— Вот это разве нормально? — указываю кивком на несколько закованных с ног до головы личностей, скрывающих лицо за различными масками.

— Обычная практика, — пожал пречами Александр. — Многие не хотят светить своим инкогнито, пока не знают выиграют, иль проиграют. Да и различные дефекты на лице не стоит сбрасывать со счетов. А коль выиграешь — кому какая разница. Муж принцессы он и в Африке муж принцессы.

— А как же безопасность королевского рода?

Накануне я поведал учителю о произошедшем с начальником безопасности, умолчав лишь о веритасеруме и откровениях.

— Все равно о главных претендентах будут скрупулёзно собраны мельчайшие подробности.

Громкий крик оторвал нас от миролюбивого созерцания. Одна из «масок», одетая в легкий, шитый явно на бойца доспех в восточном стиле небрежно вытирала клинки о лоскуток ткани. Оппонент «япошки», как я мысленно окрестил сего воина развалился напротив вонючей кучей выпущенных кишок, с валявшейся неподалеку головой.

Подивившись столь бессмысленной жестокости я столкнулся взглядом с темными прорезями маски, и мурашки, пробежавшие по спине, явственно свидетельствовали о могуществе восточного гостя.

Несколько секунд молчаливого поединка взглядов и тот указывает мне клинком оружия напротив себя. На что я с ухмылкой качаю головой, и показываю пальцем на турнирную таблицу. Тот несколько секунд стоит, замерев, а затем разворачивается и уходит. Только сейчас я понял, что почти не дышал.

— Опасный противник, — негромко сказал Гарфилд. — Надейся, что его выбьют до встречи с тобой.

— И что какому-то япошке понадобилось от полувейлы?

— То же, что и всем, — съехидничал мастер.

Следующая неделя пролетела как в дыму. Нескончаемые тренировки, сменяющиеся нескончаемыми поединками. Александр требовал все большего, и не стесняясь использовал мою неутомимую вторую сущность. Даже додумался откопать ещё какого-то наставника, как он выразился «узкоспециализированного специалиста». Тот пинками и парочкой новых болевых заклятий подогревал утомленный интерес к новым аспектам воинского искусства.

Наконец — полуфинал! Вот уже сие помпезное событие удостоилось полных трибун, торжественных фанфар и королевского присутствия. Чересчур долгие, изнурительные дни подошли к концу, дабы подвести нас и народ к кульминации всего происходящего — финальному дню.

— Кольца приготовил? — полушутя — полусерьезно подколол Гарфилд. Церемония бракосочетания должна была состояться сразу же после окончания финального боя. Выйдет очаровательная принцесса и под ручку с победителем пойдет под венец. Я нисколечко не разделял оптимистичного настроя — противники остались опаснейшие.

— Поживем-увидим, — хмуро отвечаю.

— Брось, Поттер! Я ещё ни разу в жизни не видел подобного прогресса за такой срок. Куда уж обычным людишкам тягаться за тобой?!

— Он потягается, — киваю в сторону холодно-невозмутимого япошки, застывшего изваянием в тени своего укрытия. Признаться, душа до последнего надеялась, что опасный противник не доберется до финала, одновременно предчувствуя неизбежность схватки.

Лицо Гарфилда омрачилось. Нахмурив брови тот присмотрелся к замурованному с ног до головы азиату.

— Уверен, ты справишься. Главное — верь в себя и выложись на полную. В случае чего, получив ранение, падай, и не рыпайся. Грядущие сражения гораздо важнее этого турнирчика.

— Сам не знаю, что тут забыл. Жениться не хочу, известность и популярность хоть отбавляй… разве что пожирателя угрохать.

— Тоже достойный повод. А по поводу этого… — учитель кивнул на япошку, — не дрейфь, быть может его остановит этот франт, как его…

— Стефан МакГрэй, — вспомнил я знакомое имечко.

— Ну вот он и…

— Учитель, вы сами хоть в это верите? МакГрэй, безусловно, хорош, и талантлив, но обучался скорее искусству, и в довольно свободном режиме. Этот «Джекичан», натаскан убивать, и убивать без жалости и промедления — невооруженным взглядом же видно!

— Отставить пораженческий настрой!

Я с содроганьем вспомнил кишки на песке, и моментальную вонь, донесшуюся с порывом ветра. Япошка же, будто учуяв, о чем я думаю, повернул голову в мою сторону и снова вперился в меня прорезью маски. Предпочитаю не замечать его маневра, учитывая, что герольд все ближе подводит свое монотонно-восторженное повествование к кульминационной точке.

