Они устроились в уже привычном островке из кресел и диванов, расставленных вокруг столика с шахматами. Роза была бледная и молчаливая, перед её глазами всё ещё была мёртвая девушка. Голос и нервный смех Бет всё ещё звучал в её ушах. Доктор и Уайз говорили тихо, но серьёзно. 

  Доктор быстро осмотрел тело, напомнив им, что он не врач. Тем не менее, он был уверен, что девушка погибла не больше часа назад, скорее всего намного меньше. Следы на её шее были такие же, как вчера вечером на шее Диксона. Но глубже, темнее, и с худшими последствиями.

  – У вас есть идеи на счёт того, что здесь происходит? – спросил Уайз.

  – Думаете, у меня они могут быть?

  Уайз пожал плечами. Он выглядел старым и измученным, словно обнаружение тела девушки вытянуло часть жизни и из него тоже.

  – Вы производите впечатление проницательного человека. Это нужно остановить. Несколько нападений, кого-то вырубили... Это, конечно, плохо уже само по себе. Но, Доктор, девушка погибла. За зданием этого клуба. Прямо у нас на пороге.

  Он сделал долгий, глубокий вдох.

  – Нельзя просто сидеть и ничего не делать.

  – Полиция, – сказала Роза, впервые подняв глаза. – Они...

  – Они сделают, что смогут, – сказал Уайз. – Но кто из нас считает, что этого будет достаточно?

  Он повернулся к Доктору, глядя ему прямо в глаза.

  – Вы знаете что-нибудь, Доктор? Хоть что-нибудь? Об этом?

  Доктор держал его взгляд несколько секунд. Затем он встал и провёл рукой по лбу, грустно вздыхая.

  – Я знаю достаточно. Знаю, что погибла невинная девушка. Знаю, что кто бы, или что бы это ни было, его нужно остановить. Этого достаточно.

  – И что вы предлагаете, Доктор?

  Доктор снова сел, наклонившись вперёд с края кресла.

  – В этом много такого, о чём мы не знаем и не догадываемся. А тебе, – он указал на Розу, – нужно отвлечься. Это ужасно, жестоко, и несправедливо, но хандра делу не поможет.

  – Я люблю хандрить. Когда кого-то убивают.

  – Нам нужно быть внимательными, настороже, нужны новые идеи.

  – Без вариантов.

  – И я по-прежнему хочу посмотреть выставку Британской Империи.

  – А! – чуть не подпрыгнул Уайз. – Она очень хороша, вообще-то. Там столько всего. И новый стадион – достойное зрелище.

  – Вот и сходите, – сказала Роза, отворачиваясь.

  – О, я уже ходил. И с удовольствием сходил бы ещё раз. Но, боюсь, полиция захочет услышать мои показания.

  – Ваши? – Роза нахмурилась, глядя на него.

  – Это он обнаружил тело, – объяснил Доктор.

  – Ах, да.

  – Думаю, нам лучше не давать показания, – продолжил Доктор, многозначительно взглянув на Розу. – Их это только с толку собьёт.

  – Вам понравится выставка, – тихо сказал Уайз. – Я бы с радостью пошёл с вами, но, боюсь, они не откажут себе в удовольствии задержать меня здесь подольше, просто чтобы продемонстрировать свою важность. Доктор прав, дорогуша. Это вас отвлечёт.

  Роза не любила, когда её называли дорогушей. Но почему-то у Уайза, несмотря на его неискреннюю манеру, это звучало по-дружески и по-доброму, а не снисходительно.

  – Ладно, – сказала она.

  – Отлично! – Доктор хлопнул в ладоши и подскочил на ноги. – Бери свой плащ, а моя куртка уже при мне, – он замер, сдвинув губы и задумавшись. – Давай по пути навестим сэра Джорджа и поблагодарим его за её возвращение.

  – Ты же знаешь, что он тут ни при чём.

  – Нужно это проверить, – сказал он.

  – Чтобы никого незаслуженно не обвинять, – вздохнула Роза. – Пожалуй, ты прав. Эй, – ей вдруг пришла в голову мысль, – может быть, Фредди захочет посмотреть выставку? Думаю, он не часто выходит из дому.

  – Это верно, – согласился Уайз. – Бедный мальчик.

  – Что же, спросим, – сказал Доктор. – Пойдём.

