– За исключением того, что в этом случае борьба была реальной. Студентка подала в суд на клуб и выиграла, после одиннадцатилетнего суда.

Я не хотела спорить с ним. Но что же именно она выиграла? Право быть в клубе, который идет в суд только, чтобы удержать ее вне его? Были рассказы о том, что девочки должны были терпеть в течении недели “пик” в Плюще, кульминацией чего был проход голышом по той же лестнице, по которой мы с Ризом только что так мирно поднялись. Это частный клуб, Теа. И хотя судья мог бы заставить их открыть двери, он не имел никакого контроля над тем, что произошло, как только вы пройдете через эти двери. Это было все… традиции Принстона. Священный статус–кво, в котором хорошее и плохое сосуществовало в неустойчивой гармонии, часто известно только таким людям, как Риз, чьи семьи были по внутреннюю сторону забора в течение многих десятилетий.

– Джейк тоже член Плюща? – Почему-то, я не могла представить его наслаждающимся серыисов в белых перчатках.

– Нет. У Джека был только один родитель – я. Что значит, он мог делать что хочет.

– А ты не мог?

– Мой отец выгнал бы меня из дома, если бы я даже рассматривал другой клуб.

– Риз, жизнь в общежитии – это не конец света. Твой собственный брат сделал это, и он кажется в порядке.

– Я имею в виду действительно выгнал бы. Выбросил, без денег. Типичный урок Арчера: или ты делаешь, как хочет он, или можешь идти на все четыре стороны.

– По тебе не скажешь, что отец тебе сильно нравился.

– Раньше я был в восторге от него. Все были. Пока он не убил мою мать.

– Он ... что? – Я знала, что Ризу нравилось драматизировать, но это было немного слишком. – Разве твоя мама не была очень больна, так, что врачи были бессильны?

– Ей не нужны были врачи. Я мог бы спасти ее сам. Для этого ей даже не нужно было быть живой.

Наконец я осознала о чем он говорил.

– Спасти ее… тем способом, которым спасла тебя моя сестра?

– Это был бы другой ритуал – но да. Моя мать настолько далеко зашла, что мы молились о чуде. И это случилось. Эльза с ее рассказами о вечной любви и жизни после смерти. Я думал, что она выдумала все это. Но что мне было потерять?

– Из–за этого ты стал увлекаться ритуалами?

– На самом деле тем, меня увлек секс. Но потом, меня зацепило обещание богоподобной власти. Победы над смертью. Для начала, ты должен был быть "посвящен в таинства" – раньше греки так называли это, но это просто красивое название для обучения применения любого ритуала, который ты захочешь. Для которого, я сделал бы что–угодно. Даже женился на женщине, которую не люблю.

– Но ты не женился на ней. Или женился?

– Я почти сделал это. Все было запланировано на полнолуние в декабре, но в начале недели я получил звонок от детектива полиции на севере штата. Спортивный автомобиль сорвался со скалы на шоссе тихоокеанского побережья. Упал с обрыва. Взорвался. К тому времени, как туда добрались, там не так много осталось, только достаточно, чтобы отследить номер лицензии с агентства по аренде на имя моего отца.

– Это не значит, что он убил ее. Это мог быть несчастный случай.

– Во вселенной этого человека не существовало несчастных случаев, Теа. Ты знаешь, какими были его последние слова мне? Мы говорили по телефону, они просто направлялись в Сан–Франциско, и он сказал: “Увидимся, сынок”. За всю мою жизнь, он никогда не называл меня "сынок". Ни разу.

Кусочки дерева потрескивали в огне. На первом этаже, люди танцевали под громкую музыку в мире, где несчастные случаи случались, и любовь была не вечна, а смерть была непобедима. Я взяла его за руки, но он казался беспокойным. Его губы достигли моего уха, прежде чем я успела понять, пытался он что-то сказать мне или поцеловать меня:

– Я хочу забрать тебя домой и снова оказаться рядом обнаженными. На самом деле, дом слишком далеко.

