— Ничего, — покачала головой азари.

— Она указала у себя индокринацию в краткий момент ментального освобождения, полагаю, у индокринации есть побочный эффект. Предположительно, Сарен также индокриирован, потому что за всё время столкновений вел себя также прямолинейно и неумно.

— О! Теперь я знаю, как бороться со жнецами, нужно отстрелять всех тупиц в галактике, — с сарказмом сложила руки на груди Джейн, вызвав смешки в отряде и у меня. Несмотря на иронию, я видел, что Шепард склонна мне верить. По крайней мере, это было единственное рациональное объяснение сильно колеблющейся эффективности гетов, падающей в присутствии Сарена, как показал Иден Прайм, и возрастающей в его отсутствие, как показал Илос.

Кивнув Джейн, я повернулся ещё раз продолжить наблюдение, и тут до меня дошло то, что я не заметил в первый раз. Не было видно космоса, всё пространство над районом было закрыто, а это означало, что Цитадель закрылась.

Клык, боец спецназа разведки Альянса, архивы протеан, Илос.

За инопланетниками было забавно наблюдать. Пока я молча контролировал окрестности и вход, кварианка успела повозиться с протеанским ВИ и ушла бы в свою возню с головой окончательно, если бы ей не помешал турианец.

— Тали, как продвигается ремонт реактора? — спросил турианец, я хмыкнул.

— Какого реактор-р-ра? — непонимающе посмотрела на турианца Тали.

— Оглянись, тут только одна штуковина вертится, — полусерьёзным тоном ответил ей Вакариан.

— Какая? — принялась озираться Тали.

— Хмм, теперь вас уже двое, — подвёл итог турианец.

— Мистер Вакариан иронизирует, — подал голос протеанский ВИ, — прошу вас, продолжайте работу, мисс Зора, вы почти закончили.

— Но если тут есть реактор-р-р, то я должна его найти, — настаивала она на своём.

Тали. Хмыкнув ещё раз, я повернулся к двери. Похоже, кварианка совсем не такая простушка, как могло показаться.

— Для каких целей вам реактор, мисс Зора? — выдал запрос ВИ.

— Починить, пр-р-риделать к нему колёса и отпр-р-равить мистера Вакар-р-риана кататься по Илосу, — невозмутимо ответила кварианка, возвращаясь к работе.

ВИ то ли закашлялся, то ли покрылся помехами. Довольно странная реакция, подумалось мне в этот момент, придётся отразить в рапорте.

Усевшись рядом с ВИ и покосившись на него без одобрения, турианец нравоучительно заметил:

— Тали, Илос опасное место. Если реактор откажет, то поблизости не окажется ни одного механика, представь! Положение безвыходное, мне придётся взять тебя с собой…

— Готово! — невпопад ответила Тали, щелкнув переключателем. От ВИ послышалось нарастающее жужжание, после чего гул стал равномернее, пока не превратился в ровное и даже несколько приятное гудение. Виртуальное отображение побежало рябью, невольно приковав к себе наше внимание. Спустя короткий промежуток времени на месте вращающихся фигур мы увидели чёткий образ гуманоидного существа с треугольной головой.

— Как представитель молодой расы, — сообщил ВИ с непередаваемым акцентом, — вы меня приятно удивили, мисс Зора.

— Я р-р-рада, и мне самой было интересно, — ответила Тали.

— Как-то я протеан иначе представлял, — сказал Вакариан, пристально разглядывая изображение. Я тоже, признаться, был удивлен внешним видом Ксад Ишана.

— Что служило для вас образцом, кроме вашего воображения, мистер Вакариан? — сформулировал запрос ВИ.

— У входа в архивы я заметил такие каменные штуковины, — ухмыльнулся турианец, — у них с лица свисают чудесные шупальца.

— Шупальца с лица, у входа в архивы? — отреагировал ВИ. — Это инусаннон, мистер Вакариан, существа, которые жили до нас.

Запомню новое словечко.

— Теперь вы полностью запитаны от источника питания нашего передатчика. Скоро за нами прилетят, и тогда вам уже ничего не будет угрожать, господин Ишан, — сказала Тали.

— Это хорошие новости впервые за последние 50 000 лет, — ответил протеанский ВИ.