  Единственным проявлением того, что Диксон уже видел Доктора и Розу раньше, были слегка расширившиеся глаза. Похоже, он полностью оправился после вчерашнего приключения, снизойдя до признания этого факта лишь нейтральным «Очень хорошо, спасибо» в ответ на вопрос Розы о самочувствии.

  – Если соизволите подождать в гостиной, я схожу узнать, дома ли сэр Джордж.

  – А разве ему не полагается знать это? – спросила Роза, когда Диксон уверенным шагом ушёл по коридору.

  Она выглянула за дверь, чтобы посмотреть, как он уходит.

  – Он знает. Он спросит, желает ли сэр Джордж нас видеть, – ответил Доктор из комнаты.

  Роза повернулась, чтобы пойти к нему. Но в этот момент она уловила сквозь балюстраду верхнего лестничного пролёта какое-то движение. Это напомнила ей момент, когда они уходили прошлым вечером, и она догадалась, что это было. Вернее, кто.

  – Привет, Фредди! – позвала она.

  – Здравствуйте! – ответил он, немного опасливо.

  Он встал и посмотрел через перила:

  – Вы вернулись за курткой?

  – Я её уже получил, – Доктор уже стоял рядом с Розой в прихожей.

  Он раскрыл полы своей куртки и потряс ими, чтобы доказать, что сказал правду.

  – Видишь? Может быть, спустишься к нам на минутку?

  Фредди не решался.

  – Давай, мы на самом деле к тебе пришли.

  Решившись, Фредди неуверенно пошёл вниз по лестнице. Костыля при нём не было, но он всё время крепко держался за перила. Медленно идя по прихожей, он немного волочил одну ногу, но больше ничего не выдавало его проблемы с ходьбой.

  Доктор провёл всех в гостиную.

  – Да, добрая мисс Харт вернула мне куртку, – сказал он.

  – Я видел её с курткой, – сказал Фредди, усаживаясь и облегчённо вздыхая. – Я видел... – он нахмурился и остановился. – Я слышал... много чего, – закончил он.

  Он посмотрел на Розу повлажневшими глазами.

  – Это правда?

  – Ты вчера подслушивал взрослых? – спросил Доктор.

  Фредди кивнул.

  – Многое из этого правда, – сказала Роза.

  – То, что отец сказал обо мне? То, что я – настоящий царь?

  – А ты не знал? – спросила Роза.

  Фредди покачал головой:

  – Нет. Может быть. Не помню.

  – А что ты помнишь? – спросил Доктор.

  Судя по его тону, он просто поддерживал разговор, но Роза заметила, что он внимательно смотрит на Фредди. Мальчик отвернулся.

  – Это было давно. Я помню пароход, и как впервые познакомился с новым отцом. И я помню, как рада была мама, что мы в Англии. Она плакала, – он прикусил губу. – Мне кажется, что я помню моего прежнего отца. Он тоже был хороший и добрый. У него была большая чёрная борода, и он всё время улыбался. Он всегда носил меня, чтобы я не упал и не поранился. И он сказал, что пойдёт поговорить с мужчинами за амбаром, в котором мы должны были спать в ту ночь. Но потом мама сказала, что нам нужно идти, что нужно его оставить. Тогда меня понесла мама, это было хорошо. Но мне не хватало папиного мягкого голоса и его сильных рук.

  – Когда это было? – поинтересовалась Роза.

  Фредди, бледный, посмотрел ей в глаза:

  – Когда отец закричал, и мужчины закричали тоже. Когда мы услышали выстрелы.

  – Фредди, – голос был тихий, спокойный, и обнадёживающий. – Повар испёк пирог.

  В дверях стояла мать Фредди, и Розе стало интересно, сколько она успела услышать.

  – Может, пойдёшь узнаешь, нельзя ли тебе его попробовать?

  Мальчик внезапно улыбнулся и встал.

  – Спасибо, – сказал он, уверенно пересекая комнату.

  Он остановился возле матери. Она взъерошила его волосы и улыбнулась. Но Роза видела в её глазах грусть.

  – Всё в порядке? Сам справишься?

  – Да.

  – Ну иди.

  Она дождалась пока звуки шагов Фредди затихли, а затем зашла в гостиную.

  – Я так переживаю о нём, – тихо сказала она. – Даже раньше это было сложно. Но когда случилась революция, и Тео... – она покачала головой. – Джордж был так добр, – она заморгала, чтобы прогнать воспоминания.

  – Вам было нелегко, – сказал Доктор.

  – Да, – сказала она. – Вижу, вы нашли вашу куртку, Доктор.