В том же году произошел беспрецедентный случай и на одном из хранилищ ядерных боеприпасов: гражданский персонал объявил голодовку в связи с длительной задержкой денежного содержания. Руководство 12-го Главного управления Минобороны старалось не распространяться, что на ряде таких хранилищ допускалось сверхнормативное содержание боезарядов…

В глухих сибирских, забайкальских и дальневосточных гарнизонах, спрятанных подальше даже от районных центров, офицеры-ракетчики ради выживания семей были вынуждены вкалывать на лесоповалах.

Некоторые авиационные начальники в последние годы в своих докладах и статьях очень любят писать о том, что недопустимо, когда боевой летчик поднимается в небо, погруженный в заботы о том, что семье не на что жить.

Боевые офицеры-ракетчики уже несколько лет подряд заступают на дежурство у ракет с той же головной болью. И есть большая несправедливость в том, что некоторые радетели за честь РВСН стараются доказывать, что публично говорить о нищенском существовании «повелителей ракетных молний» нежелательно. Это, дескать, политически и психологически опасно. Особый вид войск. Элита.

Но элита тоже хочет есть и все чаще переходит на сухари и «стреляет» деньги до получки.

Как-то в штабе одной из ракетных частей на Дальнем Востоке я видел странный рапорт. Офицер ходатайствовал перед командиром об увольнении из армии. Мотивировка была такой: «Я хочу служить, а не бесцельно протирать штаны…»

Кадровик пояснил:

— Майор из состава расчета, который несет дежурство при ракетах со снятыми боеголовками.

Но дежурство всерьез называется боевым…

БУТЫЛКА ЗА ЯДЕРНУЮ БЕЗОПАСНОСТЬ

Генералы из Главного штаба Ракетных войск стратегического назначения больше всего не любят, когда их начинаешь расспрашивать о наиболее опасных проблемах вида войск, в которых они служат. Было немало случаев, когда их откровенность оборачивалась суровым кремлевским нагоняем.

Бывало и такое, когда просочившаяся в прессу информация о неполадках в системе ядерной безопасности приводила к ажиотажной международной шумихе и даже скандалам между военными и политиками. Вот почему «замкнутость» ракетчиков можно понять: ядерное оружие — не тухлые собачьи консервы, которые «по ошибке» командования попали в солдатские столовые частей Дальневосточного военного округа…

Когда министр обороны России Игорь Родионов зимой 1997 года решился на беспрецедентно откровенное признание о том, что наш ракетно-ядерный щит ударными темпами рассыпается, находившийся в то время в США премьер-министр правительства Виктор Черномырдин подвергся такой сумасшедшей атаке американских журналистов, что еле выполз из-под их пресса.

А в кабинете военного министра трубка на «кремлевке» стала подскакивать чуть ли не до потолка. Гневно забурчал президент…

Верный священным традициям РВСН «не нагнетать страсти» тогдашний Главком генерал армии Игорь Сергеев тут же бросился поправлять имидж своего ядерного хозяйства и, дабы хоть чуточку сгладить зреющий скандал и помирить Кремль с Минобороны, стал убеждать с телеэкрана российскую и зарубежную публику, что не все так плохо…

Родионов в своем шумном заявлении о состоянии РВСН, наверное, не сказал и пяти процентов того, что знал. Но и того, что он сказал, было вполне достаточно, чтобы приковать внимание властей к состоянию самого грозного и самого опасного вида войск. Не только для потенциальных противников, но уже и для собственного народа…

Но вместо того чтобы поддержать озабоченность военного министра, Кремль стал яростно «сбивать пламя». А ведь факт остается фактом: более 25 процентов систем боевого управления (СБУ) Ракетными войсками стратегического назначения уже приближаются к почти 30-летнему сроку эксплуатации и при этом резко снизилось финансирование их плановых замен. Если это будет продолжаться (а оно продолжается), то вероятность сбоев, которые могут привести к катастрофическим последствиям, становится все более реальной…

Родионов это сказал.

