— Толково сказано, — крикнул Зе Сельпуга и очень ловко замазал лицо пожилого астрофизика расплавленным мармеладом.

Когда официанты увели возмущенного старика, Фрум продолжил:

— Судя по телексу, полёт будет высшей категории сложности, а за такие полёты выдают бумажники высшей категории плотности. Все не желающие участвовать мне не интересны и должны покинуть стол немедленно.

В полной тишине из-за стола встал и ушёл домосед Сундук — он готовился к свадьбе и не хотел рисковать.

— Больше гнилых нет? — спросил Олива. Все молчали. — Тогда рекомендую наполнить фужеры, ибо скоро каждая волосинка на ваших головах превратите в золото, — крикнул капитан и махнул четыреста.

— Глыба! — восторженно прошептал юнга-стажёр Маховлич и сделал знак ансамблю.

— По заказу нашего гостя Маховлича звучит эта песня, — раздалось из динамиков и грудной женский голос запел:

«Когда в полёт мы собирались,

Слезами девки обливались...»

— Вали плясовую, — задорно прокричал доктор Фишер и, схватив в охапку некую негритянку, забился в беспорядочных телодвижениях.

— Когда Фишер танцует танец девственниц с планеты Мауси, сердце тает, как кусочек сахара, — заметил Олива и сказал очередной тост: — Так оно всё случается.

Солистка пронзительно спела последние строки романса:

«Ты возвратился, милый друг,

И что-то защемило вдруг...»

Растроганный Фрум набил рот жареным драчуном и вдруг отчётливо услышал за щекой шуршание бумаги. Не привлекая внимания, он двумя пальцами достал изо рта испачканную соусом бумагу: «Фрум — не суетись! Продолжай возить по Системе контрабандный ливер и не суй свой синий нос в политику. От предложения президента откажись. В случае неповиновения — финская баня, плавно переходящая в крематорий». «Конкуренты не дремлют, значит, дело верное», — удовлетворенно подумал Олива, уничтожил записку актом глотания и крикнул:

— Бася, солнце, иди сюда!

Когда Бася вылезла из-под скатерти, было семнадцать пятьдесят.

Олива решительно встал и через минуту мчался на глайдере в президентский дворец. Рассвет не прекращался.

Глава IV

Летняя резиденция президента трёх популяций располагалась в живописной Якутской аномалии, там где когда-то находились устья Индигирки и Колымы, Потом, в результате тектонических сдвигов и повышения активности масс в этом регионе наступил период расцвета хвощей и папоротников и массовое вымирание якутских меньшинств. Установился причудливый гибрид арктического и влажного субтропического климата, который благоприятно влиял на форму калового столба президента, и он стал проводить здесь свои летние каникулы. В настоящее время по скоплению средств передвижения было видно невооруженным глазом, что готовится нечто. В овальном кабинете слышался приглушенный гул голосов, шуршание конфетных обёрток и хруст эскимо. Собравшиеся, а их было не более двадцати человек, ждали появления президента.

Равно в восемнадцать где-то под потолком ударили в рельсу и голоса затихли. Занавес раздвинулся и откуда-то сбоку разбитой старческой походкой вышел и сел на свое кресло президент трёх популяций, обладатель магической власти, отец нации, гражданин Уго Раушке. Воцарилась напряженная тишина. Всем было ясно, что президент вспоминает, по какому случаю собрались эти люди. О его деменции ходили анекдоты во всей Галактике, и дела государственной важности вёл, в основном, первый министр Аванес Попян — кавалер ордена Сипеля с лентами, альфрейщик по образованию.

— Братцы, — наконец сказал Уго Раушке, — желаю вам мирного неба над головой...

Попян что-то шепнул ему на ухо.

— В связи с этим мой Попян доложит вам ситуацию, — закончил титаническую речь президент и закрыл глаза.

Поджарый мускулистый Попян в серебристом коверкотовом костюме начал баз предисловия.

