— Ну ты круто взял, — усмехнулся мой собеседник, стряхивая с воротника пальто снежинки. — Конечно, хотелось бы выиграть мировое первенство, но нужно реально рассчитывать свои силы. Я тебе с ходу назову пять-шесть сборных, которые по мастерству превосходят нашу команду.
— Одно дело — прогнозы, и совсем другое — игра. Мяч круглый, поле ровное, так что произойти может все, что угодно.
На игру мы едва не опоздали. Уже на подъезде к Блэкпулу машинист объявил, что впереди товарный сошел с рельсов и пока аварию не устранят — мы путь не продолжим.
— Черт, я же говорил, что надо было выезжать вчера, — в сердцах рявкнул Дохерти. — Переночевали бы в отеле, ничего страшного. А лучше бы вообще ехали на автобусе, черт бы побрал эту гребаную акцию… Теперь на игру опоздаем, и нам засчитают поражение.
— Коуч, — сказал я, — предлагаю не ждать, пока разберут завал, а выйти на дорогу и голосовать. Уж как-нибудь автостопом доберемся.
Мое предложение Дохерти обдумывал недолго. Других вариантов все равно не было. В итоге мы собрали свои вещи и в количестве восемнадцати человек отправились голосовать. Нас практически тут же подобрал водитель тентованного грузовика 'Albion Claymore', перевозившего тюки с овечьей шерстью с частной фермы на текстильную фабрику в Блэкпул. Лысый, средних лет хозяин транспортного средства, назвавшийся Эдрианом, узнав, что будет везти 'Челси', разулыбался и замахал руками:
— Хей, а я как раз сегодня вечером собрался на игру! Правда, болею я за 'оранжевых', и мой сынишка тоже приучен болеть за своих, так что не обессудьте… А вы, сэр, тот самый Томми Дохерти? Не соизволите сесть в кабину? Там нормально уместитесь, мой парнишка занимает мало места… Надо же, кому расскажу — не поверят!
Вот таким необычным способом мы и добрались до города, а наличие в кузове тюков с шерстью вызвало у ребят шутки относительно того, что мы сегодня сострижем с хозяев шерсть, накидав им пару-тройку мячей.
Правда, на раскисшем от грязи поле нам удалось лишь однажды огорчить голкипера 'Блэкпула', но и этого хватило для итоговой победы. После финального свистка мне даже показалось, что на трибуне я разглядел несчастного Эдриана, утешавшего не менее несчастного сына. В спорте всегда так: кому-то радость, а кому-то — горе.
Следующий матч мы проводили через неделю на своем поле против 'Тоттенхэм Хотспур'. Борьба на 'Стэмфорд Бридж' была упорной, жесткой и местами жестокой. Воронин, привыкший к более техничному и комбинационному футболу, от единоборств не уклонялся, но все его естество протестовало против творящегося на поле насилия. В раздевалке, грязный как черт — впрочем, и остальные были не лучше — он мне на русском высказал:
— Егор, как ты выживаешь в таком футболе? Мне кажется, тут никто до 30 не дотягивает, все становятся хромыми инвалидами. Хорошо, что я здесь всего на полгода. Хотя сама атмосфера Лондона мне нравится, жаль, что мало свободного времени.
Впрочем, после этой встречи, которую мы выиграли — 2:1 благодаря дублю Питера Осгуда после наших с Ворониным выверенных передач, у нас был двухнедельный перерыв. Олдхэм подсуетился и пробил нам не только три выступления в уже хорошо знакомом клубе 'The Marquee', но и шоу на сцене театра 'Palladium', насчет которого мы как-то шутили с нашим продюсером. А вот оказалось, что шутки имеют свойство сбываться.
— Ты не представляешь, как долго меня уговаривал администратор театра, — не без нотки самодовольства заявил мне Эндрю. — Практически с момента нашего выступления на фестивале. Я сразу сказал, что в случае нашего согласия мы должны иметь пятнадцать процентов с реализации билетов, но в итоге все же сошлись на десяти. Если хочешь, могу показать договор. Плюс они предоставляют звуковое и световое оборудование, звукорежиссера и техников, а также печатают афиши и сами их вывешивают по городу. Обещали начать развешивать уже завтра. Так что готовьте программу к воскресенью, 23-го января.