Итак, на постамент, подобно прекрасной нимфе, или же разряженной курице, прекрасной, элегантной походкой вытекает Главный Трофей. Дыхание публики сперло от восхищения, половина мужчин истекала слюной, тут же злостно одергиваемая женушками, неприязненно косящимися на полувейлу.

— Итак, многоуважаемые дамы и господа, леди и джентльмены! Четыре сильнейших мужа стоят пред вами, дабы сразиться в смертельной схватке за красивейшую принцессу Старого света! — герольд надрывался, с каждой фразой увеличивая громкость и краснея как свекла. — Первая пара полуфинала, достопочтимый герцог МакГрэй!

Ситуация повторилась с точностью до наоборот. Теперь уже мужья недовольно хмурились, бросая косые взгляды, отслеживающие реакцию жен. Последние же тянули шеи дабы высмотреть как самого красавчика, так и его изысканное и со вкусом подобранное облачение.

— И против него! Загадочный и смертоносный представитель страны восходящего солнца, незнакомец, представившийся как «шепчущий ветер».

Я с удовольствием отметил, как вытянулось прекрасное лицо МакГрэя, буквально на секунду, и тут же приняло обычное надменно-слащавое выражение. Высокий светловолосый красавчик, расхититель сердец и дамский угодник явно приковывал внимание женской половины местной богемы. Да что тут говорить, даже принцесса появлялась почти на всех его поединках, редко удостаивая внимание кого-нибудь ещё. А затем, перед возвращением в светлицу оглядывала ряды претендентов, с выражением «вы поняли, кого я выбрала, а кто посмеет выиграть, того ждет не жизнь, а пытка».

«Поживем-увидим, что ты сможешь мне предъявить, принцесска», — внутренне ухмыляюсь.

— И вторая пара нынешнего полуфинала: дуэт из прекрасной и далекой Британии — Лорд Родольфус Лестрендж и его противник — Лорд Гарольд Поттер!

Ухмыльнулся иронии — в преддверии конца никто не считал нужным старательно называть псевдоним Руди. Выпавшие на мою долю овации существенно перебили несколько жидких хлопков в честь заморского пожирателя. Де юре на турнире ничего «лишнего» значение не имело, но «де факто» все знали «ху из ху».

Длинные, до плеч светло-каштановые волосы обрамляли худое, в какой-то мере красивое и одновременно исковерканное некоей внутренней злобой лицо. Несколько незначительных, но пролегающих в нужных местах морщинистых складок являли миру не яркого мужчину, а откровенного злодея. Кривая ухмылка, кривящая губы в пошлом, сладострастном изгибе и глаза садиста, словно желающего сию минуту содрать кожу с собеседника. Я внутренне передернулся от омерзения.

Полуфиналисты встали лицом к лицу.

— Смерть уже близко, птенчик-Поттер, — на грани слышимости прошипел Родольфус, — и от жены тебе привет. Она жутко расстроилась, узнав, что не сможет порадовать тебя своим фирменным Круциатусом.

В груди колыхнулась ярость.

— Я передам привет лично, — скрещиваюсь с ним взглядом, будто в поединке, — когда приду вешать её на твоих кишках.

И что-то в глубине моих глаз заставило пожирателя неверующе содрогнуться.

Первый полуфинал разразился ожидаемым скандалом, криками и всеобщей истерией. Ну, как сказать «ожидаемым»? Однозначно ожидаемым мной и наставником исход однозначно шокировал местную публику.

Началось все как будто бы невинно, но с намеком. Уже после нескольких разведывательных движений я припомнил ту насмешку и игру, которую позволял себе МакГрэй с наиболее неопасными оппонентами. Как отплясывал вокруг них по кругу, становясь в издевательски выверенную, искусственно напряженную позу фехтовальщика-шпажиста.

Теперь, с точностью до наоборот, «япошка» в издевательской манере повторял с герцогом его былые «подвиги». Издевательски бегал и подпрыгивал вокруг красавчика каждый второй промах отмечая новой отметиной на все более устающем теле. Вспоминая всю силу и умение, с которым МакГрэй расправлялся с предыдущими сильнейшими противниками, невольно изумляешься реальности существования настолько огромной пропасти теперь. И впрямь: нет предела совершенству. То, с каким хладнокровным энтузиазмом азиат сейчас потрошил МакГрэя, однозначно наводило на мысль о высотах мастерства этого убийцы. И даже старательно копируя издевательскую манеру герцога оппонент ясно давал понять всем, что нисколько не наслаждается происходящим действом. Это урок, или даже суд, но никак не представление.