Он замолчал.

Сразу за маленьким посёлком показался какой-то лесочек, и я решил свернуть туда.

Никколо чуть не вывалился на землю, когда я открыл его дверцу. Я помог ему подняться и перестегнул его наручники.

Он посмотрел на них мутными глазами, и с явным трудом выговорил:

– А как я так отолью?

– Сможешь, если очень захочешь!

Он действительно с этим делом справился, но стал после этого оглядываться по сторонам.

– Слушай, дай закурить!

– Без проблем!

Никколо затянулся с явным отвращением, но докурил мою сигарету до конца:

– Слушай, как там тебя?

– Виктор.

– Витёк, от твоей закуски у меня живот свело, сейчас обделаюсь. Сними их!

Это было похоже на правду: после долгого воздержания от пищи даже хорошая колбаса может натворить в желудке всё, что ей захочется.

И я нарушил указания своего босса, расстегнув браслет на одной руке.

Никколо тут же присел у высокой берёзы:

– У тебя есть бумага?

– Да, имеется где-то рулончик. Кажется, «Опережая желания». Или ты хочешь помягче: «Профессионал», с запахом леса?

– Мне не до смеха. Принеси, если тебе не трудно!

– Только ради тебя. Тебе как: с инструкцией, или без таковой?

– Да пошёл ты в жопу, юморист сраный!

Пока я искал для него бумагу в «бардачке», не прошло и минуты, но когда я вернулся к той берёзе, этого козла там уже не было: он куда-то исчез!

Бить самому себе морду в диком отчаянии? Некогда, надо сначала его найти!

Звонить Дамиано? Но он запретил мне дёргать его «по всяким пустякам», и даже включить свой сотовый я не смог, хотя специально заряжал аккумулятор перед поездкой.

Значит, исправлять свои ошибки придётся мне самому!

* * * * *

Никколо – с большого бодуна, и убежать далеко не мог.

Если бы он заранее продумывал побег, что весьма маловероятно, то наверняка побежал бы в сторону шоссе, но не прямо, а полукругом, стараясь обогнуть меня, а уже там постараться поймать попутку.

Вряд ли кто захочет подвезти такого типа: он пьян, небрит, да ещё и в наручниках, болтающихся на одной руке.

Но если кинуться под колёса проезжающей машине и завопить, что его похитили бандиты, и что надо срочно вызвать полицию?

И иногда можно так убедительно попросить подвезти: мало не покажется!

Что человека, что животное – страх сначала гонит беглеца прямо вперёд, и только потом здравый смысл, если он есть, подсказывает что-нибудь более разумное: где-нибудь спрятаться и затаиться, а потом переодеться и поменять маршрут.

В этом редком лесу и спрятаться-то негде, но куда же он, всё-таки, побежал?

Нет у него здесь особого выбора: слева по курсу – глубокий овраг, в который и спрыгнуть страшно, а справа – большая куча мусора.

Владимира Ильича Ленина наши власти уже давно предали анафеме, но многие его методы управления решили применять на практике: каждый год в последнюю субботу апреля всех граждан призывали бесплатно поработать на благоустройстве своей территории.

Но в этом посёлке наверняка собрались несознательные люди, и мусор в лесу давно не убирали: и тут, и там виднелись осколки от разбитых бутылок, куски арматуры, и даже мотки колючей проволоки. По такой полосе препятствий не сильно и побегаешь!

Значит, он побежал туда, по одинокой тропинке, вглубь леса, и я ринулся туда.

Через пару сотен метров на остром сучке висел кусок какой-то чёрной ткани, похожей на цвет его майки, а где-то впереди хрустели ветки.

«Врёшь, не уйдёшь!», и я побежал на этот звук.

Скоро этот лесок кончился, и впереди раскинулось широкое поле.

Если бы весной его засевали кукурузой или подсолнечником, мне можно было бы сразу стреляться: в таких зарослях невероятно просто спрятаться.

Но за годы независимости руководители государства угробили не только всю промышленность, но и сельское хозяйство, и здесь давно ничего не сеяли.

