Как только Доктор подошёл к конюшням, мимо пролетела повозка. Доктор заметил, что в ней лежала странная вещь, завёрнутая в ткань. Такое нельзя было проигнорировать, так что он побежал за повозкой и запрыгнул в неё.

— Эй! — крикнул возчик.

— Не обращайте на меня никакого внимания! — прокричал Доктор в ответ. — Просто хочу взглянуть, что вы везёте, — он начал разворачивать нечто размером с человека.

Возчик приподнялся и спрыгнул на землю. — Что вы творите? Мне сказали приехать сюда, забрать товары и доставить их в город, — сказал он, обходя повозку. — Если они повредятся, именно меня в этом обвинят.

— Из этого не следует, что я их испорчу, — сказал Доктор. — Я ни капельки не хочу сломать что-нибудь… Ага! Это же статуя Меркурия, вестника богов, узнаю его по крылатой шапочке.

Он завернул статую обратно в покрывало и спрыгнул с повозки, которая тут же двинулась вперёд.

— Не стану вас больше задерживать, — сказал Доктор. — Я уверен, что вы очень занятой человек, ведь статуи сами не доедут до Рима, да? — добавил он, улыбнувшись и помахав возчику рукой на прощание.

Но когда Доктор направился к поместью, на его лице не было ни следа улыбки. Он узнал статую. Да, это был Меркурий — но моделью для статуи послужил раб Тайро.

Но Урсус не мог завершить статую Тайро так быстро. Просто не мог.

Ужаснейшая мысль закралась в голову к Доктору. Мысль, которая объяснила бы, почему Урсус так быстро делал статуи. Почему они были так похожи на людей. Почему инструменты Урсуса казались нетронутыми, а в его студии нашлось ни крошки мрамора.

Доктор побежал.

Урсус подошёл к недвижимой Розе. Одной рукой в перчатке он начал снимать перчатку со второй руки. Бросил её. Медленно, перчатка упала на пол — это был самый ужаснейший стриптиз. Затем, Урсус зубами взялся за кончики второй перчатки, стянув и её.

— Всю свою жизнь, всю жизнь я просто хотел создавать красоту. Но боги прокляли меня…

Он показал свои толстые пальцы. Белые, без мозолей — таких рук у скульпторов не бывает.

— Надо мной смеялись и издевались много лет, но я не сдавался. Я молил свою богиню, обещал ей множество жертв, если она даст мне то, чего я желал. И однажды она услышала меня. Я попросил у неё самого желанного — способность творить красоту из камня. И она исполнила моё желание.

Медленно, очень медленно, с поднятыми руками, он приближался к Розе…

— Теперь у меня есть слава, авторитет. Я больше ни о чём не жалею. Теперь моя мать с гордо поднятой головой рассказывает о своём сыне. У меня есть деньги, я могу покупать что угодно, мстить тем, кто угнетал меня столько лет. Но самое лучшее… У меня есть красота. Я могу создавать красоту.

Он протянул руку к Розе, будто собирался дать ей пощёчину.

На девушку нахлынули воспоминания: мужчина, лежащий на больничной койке. Петрифольная регрессия, так назвал Доктор эту болезнь. Может быть, ей сейчас передастся эта болезнь? Урсус заразит её? Что происходит с ней?

Последнее, что увидела Роза — рог изобилия, все ещё лежавший в углу комнаты.

Доктор остановился у конюшен. У двери студии стояла повозка, на этот раз пустая. Только Доктор взглянул на запертую дверь, как тут же услышал странные звуки, доносившиеся из студии — скрип колёс и кряхтение. Дверь распахнулась, и из студии вышел Урсус, толкавший перед собой тележку с мраморной скульптурой на ней. Статуя лежала горизонтально, и Доктор не мог рассмотреть, чья это скульптура, но он и так знал.

Он бросился на скульптора. — Что ты сделал с Розой?

Урсус был силён, как его медвежье имя, но он не мог противостоять разъярённому Доктору. Сцепившись, они упали на пол и начали по нему кататься. Доктор заметил Ванессу, приближающуюся к ним. В руке она держала бронзовую лампу. Она подняла её над головой…

— Давай, Ванесса! — прокричал Доктор, всё ещё не отпуская скульптора.

И всё почернело.

