Сильно сжимается сердце в груди.

Мягкие руки на пульсе.

Я ничего не умею в любви,

Так научи меня, научи…

Затуманенные серые озера моего Билли завораживали. Я прикрыл глаза, чтобы не утонуть и иметь возможность вырваться из пучины, в которую мы падали вдвоем.

Нет, мне не было страшно, я просто знал, он будет сожалеть, а я не хотел сожалеть о содеянном, смотря в его виноватые глаза.

Выдохнул, потом еще раз и еще, и тихо спросил:

- Билл, что будет, если это произойдет?

Он медленно отстранился и со всей серьезностью ответил:

- Ничего не произойдет, я не смогу допустить этого, ты еще слишком… незрелый. И есть еще тысяча причин, которые мешают мне просто взять тебя сейчас, – он сел на кровати и притянул меня к себе, уткнулся лицом в изгиб шеи и тихо продолжил: - Есть, на самом деле, много причин, но, самая главная из них, та… - он снова замолчал, а я уже сожалел, что открыл рот и остановил его, – о которой мы с тобой никогда не говорили, в силу твоего возраста.

Я обнял его.

- Билл, между нами никогда не было секретов.

- Не было. Но это не секрет. – Он снова отстранился и посмотрел мне в глаза, тихо прошептал: - Я сорвался сейчас, очень хотел поцеловать тебя, но, и ты, и я прекрасно осознаем всю степень ответственности за такие срывы.

- О чем ты? В твоих объятиях я могу думать только о том, как мне хорошо.

Он рассмеялся.

- Деймон, грушка моя сладкая, поверь, мне тоже хорошо от твоей близости, но…

- Да, всегда есть это «но», – буркнул я.

- Всегда. – Он еще раз мягко накрыл мои губы и отпустил меня. – Давай все же досмотрим фильм и будем спать.

- Хорошо, – покорно согласился я.

Все внутри бушевало от нерастраченных эмоций, от концентрированной потребности в его ласках, от страсти, бегущей по венам.

Но я покорно лег рядом и взял несколько шариков попкорна в рот, чтобы не говорить, точнее не ляпнуть глупость, которая вертелась на языке.

Чуть позже, после того, как по черному экрану плазмы побежали титры, я повернулся к молчаливому Биллу и прикоснулся к его щеке.

Мягкая кожа под моими губами была горячей, и все, что я желал в этот момент – это быть ближе, стать для него всем.

- Спокойной ночи, Билл.

- Спокойной ночи, грушка.

Я встал и пошел в гостиную на диван, не было смысла напрашиваться в соседи по кровати, не было смысла настаивать на большем. Я слишком хорошо его знаю.

Страсть и желание остались мягким осадком на душе, и я долго ворочался и не мог уснуть, до тех пор, пока мой телефон не завибрировал.

- Да?

- Ну, чего ты не спишь? – шепотом проворчала Дже.

- Не могу.

- Я тоже, – печально.

- Опять думаешь об учителе истории? – немного насмешливо спросил я.

Она моя сестра и мы прекрасно понимали друг друга, особенно в те моменты, когда это было необходимо.

- А ты, наконец, утолил свою жажду? – мне в тон спросила Джейн.

- Немного, – прошептал я.

- Ты серьезно? Целовались?

- Да, – с мечтательной улыбкой ответил я сестре, и понял, что действительно счастлив.

- Спрашивать не буду, и так понятно по тону, что ты в восторге. Но чего не спишь тогда?

- Дже, почему мы не родились чуть раньше… всего на годик или два раньше, и я бы мог свободно раскрыться перед ним.

Я повернулся и лег на живот, потерся щекой о подушку, прижимая телефон к другому уху.

- Дей, не в возрасте дело. Ты сам знаешь, что любовь не терпит рамок или ограничений, она просто поглощает и все. А Билл… он, в первую очередь, натыкается на стену с надписью «Брат».

- Знаю, – я выдохнул в динамик, - но, знаешь что, я решил доказать ему, что общая кровь - не главное.

- Не перестарайся только… - она тоже вздохнула. – Мне одиноко без тебя.

- Прости, я должен был узнать, как это – целовать любимые губы.

- Я знаю, – длинная пауза, в которой мы слушали дыхание друг друга. – Дей, как думаешь, чем можно привлечь взрослого мужчину? – очень тихо спросила она.

