, сама помахала ему на прощание. Дошла до двери, ощущая, как наблюдательный взгляд смотрит мне вслед. Дверь я закрыла на оба замка. Прошлась вдоль окон, смотря на то, как машина медленно отъезжает от дома.

Несмотря на то, что мне ужасно не хватало горячего кофе, я не рискнула включить свет на кухне. Практически наощупь добралась до спальни, попутно разбив колено об угол лестницы. Было идиотизмом думать о том, что человек, которого я только что оставила в машине, выбрался из нее и следит за домом. Но паника и подозрение, как заразная болезнь, никак не хотели отпускать меня. Я задернула шторы, проверив сперва задвижки на окнах, подтянула к себе ноутбук и устроилась поудобнее.

Конечно же, розовый фотограф уже заботливо посадил зерна своей работы, его фотографии украшали несколько статей о происшедшем. Я выбрала одну и щелкнула по картинке, заставляя ее максимально увеличиться.

Лица жертв ни о чем не могли мне сказать главным образом потому, что я могла вспомнить только одного из тех, кто напал на Гаспара. Сколько не пыталась, но память сообщала, что о них мне даже сказать нечего. Я была слишком занята пострадавшим от их кулаков Гаспаром. У меня не было никаких доказательств того, что мой абсурдный домысел является хотя бы на четверть правдой. Более того, я подозревала человека, сделавшего мне гораздо больше добра, чем моя сестра за последние двадцать лет. Почувствовав себя еще более омерзительно, я заползла под одеяло. Вот только какая–то часть мозга, еще окутанная виски, упорно шептала, что я не знаю ничего, и вполне возможно, что появившиеся сомнений далеко не так безобидны, как кажутся.

Глава 7

– Ты, конечно, не захочешь даже выслушать меня, но я все равно попрошу. Позволь просто пригласить тебя на этот вечер.

Бывший муж, с которым я столкнулась почти в лоб, когда направлялась из офиса фирмы домой. Он не настаивал, но все же его голос выражал надежду на то, что я соглашусь. Если я откажусь – тогда непонятно, зачем я делала вид, что готова дать шанс на примирение. Если соглашусь. А что я, собственно, теряю? Вечер, проведенный так, как я хочу, а не так, как вынуждена.

Может, это было неразумно, но я хотела пойти. Поэтому, и ответила, глядя прямо в глаза бывшему:

– Я подумаю.

Его лицо, слишком правильное, слишком пропорциональное, с выразительным взглядом томных глаз, моментально стало торжествующим. Конечно же, через мгновение он принял вид невинного агнца, но я слишком хорошо знала его, чтобы не заметить прежних грешков.

Благотворительный вечер давался в честь какого– то праздника. Я знала, что скорей всего там будет моя сестра с мужем, они никогда не пропускали никаких возможностей показать себя. Будет там много народу, и я готова была провести вечер в иллюзорных вспышках богатства. Мне нужно было что– то, что сдвинет с мертвой точки рутину. Я больше не могла так жить дальше.

Габриил начал что– то говорить еще, но его слова не доходили до моих ушей. Весь этот день я обдумывала то, что сделала накануне, и что теперь беспокоило меня непонятными эмоциями, не желающими никак исчезнуть.

День назад я стояла на пороге дома, надеясь, что моя затея стоит того. Судя по тому, что на вежливый стук никто не отвечал, либо дома никого не было, либо кто– то был, но лежал мертвецки пьяный. Спустя еще пару минут, когда я уже была готова отказаться от всего и уйти, за дверью раздалось шарканье, словно по полу ползла наждачная бумага. В небольшую щель, образованную приоткрывшейся на несколько дюймов дверью, на меня дохнуло крепким перегаром.

– Привет, девочка, – после того, как меня узнали, дверь открылась гораздо шире. Дядя Саул явно пытался изобразить приветливость, но алкоголь, разливающийся в его венах вместо крови, все время утягивал его в счастливую прострацию.

– Здравствуйте, – я кашлянула, – мне так неудобно, но, дядя, больше и некого попросить помочь.

Моя мать не любила его, и я почти ничего не знала об её двоюродном брате. Поэтому так вышло, что я познакомилась с дядюшкой только тогда, когда вышла замуж и переехала. Его адрес я нашла при помощи интернета, вывалившего на меня еще и кучу всяких баек о Сауле Харпере, о его прошлых военных заслугах и разводах с парой жен. На них я не обратила внимания, рассудив, что если покопаться, то можно найти байки и про последнего бомжа, и про самого Папу Римского. В интернете всегда есть что-то даже про тебя самого.