- Уступила! - поймавший ее в лесу незнакомец слышимо усмехнулся.

Маша только осторожно вздохнула. Сил стонать уже не осталось.

"Чего уступила?" - понять не получалось.

В какой-то момент насильник остановился, послышался, как через вату в ушах, уже его стон, потом опять волна резкой боли. Машу оставили в покое.

Прийти в себя никак не получалось. Было так плохо, что легче, наверное, было умереть. Сознание выдало недавнее ее желание умереть поскорее. Похоже, что мечты все же сбываются. Ей было плохо, очень плохо. Оставалось только дождаться смерти.

Но присутствовала боль в груди, при каждом новом вздохе. И как поговаривал один голливудский актер: "Если чувствуешь боль, значит ты еще жив!"

"Класс! Я вот уже начувствовалась до отвала боли, и мозги кипят и кипеть продолжают", попыталась повернуться на бок - не вышло. Полежала чуть- чуть без движения. Попыталась снова перевернуться, но живот невозможно было напрячь, а просто так ноги отказывались перемещаться. Глаза внезапно резануло ярким светом. "Кто запустил ей в голову свет?" В первый момент ей показалось, что ее голова уже отдельно проживает от больного и убитого в конец тела.

- Пришла в себя, отлично, можно продолжать!

Кто-то начал ее переворачивать. Это было так дико, что Маша попыталась возражать, но говорить было невозможно, в горле все пересохло. Начался сухой надрывный кашель. Из глаз брызнули слезы.

"Ее напоить не собираются?" Маша промычала сама себе и села, оперевшись руками о твердую поверхность. Пальцы нащупали твердый грунт.

"Опять на земле валяюсь! Куда я попала? Постели даже нет!"

Рядом с ней обозначился очередной обладатель странной рожи, разглядывать его было тяжело, глаза плохо смотрели, опухли, гляделось, как через амбразуры. Этот тоже что-то говорил и толкал ей в лицо, так в первый момент показалось, толкал какой-то предмет. С испугу, а может быть из-за воспаленных мозгов, ей в первый момент показалось, что толкает он ей в лицо свой член. Такая дикость вот, привидится же! Но все оказалось куда прозаичнее - это была емкость с жидкостью, но такой странной формы, что не стыдно и обознаться!

"Брр! А то я уж испугалась!".

Ей предлагали пить! Перестав отворачиваться от предлагаемого, сильно смахивающего на конкретный предмет тела, Маша ухватилась за емкость рукой, и начала жадно пить предлагаемое. Хлебанув пару больших глотков жидкости, Маша распахнула глаза, с ужасом понимая, что это далеко не вода, не вода в чистом виде. Ее спаивают что-ли? Все очень напоминало выпитое и не раз содержимое в сильном градусном варианте. Вариант был близкий к коньяку.

Отринув от себя предлагаемый вариант питья, Маша судорожно закашлялась, слезы брызнули из глаз по-новой. Но местный индивид со странного вида бутылью не отстал, схватил ее за волосы, запрокинул голову и вставил горлышко емкости между зубов.

- Пей! А то сдохнешь раньше срока!

- Я не хочу, я не хочу напиваться в такой жуткой компании! - Маша прохрипела слова, тщетно уворачиваясь от бутыли, вертела головой. В какой-то момент навязываемая жидкость попала в глаза, начало сильно щипать, попытку вырваться пришлось оставить. Схватилась руками за глаза. Захлебываться тоже было тяжело, и Маша покорно открывала рот и глотала, глотала предлагаемое пойло. Отпустили только, когда она дохлебала емкость до конца. Горло горело огнем, сознание уходило: "прощай, хозяйка!"

Последней мыслью в ускользающем в спасительное забытье опьянения сознании была мысль, что ее будут насиловать совершенно пьяной.

Все! Дальше темнота.

9 глава

Кто тут у нас? А, совсем не те встреченные - инопланетяне ссорятся!

- Ты упустил ее специально, Аврас, что бы я ее не получил. - Бубнил коротышка, шагая вслед принявшему свой обычный облик незнакомцу. Хотя нет, одеяло все же исчезло, его место заняла элегантная черная куртка, подсмотренный фасон и крой, как у девочки.