Повернувшись к Вакариану, кварианка ехидно добавила:

— Я подумаю над вашим предложением, офицер-р-р.

Капитан Мерадна Нохек, фрегат «храмовница», флот Цитадели.

После обращения матриарха Лиданьи ко мне лично я перестала нервничать, и манёвр начал получаться. У неё был ласковый голос, и я будто снова на миг оказалась дома. Мы успешно построились в ордер «псилай 4-15», и общий вид ордера через мониторы внешнего наблюдения будил во мне чувство глубокой гордости. Это была мощь.

Флот незнакомцев внушал страх, но только до речи матриарха. Когда я узнала об их подлом вторжении на Цитадель, меня охватил гнев. Когда я услышала, что нам идёт помощь от турианцев, саларианцев, азари и даже хуманов — радость и ликование. Когда матриарх предупредила, что нам придётся принять первый удар на себя, я только была счастлива это сделать. Ведь в этом и состоит наше предназначение. Я решила, что буду сражаться так же яростно, как десантница-азари, и столь же стойко, как юстициар.

Как советовала матриарх, я помолилась богине в нашей корабельной часовне. Хотя адмиралтейство флота такое не одобряло, часовни были на многих фрегатах, но реже на крейсерах и совсем их не было на дредноутах. Как мне рассказывали, на крупных кораблях азари молились в каютах. А виновата во всем критика турианцев. Сами они, смешные, верят в духов, и смеют говорить нам, что у нас какие-то религиозные предрассудки.

Из часовни я вышла с очистившейся душой, готовая ко всему.

Огневой рубеж через десять минут.

Согласно порядку движения, мой фрегат входил в походное соединение «псилай-00-13», которое вытянулось от ядра «псилай» подобно лепестку, стремясь обойти и нависнуть над противником.

Положение моего корабля определялось разрешённым углом к вектору-ориентиру или к вектору боя. Это линия от флагмана к равновесному центру флота чужаков. Вектор боя постоянно держал ВИ флагмана и копировали штабные ВИ соединений и кораблей для общего маневрирования.

Смысл построения я понимала, но решила повторить для уверенности. Итак, мы словно впускали колону противника в полусферу (псилай 4-15). Если пользоваться аналогией с Цитаделью, то кольцо президиума — это ядро построения псилай 4-00, в центре ядра расположен флагман «Путь предназначения». Пятнадцать флотских соединений выстраивались в виде лепестков, которые при атаке сжимались так, как они сходятся при закрытии у Цитадели.

Корабли, шедшие ближе к противнику с переднего края лепестков, могли атаковать почти до 90 градусов к этому вектору, мне же разрешалось не более 54 градусов, поскольку на большем значении угла, я могла попасть по кораблям из противоположного «лепестка» (псилай-00-7).

Бег времени ускорился. Корабли гетов шли атакующим конусом, видимо, рассчитывая прорваться к Цитадели. Тактика простая, но, при их численном преимуществе, эффективная. Вектор их атаки был направлен на флагман «Путь предназначения».

Пока я соображала и пыталась представить в уме, как будет развиваться бой, сражение началось.

Первые корабли флота Цитадели открыли залповый огонь, к которому подключались другие по мере взаимного схождения флотов. Конус гетов уверено вползал в распахнутую полусферу флота Цитадели. С замиранием сердца я следила за отметками врага.

Наши корабли, продолжая полёт по инерции, проворачивались носом к строю гетов и атаковали главным калибром. Геты не меняли курс, видимо, рассчитывая устроить прорыв в центре, и их монолитное движение продолжалось.

В отличие от наземного боя, ничего, кроме привычного гула систем корабля, я не слышала, зато хорошо видела растущую с каждой секундой интенсивность орудийных вспышек.

«Поражена цель класса „крейсер“» — пробежало сообщение.

«Хвала богине!» — обрадовалась я. Активировав визуальное моделирование поражённой цели, наблюдала, как разваливается на ходу крейсер противника. Щиты гетов медленно угасали под нарастающим темпом стрельбы нашего флота. Всё большее число наших кораблей входили в зону огневого рубежа. Я с нетерпением ждала, когда наступит и моя очередь.