Всё поле заросло сплошным бурьяном, и слегка примятый след травы подсказывал, куда направился этот беглец.

И скоро я увидел его!

Вместо того, чтобы прилечь где-нибудь на земле и попытаться спрятаться, мой подопечный сломя голову бежал вперёд.

Ну что же, побегаем!

* * * * *

Где-то на юге Африки до сих пор живут племена степных кочевников. Их женщины собирают коренья и фрукты, а мужчины промышляют охотой.

Обнаружив стадо ланей или антилоп, они не загоняют всех сразу: это невозможно, да и нет в этом никакого смысла: наесться один раз до отвала, а через месяц опять умирать от голода?

Каждый охотник выбирает себе жертву: всегда находится какая-нибудь глупая особь, которая в панике отрывается от стада. А если такой нет – можно положить глаз на любую тебе приглянувшуюся!

Несчастная лань виляет из стороны в сторону, пытается вернуться в стадо, но и это уже бесполезно: охота началась, и именно на неё!

И только невероятно глупый хищник меняет во время погони свою цель!

И теперь воин бежит, и он бежит только за ней!

Он не торопится, и не повторяет все её виражи и петли: силы надо расходовать экономно!

В этой гонке, иногда начинающейся на рассвете, охотник может бежать до захода солнца, а если будет нужно – и до следующего восхода.

Загнанный зверь впадает в панику: он бежит, что есть мочи, и, в конце концов, выдыхается, спотыкается и падает.

Охотник неторопливо подходит к упавшей лани и перерезает ножом ей горло.

Взвалив эту тушку на плечи, он смотрит на солнце и местность, чтобы понять, где он находится. Сегодня дома будет праздник.

И следующая охота для такого тоже будет удачной!

* * * * *

В этот момент Никколо обернулся, и увидел меня.

Но он ещё не понял, что уже проиграл.

«Не боись! Теперь мы играем в другую игру: не «кто от кого убежит?», а «кто кого перебежит?».

Дистанция между нами то уменьшалась, то увеличивалась, но я на это не обращал внимания, и бежал ровным шагом.

Преимущества его аффекта уже закончились, зато стали сказываться последствия похмелья и неправильного образа жизни: он начал спотыкаться.

Сначала Никколо упал один раз, но тут же поднялся.

Шагов через сто он опять свалился, и опять встал, но теперь уже не бежал, а просто брёл вперёд.

Затем он упал в третий раз, и это уже было окончательно.

Никколо лежал на траве лицом вниз, и я неторопливо подошёл к нему, переводя дыхание.

Перевернув его на спину, я увидел на его груди две татуировки.

Сейчас это стало модно: драконы, дельфины, всяческие китайские иероглифы.

«Не знаешь китайского?– это совсем не проблема: купи на базаре тушёнку, и принеси её специалисту!»

Только показывай на этой банке верную загогулину: иначе вместо «Великой Стены» тебе выколют: «сделано в Шанхае» или, того хуже: «срок хранения – два года»!

У зеков свой ассортимент: соборы, с крестами или без крестов, голые бабы или русалки. Пишут они на себе и свои тюремные афоризмы, иногда с грубыми грамматическими ошибками.

На правой груди у Никколо была выколота пятиконечная звезда в кружочке, а на левой – эмблема мира: окружность, перечёркнутая вертикально, с двумя радиусами, исходящими влево и вправо.

Это знак очень похож логотип «Мерседеса».

На его левой руке были выколоты три буквы: ЕЕЕ .

«Тоже мне пацифист!» – задумался я, стараясь разгадать этот ребус.

Но этот «пламенный борец за мир» рванулся из последних сил, и вдруг вцепился в мой кадык.

Я автоматически перехватил его руку, и заломил ему кисть.

Он громко взвыл, отпустив мою шею.

– Спринтер ты неплохой, только стайер хреновый, – тяжело прохрипел я. – Пошли, пока мою машину не увели: я там даже ключи в замке оставил.

– Лучше пристрели меня здесь! Никто тебя за это не осудит! Ты все равно в «Него» не веришь, и даже совесть тебя не замучит!