- Во что ты одет? Это похоже женские тряпки или ты на память о ней себе такой же прикид сотворил ? - Не унимался коротышка.

- Заткнись или как там у местных говорят, отвяжись. Разбери завал, выйди в этот мир и т***ся с малолетками сколько душе твоей угодно. А меня оставь в покое сейчас и в дальнейшем.

Аврас был не в настроении. Больше сказать, он был в плохом, просто адски скверном настроении, и если бы не дело, то прибил бы уже зудящего у самого слухового прохода коротышку.

Девчонка и ее дерзкий, немыслимый, при физических и ментальных возможностях Авраса, побег и быстрое, стремительное скатывание на огромной скорости в параллель и в новый мир, вывели из обычного равновесия Первого сантая империи. Он же уже решил для себя, что оставит этого ребенка себе и займется ее аккуратным изучением, изучением ее способностей, видимо, способностей некоторых людей, о которых он не догадывался ранее.

Он и раньше осматривал землян. Обычно люди сходили с ума от первого и единственного его взгляда, и не то чтобы он копался, как у нее в мозгах, и читал их мысли. И раньше некоторые выживали. Судьба выживших его не волновала.

Обычно исследуемый объект кричал от боли и сходил с ума от мозгового воспаления в считанные часы, или же его мозг затухал через 3-4 местных дня, при всем возможном лечении и уходе на кораблях Перворожденных. С землянами было неинтересно работать - слабый, долго не живущий материал. Еще не один не протянул больше 7 дней.

Аврас и не старался, чтобы выживали. Еще наболтают, что увидели. Хотя, какая разница? Выживут - наболтают - попадут в психбольницу, там большинство таких и проживает. Ему было все равно, не интересно. Судьба маложивущих его не волновала никак.

А эта девочка так дерзко смотрела ему в глаза, испытывала панический ужас от его вида, и все равно не цепенела телом, кричала не от боли, а от испуга и ужаса сознания, что увидела нечто ранее ей не знакомое и отвратительно уродливое. И всеми силами пыталась ускользнуть, закрывала свое сознание от его вторжения простым человеческим усилием воли.

Потом, уже двигаясь за ней вверх по склону, он всеми силами старался к ней не лезь в голову и все же услышал ее мысли в тот момент, когда ухватил ее за конечность. Он услышал, что она хочет сделать со своим телом. Она собиралась спрыгнуть вниз и разбиться, утянув и его за собой в полет. Наивная, он не умер бы, сегодня не умер бы точно и не завтра, а вот она бы покалечилась и в таких условиях подземелья он мало чем бы ей смог помочь. Была бы жива, конечно.

Вливанием сил в одушевленные предметы он когда-то развлекался, по молодости лет, убивая различных особей, а потом оживляя их, и наблюдая работу их мозга и органов чувств, калеча части их слабых тел, вливая жизненную энергию и наблюдая постепенную, мучительную регенерацию и прирастание живой ткани.

Он упустил ее не специально, а вопреки всему. Она оказалась смелее и безрассуднее, чем он от нее ожидал. Или это страх оказаться вновь в его хватке пустил ее вперед и придал сил для последнего рывка наверх карниза, а потом она уже не по своей воле укатилась в параллель.

При любом варианте он был сейчас не в духе. Аврас решил для себя, что оставит ее себе, и когда эта цель не осуществилась, то муки его были сравнимы с разрыванием тела сантая темными магами. Видел он один раз, как умирал и оживлялся один сантай, которого приговорили к пытке смертью и воскрешением. Чувства собрата по разуму Аврас уже тогда мог испытать вполне, и по наивности, отсутствию опыта и любопытству ранних лет молодости он подключился к сознанию казнимого и испытал всю гамму чувств, пока отец не вырвал его затухающую душу из этой муки.

Тоска по жизни без боли, вот то чувство, которое помнилось ему по тому случаю и которое он со странным смятением испытывал сейчас, думая об упущенной в параллель девчонке-подростку.