— Мы же 22-го играем в Кубке Англии в Ливерпуле…
— Так ведь 23-го будете уже в Лондоне!
— Ну ты и прожектер… Ладно, надеюсь, наш автобус в аварию не угодит, тем более в воскресенье нам дадут выходной. Королевы на концерте не ожидается?
— Да кто ж знает этих монархов, что им взбредет в голову! Ты-то у нее в любимчиках теперь, — хмыкнул Олдхэм. — И кстати, на разогреве у вас будет выступать перспективная команда 'Steampacket'. Надеюсь, ты ничего против не имеешь?
— Погоди-ка, знакомое название… А не в этой ли группе вокалистом некий Род Стюарт?
— Кажется, был такой. Вы с ним знакомы или слышал где-то?
— Слышал… где-то.
— Ну вот заодно и познакомитесь. Им-то, я думаю, будет за счастье спеть у вас на разогреве.
'Palladium', конечно, не 100-тысячный стадион, но место, скажу вам, вполне престижное. Наверное, нет смысла перечислять имена звезд, уже выступивших к этому времени на его сцене, и которым еще только предстояло в будущем показать себя здесь искушенной лондонской публике. Вот и нам повезло влиться в число этих счастливчиков.
Естественно, я не мог не пригласить хотя бы на один концерт моей группы 'S&H' известного меломана Валеру Воронина. Он сам рассказывал про свою солидную коллекцию пластинок зарубежных исполнителей. По его признанию, у него дома хранились и диски 'Апогея', раз уж они так здорово пели на английском. При этом сам Валера на языке Шекспира объяснялся почти свободно, что стало одним из факторов его быстрого приглашения в 'Челси' и способствовало его почти моментальной адаптации в клубе, несмотря на настороженный прием со стороны некоторых ветеранов команды.
Воронину вообще, как мне показалось, не терпелось окунуться в мир лондонской богемы. Он и в Союзе не скрывал никогда, что ощущает в себе частичку иностранца. Но многие 'косяки' и высказывания ему сходили с рук — футбольное мастерство перевешивало вышеперечисленные недостатки. А тут, как увидел афишу в витрине универмага 'Selfridges' на Оксфорд-стрит, что скоро там состоится показ мод с участием восходящей звезды модельного бизнеса по прозвищу Твигги, аж сам не свой стал.
— Понимаешь, по ходу южноамериканского турне мне в руки попал журнал с ее фото, и сразу захотелось полюбоваться на эту девчонку живьем, — объяснял мне Воронин. — А тут такой шанс, я не могу его упустить. Надеюсь, ты составишь мне компанию?
— Хм, Валер, ты же женатый человек…
— Да брось, я же не планирую тащить ее в постель! Нет, если бы она согласилась — я бы еще подумал, но сам понимаешь — это нереально.
— Ну ты и ловелас — со вздохом покачал я головой.
Твигги, которую на самом деле звали Лесли Хорнби, и впрямь считалась открытием модельного бизнеса Европы, а то и мира. Покоривший всех в этом году образ угловатого подростка не вписывался в установленные каноны мира моды, однако тут же нашел массу поклонников. Тут и модельеры поняли, что нужно ковать железо, пока горячо, стали приглашать ее на показы своих коллекций. В универмаге в этот день планировалась демонстрация весенней коллекции от английского кутюрье Мэри Куант, и главной заманухой была как раз Твигги, что в переводе с английского значит Веточка.
В 'Selfridges' я как-то однажды побывал будучи еще Алексеем Лозовым в 1994-м. В этой реальности тоже раз зашел, чисто из интереса. Многому, конечно, за ближайшие 30 лет предстояло измениться, но многое и останется неизменным. Как, например, вот эти массивные входные двери в виде вертушки, через которые в обе стороны нескончаемым потоком текла река покупателей.
— Да-а, ЦУМ и рядом не стоял, — поддел меня локтем Воронин.
— Переживи англичане, как мы, несколько войн на своей территории, не уверен, что все было бы столь нарядно.
— Вот умеешь ты приземлить!.. Пойдем, вон там, кажется, подиум установили.
Пока мы шли к подиуму, мне несколько раз пришлось ответить на приветствия незнакомых людей и еще раз дать автограф парочке девчушек-подростков. Многие просто смотрели нам вслед. А ведь я был в надвинутой на глаза шляпе с полями, но от славы все равно, похоже, не скроешься.