- Мистера Роберсона можно завлечь знаниями предмета, сестренка, – улыбнулся я.

- Фр… уже год как пробую, он только кивает и ставит плюс к моей законной «А». – Я прикрыл глаза и сосредоточился на ее голосе, и мне было понятно, что она сдалась, так как не сопротивлялась и не фыркала, когда я произнес имя нашего историка. – А вообще, я ведь даже не знаю, женат он или нет? Как только девчонки пытались задавать ему личные вопросы, он уходил от них легко и непринужденно, как будто привык к этому. Дей, я боюсь, что эта крепость будет стоять до последнего.

Я хмыкнул:

- Дже, можно подумать, что тебя остановит его неприступность и то, что он старше тебя в два раза.

- Нет, конечно, – фыркнула она. – Только я думаю о том, что он не смотрит на меня, как на равную ему, как на женщину, а видит лишь назойливую девчонку.

- У меня ведь та же проблема, – я улыбнулся и расслабился на удобном и мягком диване.

- Дей, твоя проблема в упрямстве Билла и в его социальных рамках, но никак не в возрасте. Что такое пять лет? Пшик, по сравнению с моей проблемой, – назидательно проговорила моя сестричка.

- Ты права, - улыбнулся я.

- Я знаю, что права, но это не делает меня старше и более подходящей для него.

- Я как-то пропустил момент твоего помешательства…

- Еще бы… - рассмеялась она. – Я тоже, если честно, однажды слушая его, я поняла, что его голос слишком проникновенен, что я вслушиваюсь в каждую нотку этой песни. А еще я поняла, что остальные мальчишки для меня потеряли всякий интерес. Ведь ты тоже не смотришь на других, перед твоими глазами только Милс.

- Такое ощущение, что ты меня уговариваешь.

- Нет, себя скорее. Папа будет в шоке.

- Почему ты думаешь, что папочка среагирует спокойно?

- Потому что в его жизни такой опыт был.

Я даже привстал и сел на колени.

- Ты о чем, Дже?

- Слышала пару раз, как папочка разговаривал с Ники, – уклончиво отозвалась Джейн.

Я нахмурился.

- Дже, это, наверное, не полуночный разговор?

- Верно. Я не говорю, что папочка не будет против моих отношений…

- Гипотетических отношений, - поправил я ее.

- Да, именно, так вот, я не говорю, что он не будет против, но он поймет и, возможно, подскажет, как мне быть. Хотя, ситуация и отличается от того, что было у него…

- Дже, ты слишком спешишь.

- Да, – она зевнула и тихо прошептала: - У него самые красивые глаза на всем свете, братик.

Я ничего не ответил, и она, пожелав мне спокойный ночи, нажала на отбой.

Я не мог уснуть, все время крутил в голове ее слова и сопоставлял факты. Выходила интересная картина, и чем больше я об этом думал, тем сильнее сжималось сердце.

В тот момент, когда первые лучи солнца окрасили комнату в золотистый цвет, я понял, что ночь прошла зря.

Я встал и умылся, пошел на кухню готовить завтрак.

Открыл холодильник и тихо рассмеялся. Всегда знал, что Билл не любил готовить, но чтобы вот так. В недрах холодильника была одна банка маслин и три яйца, один помидор и полбутылки апельсинового сока.

Я покачал головой и решил, что завтрак будет по минимуму, а у нас уже пообедаем как следует. Папочка всегда следил за нашим питанием и считал, что завтрак должен быть сытным, чтобы хватило сил прожить до обеда.

Яичница с помидором и маслинами была усыпана приправой, и пахла восхитительно. Два стакана сока и тосты из остатков хлеба, были аккуратно поставлены на поднос и прикроватный столик.

Я тихо открыл дверь в комнату хозяина квартиры и улыбнулся. Билл спал, раскинувшись на кровати, посапывал сквозь улыбку, его ресницы трепетали, и это говорило о том, что он видит сон. Не хотелось его будить, но сегодня был выходной, и я надеялся провести день с семьей, увидеть дядю Ники и поговорить с Дже.

Но все это отошло на второй план, стоило мне проскользнуть взглядом чуть ниже лица моего наваждения. Гладкая, белая кожа бедер и простынь чуть прикрывала пах, я сглотнул и вошел в комнату. Все мое сознание затопила одна лишь мысль, я просто не смог ей противиться, аккуратно поставил столик на пол рядом с кроватью, и присел на ее край.