Доктор схватился за голову и встал. Он чихнул — сено попало ему в нос. Ослик, стоявший рядом, вопросительно посмотрел на него. Доктор находился в конюшне. Наверно, кто-то притащил его сюда. Он огляделся.

За колонной сидела Ванесса, тихо дрожа. Она вскочила, как только он встал на ноги.

— П-простите, — пропищала она тише, чем когда-либо.

— Ты ударила меня, — сухо, но с яростью в голосе, сказал Доктор. — Я спасал Розу, а ты остановила меня.

— Я не хотела! — девочка почти плакала. — Вы двинулись! Я собиралась ударить Урсуса!

Доктор закатил глаза. — Допустим, я тебе верю. Где Роза? Куда он её увёз?

— Я не видела Розу! — вздохнула она. — Только статую.

Доктор пропустил это мимо ушей. — Ну, тогда где Урсус? — потребовал он.

— Я… Я не знаю, — проговорила девочка, слегка заикаясь.

— Я думаю, знаешь, — сказал Доктор. — Думаю, ты знаешь больше, чем говоришь нам, Ванесса. Например, что такое Вал Адриана, Ванесса?

Она посмотрела на него со страхом, широко раскрыв глаза.

— Ну? — сказал он.

Слова с трудом выходили из девочки. — Это стена. Она отделяет Англию от Шотландии.

Доктор приподнял бровь. — Стена, которая ещё не построена, разделяющая два места, которые ещё не названы и не будут названы ещё несколько сотен лет.

Ванесса расплакалась.

— Знаешь, я заподозрил неладное сразу же, как только тебя нам представили, — продолжил Доктор. — «Ванесса». Звучит как римское имя, признаю. Марсия, Клаудия, Юлия, Ванесса… Но так уж вышло, что я знаю, а всё потому, что я безумно умён, что это имя придумал писатель Джонатан Свифт, живший в 18-ом веке. И я увидел тебя, девочку с именем из будущего, высчитывающую теорему Мерика. О, поверь, я знаю, как выглядят вычисления астрологов, и я знаю, как выглядит теорема Мерика, и то, что ты писала, было именно этой теоремой, а не расчетами. Так расскажи мне, что девочка из, как минимум, 24-го века делает во втором веке до нашей эры, и, — он уже кричал, — что случилось с Розой!

Ванесса взглянула на него сквозь слёзы. Затем, медленно, трясущимися руками, она достала небольшую чёрную трубку из складок своей грубой шерстяной туники. Её палец лежал на небольшой красной кнопке, а конец трубки смотрел прямо на Доктора.

— Отпустите меня, или я выстрелю!

Шесть

Доктор поднял руки вверх.

— Не стреляй! Пожалуйста, не стреляй! Умоляю!

Ванесса немного смутилась, когда он упал перед ней на колени.

— Ради Бога, не стреляй! — вскричал он.

Её рука дрогнула, Доктор быстро вскочил и отобрал у неё устройство.

— Спасибо, — сказал он. — Это был приём «запутай противника». Нет, я не утверждаю, что ты противник. В смысле, я уверен, что ты бы в меня не выстрелила.

Он взглянул на устройство в своей руке.

— Особенно из пульта.

Она слабо и неуверенно улыбнулась.

— Это всё, что у меня осталось от дома. Я держала его, когда…

Она умолкла, и по её щекам потекли слёзы.

Доктор прыжком поднялся с пола, и Ванесса отшатнулась от него. Он присел на сено рядом с ней и мягко положил руку ей на плечо.

— Пойми, я знаю, что ты из 24-го века, — сказал он, держа пульт в руке. — Он доказывает этот факт. Ну, так ты расскажешь мне обо всём?

Она помотала головой, и Доктор заметил, как плечи Ванессы задрожали. Он убрал руку с её плеча.

— Слушай, прости, что накричал на тебя, — продолжил он. — Я просто расстроился из-за всей этой ситуации с Розой. Полагаю, с ней произошло то же самое, что и с Оптатусом, и ты ничем тут помочь не сможешь, если только не ведёшь очень тонкую двойную игру. Были бы мы в детективе — я бы так и решил. Но это обычная жизнь, и хоть у меня и нет закрученных усиков, я всё равно вижу страх в человеке. Ты же очень испугалась в той квартире, так?

Девочка кивнула, но дрожать не перестала. Она начала говорить — впервые нормально говорить, как человек, а не испуганная овечка.