"И видел я незримое доселе…"
И видел я
Незримое доселе:
Над головой моей издалека,
Похожие, на древних птиц,
Летели
Напуганные чем-то облака.
Да, да, они летели,
А не плыли,
Они спешили,
Изнизу горя,
Как будто серо-пепельные крылья
Им обожгла высокая заря!
А по земле,
Неся с собой прохладу,
Хлеба и травы делая темней,
Еще тревожней пробегало стадо,
Причудливое стадо
Их теней.
Казалось,
Не был мир еще распознан
И, смутный,
Ждал рожденья моего,
Казалось,
Был он только-только создан
И я свидетель
Первых дней его.
Казалось,
Все, что есть под небесами,
Я должен был
Обжить и обогреть…
Как хорошо
Однажды посмотреть
На старый мир
Такими вот глазами!
В ЛЕНИНГРАДЕ
Этот город
Слишком красив,
Слишком красив.
В этом городе
Я сиротлив.
В этом городе
Стал я несчастней.
Без тебя,
Молодой,
Золотой.
Одинокому сердцу опасней
Повстречаться
С такой красотой.
Этот город
Слишком красив,
Слишком красив.
В этом городе
Стал я наивней.
Безысходную страсть затаив,
Принимаю весенние ливни
За тяжелые косы твои.
Этот город
Слишком красив,
Слишком красив.
Ты отходишь,
Не видя,
Не глядя.
Вскинув руки,
К тебе я бегу.
Ты отходишь,
И кос твоих пряди
Я ловлю
И поймать не могу.
Этот город
Слишком красив,
Слишком красив.
И мечусь я,
Не видя укрытий,
Слыша цокот копыт за спиной.
Успокойся, заботливый критик
Медный Всадник
Не скачет за мной.
ЗВЕЗДА
Л. Ф .
Неравнодушная к приметам,
Ты помнишь ли ту ночь,
Когда
Средь звезд,
Горевших ровным светом,
Явилась странная звезда?
Ты помнишь,
Как тебя пугало,
Что та звезда
Средь звезд других
То совершенно потухала,
То разгоралась ярче их?
Так и любовь.
То вспыхнет тоже,
То вдруг погаснет, на беду…
Она у нас с тобой похожа
На ту капризную звезду.
Мне долго было неизвестно,
Как жизнь планетная течет.
Однажды тайну тел небесных
Открыл мне старый звездочет.
На голубые глядя точки,
Сказал он мне тогда:
— Сравни
Все эти звезды-одиночки,
Без перемен горят они…
А ваша,
Что предстала взглядам
Печальным признаком беды,
Не одинока…
Это рядом
Бредут по небу
Две звезды.
"Еще недавно нам вдвоем…"
Еще недавно нам вдвоем
Так хорошо и складно пелось.
Но вот гляжу в лицо твое
И думаю:
Куда все делось?
Но память прошлое хранит,
Душа моя к тебе стремится…
Так, вздрогнув,
Все еще летит
Убитая в полете птица.
"Их взяли, тронутыми гарью…"
Их взяли,
Тронутыми гарью,
На поле, выжженном дотла:
Одна была немецкой сталью,
Другая русскою была.
Но сталевары
С равной честью,
Свою лишь взглядом отличив,
Две стали положили вместе
В огонь мартеновской печи.
Война!
Она и сталь калечит.
Мартен как госпиталь, и в нем
Ее, изломанную, лечат,
Ей возвращают жизнь огнем.
Чужая сталь —
С ее виною,
С позорной метою креста, —
Омытая целебным зноем,
Как наша,
Стала вдруг чиста.
Чиста,
Как в первое плавленье,
Когда она перед войной
Еще ждала предназначенья
Стать трактором и бороной.
И потому
Не странно даже,
Что, становясь все горячей,
Она, чужая, вместе с нашей
Сливается
В один ручей.