В 1992–1996 годах в ближнем Подмосковье произошло феноменальное событие, тайны которого до сих пор не разгаданы: там появилось свыше 200 генеральских вилл, стоимость которых выходит за рамки нормальных представлений о финансовых возможностях их хозяев…
Если соизмерить стоимость дач с месячным денежным содержанием генералов и даже с определенными их накоплениями, то в самом лучшем случае конец возведения абсолютного большинства всех этих загородных дворцов должен был совпасть со 100-летием Великой Октябрьской социалистической революции…
Один из хозяев такого дворца на полном серьезе как-то пытался внушить телезрителям, что построил дачу за счет кредита, взятого в Военно-страховой компании. Но даже если бы такой кредит был действительно взят даже в рассрочку на десять лет, то по элементарным подсчетам (оценивая реальную стоимость дачи) долги надо было возвращать из расчета двадцать миллионов в месяц и на протяжении 12 лет… Кто поверит в эти сказки?
Но их вам упорно рассказывают.
Начиная с 1992 года правоохранительные органы многократно пытались добиться от владельцев загородных дворцов, чтобы они предоставили документы, которые бы подтверждали, что все было в рамках закона. Бесполезно. Эти попытки уже который год имеют вид вспыхивающих и затухающих кампаний…
У одного из офицеров Главного квартирно-эксплуатационного управления МО РФ я попытался выяснить: каков же истинный механизм возведения генеральских дач? Вот что удалось узнать.
В Подмосковье появились две сотни дач и коттеджей с примерной стоимостью от 300 до 900 тысяч долларов и выше с использованием войсковых материальных и финансовых средств, а также «рабсилы» в виде военнослужащих и гражданского персонала. Почти 95 процентов хозяев этих строений до сих пор не могут предъявить правоохранительным органам документы, подтверждающие, что стройматериал куплен на собственные сбережения и что к строительным работам не привлекались военнослужащие или гражданский персонал МО.
На строительстве дачи командующего ДальВО генерал-полковника Виктора Чечеватова, рассказывают, трудились специально откомандированные аж с Дальнего Востока военнослужащие-москвичи. А в мае 1996 года Государственная дума решила назначить расследование в связи с поступившими сведениями о том, что сподвижник Грачева — бывший начальник Главного организационно-мобилизационного управления Генштаба генерал-полковник В. Жеребцов использовал военнослужащих на строительстве собственной дачи.
Аналогичные сигналы в правоохранительные органы поступали на бывшего начальника управления воспитательной работы генерал-лейтенанта Сергея Здорикова. Большинство расследований по этим сигналам «ушли в песок»…
Наибольшего размаха строительство дач с использованием армейских стройматериалов и «рабсилы» достигло в следующих населенных пунктах ближнего Подмосковья: Аргангельское, Барвиха, Баковка, Жуковка, Медвежьи Озера, Николина Гора, дачный генеральский поселок на 21-м километре Можайского шоссе…
Некоторые генералы умудрялись получать по нескольку земельных наделов по 15 и более соток, не удосуживаясь даже посмотреть на некоторые из них собственными глазами. Еще зимой 1995 года мне довелось видеть в правительстве список из фамилий примерно 20 генералов Минобороны и Генштаба, которые сумели выбить себе по 3–4 участка земли в элитных районах ближнего Подмосковья. На них жаловались руководители земельного департамента правительства Москвы: генералы своевременно не расплачивались за подводку дорог, электричества, водопроводных коммуникаций.
А почти 3 тысячи старших офицеров МО и ГШ, прослужившие в армии 20–30 лет, уже почти 10 лет стоят в очереди, не имея никаких шансов до пенсии, а может — и до конца жизни получить заветные куски земли, положенные им на основании президентского указа, вступившего в силу еще в январе 1993 года…
Так офицерский корпус армии стал делиться на «простолюдинов» и на «буржуазию», составляющую ядро военной мафии, которая ненасытно извлекала максимальные выгоды из своего служебного положения.