— Братья по разуму, — сказал он, — мы собрали вас не потому, что давно не видели ваши добрые лица, не потому, что хотели оторвать вас от любимого дела. Мы собрали вас для решения дальнейшей судьбы нашей древней цивилизации. Мало кто из вас знает, что пять лет назад нами был послан небольшой разведотряд в созвездие Рака. Отряд не вернулся. Повторная экспедиция во главе с опытным Хью О'Лири передала загадочный сигнал: «А вот нам и п...дарики» и не вернулась тоже. Тогда мы послали туда необитаемый буер-автомат с суперинтеллектуальным роботом восьмого поколения Ласло. Через месяц умный Лаело обозвал себя «чугунным мудилой» и перерезал провода в области шеи. Однако он успел передать на Землю видеоканал с места своего прозрения, который мы предлагаем вашему вниманию.

Погас свет. На стереоэкране показалось лицо Ласло момент замены батареек. Потом показались смутные очертания какой-то планеты, окутанной густым тяжёлым туманом. Ласло что-то кричит в иллюминатор. Яркая вспышка. Крик: «Я чугунное мудило» и подпись «Ваш Ласло». Когда свет зажёгся, Попян мрачно смотрел на присутствующих, ткнул указкой спящего магистра Пугу и продолжил:

— Сопоставив имеющиеся у нас данные, мы пришли к определённому мнению о сущности планеты, которая видна на записи. Прошу специалистов выступать по очереди.

— И выступим, — в один голос задорно закричали седовласые и безвласые специалисты и вытолкали в центр зала астронома Скабичевского.

— Так знайте, гипсовые головы, — заорал мохнатый как зубр астроном, — планета, которую заснял наш разумный окатыш, не что иное, как Ядовитый Мну. А известно ли вам, что такое Ядовитый Мну?

Уго Раушке во сне поднял левую бровь и сказал: «Баранки гну».

— Это эллипсоидный космический багровый карлик, состоящий из квазипуха и мегакаперса. Атмосфера на девяносто процентов состоит из аргона, ксенона и — газов, световой день — как у нас, вращения вокруг оси нет...

—Нет есть, — крикнул другой астроном, представитель донецкой школы, звездочёт Панибрат.

—Меньше дискутируй — целей будешь, — прервал его Попян и предоставил слово полиглоту-экциклопедисту с колец Сатурна Ихи Еврюжихи-старшему.

—По непроверенным данным Ядовитый Мну заселяют грибки, грибочки и селёдочка... — захихикал Ихи.

Так как на Сатурне уже триста лет действовал сухой закон номер восемь, трезвых там почти не осталось и всё взрослое население, как правило, умирало не дожив до двух дней. Так что нечего удивляться, что Ихи в восемнадцать тридцать превратился из полиглота-энциклопедиста в потатора-абстинента.

— А ещё там есть оливье, — закончил ученый и замер в кресле. Фрум Олива в это время трезвел и свирепел одновременно.

— Я имею знать, зачем нас здесь собрали? — заорал он, упёршись обеими руками в ушные раковины сидящего впереди социолога Леонида Посыпай.

— Внимание, — сразу объявил социолог и надул живот, — а теперь самое главное. Нашей группой после работы в архиве достоверно установлено, что двести лет назад, во времена короля Задова на необитаемую тогда планету Ядовитый Мну были вывезены в гигантских саквояжах триста пятьдесят миллионов бывших фашистов, неофашистов, милитаристов и расистов. Акция носила название «Весенний газик» и имела целью изоляцию этих маньяков от нормальных жителей Земли. Предполагалось, что они через полтора-два часа самоликвидируются, не выдержав конкуренции с биосферой планеты. Теперь мы убедились, что по неизвестным причинам они не вымери, а наоборот, окрепли, мутировали, размножились и превратились в злобных беспощадных неофашистов третьей степени. Кроме того у них, очевидно, есть космическая техника и кинотрансляторы... Мама! Мы пропали!!!

— Что такое? Почему пропали? Где чекисты? — заволновался астроном Панибрат. — Я сердечник!

— Без паники, — железным голосом сказал Попян, — и, думаю, ситуация предельно ясна. Необходимо послать на Ядовитый Мну группу ликвидаторов и уничтожить эту гадость.

— Вот сам и лети! — закричал возмущённый Хулио Агути (он до самого последнего момента думал, что его вызвали для вручения ордена).