Мы выбежали, не попрощавшись ни с кем. Он припарковал машину в густой темноте на соседней улице, посадил меня сверху и занялся любовью прямо там, отказываясь прекращать, шепча напротив моей кожи вещи, в которые я хотела верить, шепча их бесконечно. Потом он поехал, не выпуская меня из рук, даже когда мы достигли его дома и ключ был вытащен из замка зажигания. Он держал меня с красивой, странной настойчивостью, которую я всегда любила в нем, держал меня возле себя до самого последнего момента, а затем, наконец отпустил, прося меня пообещать – и я пообещала – никогда не оставлять его.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Отсутствие единственного

– МИСС ТЕЙЯ –

Я открыла глаза и увидела дворецкого рядом с собой. Необычайно стройного. Стоящего неподвижно, на фоне темного проема французских дверей.

– Я считаю, что мистер Риз готов.

Готов. Конечно, он был готов. Я вспомнил правила, которые он объяснил мне однажды: я не протестую. Не заставляю ее ждать. Не отказываюсь ни от чего.

– Простите, я похоже задремала. Который час?

– Почти девять

Мы были одни в гостиной. В остальной части дома было темно и тихо.

– Где он, Ферри?

– Наверху. И мистер Джейк ещё в пути. Возможно, будет через десять минут.

Его голос был масляно мягким. Обычно отстраненное выражение лица трансформировалось. Оживилось осторожностью, почти отеческой теплотой.

В моем животе затянулся узел. Просто иди наверх. Улыбнись. Поцелуй Риза, и позволь ему уйти.

Я едва слышала свой собственный стук, но он был уже в дверях, когда я открыл ее. Черные джинсы. Лазурно–синяя спортивная куртка. Выглядел невероятно сексуально, независимо от того, сколько бы он не пытался принизить свой наряд.

– Не расстраивайся. – Он притянул меня в свои объятия. – Я вернусь прежде, чем ты заметишь.

– Когда тебе нужно уезжать?

– Уже должен был уехать.

Мои глаза наполнились слезами, и я потупила взгляд, чтобы он не заметил. Его куртка была застегнута на молнию, но не настолько, чтобы скрыть голую кожу под ней. Нет рубашки. И даже ни одной пуговицы. Молния расстегивается проще всего, одним движением.

Она может делать с моим телом что угодно. Такова сделка.

– Теа, я не могу оставить тебя так. Поговори со мной.

Поговорить? О чем? О том, как я провела бесчисленные часы, пытаясь угадать то, что она будет делать с ним, и все то, что она уже сделала? Двенадцать месяцев в году, в течение пятнадцати лет. Это означает, 180 полнолуний, поэтому сценариев было бесконечное множество. Мой строптивый ум начал с того, что я видела под этим деревом, затем постепенно увеличил дозировку – до тех пор, пока не осталось ни пятнышка на его теле, которое она бы не трогала, целовала, клеймила, трахала.

– Поговори со мной. Пожалуйста.

– Просто уходи.

– Может не стоит, если это так влияет на тебя.

Поначалу смысл его слов не дошел до меня.

– О чем ты говоришь?

– О том чтобы испытать удачу. Мне сказали, она придет за мной и убьет. Но есть только один способ это выяснить.

– Даже не смей думать об этом. Никогда.

Я не могла представить мир без него. И если его существование зависит только от этого, я отдавала бы его Эльзе – каждую ночь, всю оставшуюся жизнь.

– Риз, не обращай внимания на мое настроение. Просто иди и вернись ко мне, когда все закончится.

– Я не задержусь, вот увидишь. У Плюща вечеринка чуть позже. Я сказал Джейку отвести тебя туда.

– Не сегодня ночью.

– Да, сегодня. Это Рождество, и ты не останешься дома.

– Я в порядке, не волнуйся.

– Я волнуюсь. И я не оставлю тебя, пока ты не пообещаешь, что выберешься и хорошо проведешь время.

Я пообещала. Но вечеринка не будет иметь никакого значения. Мысли о нем с ней – обнимающем ее, целующем ее, практически являясь ее рабом на протяжении всей ночи – пронзала меня, как будто кто-то прокручивал нож в моей груди.