Сергеев об этом сказать почему-то забыл.

Я уже давно заметил, что больше всего в Кремле ценятся те генералы, которые «не ноют» и высовываются на публику только по команде сверху, когда надо «успокоить общественность». Пожарные нужны везде…

После шумного заявления Родионова Ельцин дал указание Черномырдину проинспектировать систему боевого управления Ракетных войск стратегического назначения. Исполнительный премьер-министр со свитой помощников и генералов во главе с министром обороны прибыл на Центральный командный пункт РВСН, где, естественно, не обнаружил и малейших признаков развала. Двери новые, дорожки новые, офицеры бравые, и главное — глубоко понимающие «временные трудности». О пожаре из-за изношенности коммуникаций сказать премьеру тоже «забыли»…

Меня умиляет китайский стиль работы наших высших государственных чиновников, еще со времен КПСС свято уверовавших в эффективность «руководства на местах» в виде шествований по коровникам в белых халатах, а по шахтам — в черных фуфайках.

Черномырдин никогда не был ракетчиком (он был авиационным механиком и, по его же признаниям, в армии только и делал, что «проверял зазор между ветошью и плоскостью самолета»). Он прибыл на ЦКП РВСН в качестве высокопоставленного экскурсанта. Абсолютно ясно, что впечатления и выводы премьера о состоянии систем управления всецело зависели от содержания докладов командиров РВСН. Их оптимистичные доклады, видимо, посеяли некоторую подозрительность в сознании премьера, который очень не любил, когда его пытались провести на мякине. Он в тот же день распорядился снарядить в РВСН комплексную госкомиссию, которая бы «все основательно изучила и доложила».

Секретный доклад комиссии содержал выводы, по которым президент и правительство обязаны были принять самые срочные меры для того, чтобы помочь руководству РВСН остановить опасные разрушительные процессы в нашем ракетно-ядерном хозяйстве.

Я видел резолюции на некоторых докладах. Были там очень серьезные слова: «Срочно», «Безотлагательно», «Немедленно». Результат: ни копейки на финансовых счетах РВСН не прибавилось.

А на Дальнем Востоке мы продолжали втихаря надеяться на чудо…

Атомные подводные лодки Тихоокеанского флота, на которых в разное время происходили аварии, сосредоточили на базах ТОФ в Приморье и на Камчатке. Причем на некоторых не были сняты ни энергетические установки, ни топливные элементы. На приколе стоят списанные аварийные подводные лодки, которые представляют угрозу окружающей среде. И таких субмарин у нас наберется не один десяток…

Под Владивостоком несколько лет ожидают своей участи три атомные лодки класса «Эко», способные нести крылатые ракеты, а на базе атомного подводного флота на Камчатке были и такие субмарины, которые в период с 1979 по 1985 год перенесли пожары или крупные поломки в системе охлаждения реакторов и уже на момент списания были потенциальными источниками крупной утечки радиации.

У государства уже который год нет денег на капитальный ядерный могильник. Но всего за два месяца был протащен по всем высоким инстанциям проект строительства еще одного пивного завода: «Срочно», «Безотлагательно», «Немедленно»…

Все прошло, как по маслу. Пиво важнее ракет и ядерной безопасности.

Наиболее мощные наши ракеты с разделяющимися головными частями индивидуального наведения согласно договорам с США должны быть ликвидированы. Но для этого нет денег (хотя Чубайс и Немцов убеждали нас в том, что кризис закончился и вот-вот засияет долгожданное солнце экономического подъема). Так мы становимся заложниками правительственной лжи и своей былой ядерной мощи, которая все больше оборачивается против всех нас…

А ведь через 5–8 лет у огромного количества ядерных боеприпасов и их носителей вообще заканчивается даже «сверхнормативный» срок эксплуатации и хранения.

И понятно почему с такой яростью некоторые наши высшие политики торопятся любыми путями не доводить проблему до пропасти. А затягивание ратификации СНВ-2 «компенсируется» решениями президента об отвинчивании ядерных боеголовок…