В шеренгах командного состава Вооруженных Сил происходили абсолютно те же процессы, что и среди гражданских государственных чиновников. Криминал и коррупция в армии принимали все более масштабные формы…
ДЕНЬГИ
Начиная со второй половины 1992 года огромные суммы, направляемые Министерством обороны в военные округа и на флоты, стали на долгое время куда-то исчезать…
Уже тогда на Арбате все громче стали поговаривать об очевидном: кто-то явно прокручивает деньги «на стороне», получая громадный навар. Один из финансовых инспекторов Главной военной инспекции в доверительном разговоре признался мне, что к этим странным «долговременным пропажам» причастны некоторые сотрудники Главного управления военного бюджета и финансирования (ГУВБиФ МО), которые действовали в сговоре с подельниками из Центрального банка (ЦБ) России.
Инспектор рассказал мне о нескольких фактах исчезновения и «возрождения» многомиллионных сумм, которые предназначались для обеспечения жизнедеятельности армейских частей, соединений и даже групп войск (один раз «исчезла» сумма, которой хватило бы на месячное денежное содержание личного состава войск целого военного округа).
Каково же было мое удивление, когда во время одного из коротких разговоров в Минобороны с начальником ГУВБиФ генерал-полковником Василием Воробьевым я услышал от него, что действительно, деньги, перечислявшиеся из Центра в войска, поступали туда со значительными задержками. Чуть позже, имея на руках конфиденциальные документы, предназначенные министру обороны, я уже располагал конкретными фактами. Вот лишь некоторые из них.
Перечисленные Северо-Западной группе войск в апреле 1992 года 3 миллиона рублей (тогда еще громадные деньги) были зачислены на ее счет только в декабре 1993 года (то есть через 1 год и 7 месяцев). В ту же СЗГВ в ноябре 1992 года было перечислено 25 миллионов рублей. Они поступили адресату аж через 11 месяцев — в ноябре 1993-го. Подобное происходило и с деньгами для Группы российских войск в Закавказье, для Тихоокеанского флота и Дальневосточного военного округа.
Генерал Воробьев категорически отрицал существование военно-финансовой мафии и главную причину задержек видел в «неповоротливой банковской системе».
Специалисты банковской сферы тогда же подсчитали, что только из 25 миллионов «гулявших» неизвестно где почти год рублей вполне реально можно было выжать левый доход в размере 10 миллионов деревянных. И это — только по одному случаю. А их в 1992–1994 годах, судя по документам Минобороны, было около ста.
При большом желании Минобороны и Центробанка РФ наши спецслужбы в течение 10–20 дней (как это делалось другими заинтересованными ведомствами) могли бы установить, где застряли «военные» деньги, кто и куда именно их направил. А ведь речь шла о задержках от 5–6 месяцев до полутора лет. В связи с этим многие справедливо замечали: «А так ли уж хотело Минобороны свои деньги искать?»
Генерал Воробьев на пресс-конференции жаловался, что его контора направила в ЦБ многие десятки писем, но все это не дало результата. Возникал резонный вопрос: а не служили ли все эти письма всего лишь имитацией озабоченности ГУВБиФ пропавшими деньгами? Главный военный казначей почему-то умалчивал о том, какие именно ответы из ЦБ приходили на его запросы и жалобы, кто их подписывал, какие аргументы и оправдания приводил. А ведь все это могло пролить свет на истинное положение дел…
В связи с этим возникали вполне резонные подозрения: а не направлялись ли письма-запросы из МО непосредственно «заинтересованным» лицам в Центробанке, которые делали формальные отписки в адрес таких же «заинтересованных» лиц в МО? Таким образом достигалась реальная видимость серьезной обеспокоенности высших военных финансистов пропадающими деньгами. А ведь специалистам Центробанка множество раз удавалось находить даже мелкие «застрявшие» суммы (400–500 тысяч) в течение 8—10 дней. А ту пору (1992–1994 гг.) речь шла уже о многих десятках миллионов «исчезнувших» денег.