- Деймон… я даже не знаю, как ответить на этот вопрос именно тебе, ведь я прекрасно вижу, что вы с Николь, как одно целое, что сейчас ты здесь не просто спрашиваешь с меня за сестру… а… как бы это, - он замолчал. Вздохнул. – Когда я учился еще в университете, я встретил парня, однажды увидел его на перемене и больше не мог забыть. Он стал для меня олицетворением желания, страсти, похоти, если хочешь, но я опоздал. Он выбрал учителя химии, красивого и, наверное, подходящего ему по все статьям. Но я навсегда запомнил ту горечь, и повел себя неправильно, непростительно грубо, и потерял даже возможность стать ему другом. Встреча с Ники всколыхнула во мне те воспоминания, те чувства, а у Николь такие же глаза… я…

- Невероятно, - покачал я головой, – Вы поцеловали ее, потому что она похожа на Ники?

- Нет, - вдруг четко ответил он.

Я ухмыльнулся.

- Впервые вижу взрослого человека, который вообще не знает, для чего он делает вещи, подобные поцелую.

- А я впервые вижу пятнадцатилетнего подростка, пытающегося разъяснить взрослому человеку причины этих действий.

- Причина всегда одна, Натан. И Вы ее уже озвучили. Я могу сказать, что легко Вам с ней не будет, что она не остановится на достигнутом, и что Вы все равно будете в ее власти. Так не проще ли, не делать ей больно, и не заставлять нежный колокольчик становиться колючим шиповником?

Он очень внимательно смотрел на меня, а потом рассмеялся.

- Вы все же невероятные дети.

- Мы уже и не дети, мистер Роберсон, - в том ему ответил я.

- Натан, ты можешь звать меня наедине - Натан, - проговорил он.

- Так что Вы мне ответите на вопрос, Натан? – я перестал улыбаться, и как папа Эми стал непростительно серьезен.

- Она нравится мне, Деймон.

После этих слов я лишь покачала головой, так как прекрасно слышал недосказанное «но она моя ученица». Это было очень плохо для Дже, ведь он не переступит эту самоначерченную грань. Он не сможет быть настолько же открытым в отношениях, как мы с Билли, и если нам мешала стена другого рода, тут были социально-моральные рамки. И что хуже, я даже не знал.

- Я прошу не делать ей больно, но и ложными надеждами не кормить с руки, не быть с ней слишком снисходительным, так как она не из хрусталя сделана, и быть просто откровенным, - я замолчал и, обдумав, тихо спросил, - Вы придете в пятницу к нам?

- После таких слов? – краешки его губ чуть приподнялись в подобии улыбки.

- А если приглашение будет идти от дяди Николя?

- В сущности, это неважно, от кого идет приглашение, я его уже принял, и даже приглядел букетик орхидей.

Тут мы снова не выдержали делового тона и расхохотались.

- Вы слишком противоречивы, - высказался я.

- Я историк, а история учит нас на ошибках других, создавать свой собственный мир.

- Не буду спорить, ведь у нас не тест по истории, а разговор о более насущных материях.

- Вот в этом Вы отличаетесь от Николь, Деймон. Она обожает мой предмет.

- Она обожает не предмет, - ухмыльнулся я.

Он покачал головой и еще раз сложил бумаги по линеечке.

- Я надеюсь, что мой опрометчивый поступок не принесет последствий, о которых потом мы все будем сожалеть.

- Все зависит от вас, Натан, и немного от нее, а так же от наших родителей, которые прекрасно знают своих детей и обвинять Вас в чем-либо не будут.

- Я не боюсь обвинений, - он встал со стула и прошелся к доске, взял губку и начал стирать написанное мелом. Видимо, ему нужно было обрести равновесие, и показанное спокойствие выдавали слегка резкие движения. – Я боюсь, что войдя в вашу семью, пусть это будет всего лишь вечер пятницы, я уже не смогу отказаться от того, во что окунусь, - он вздохнул. – Я одинокий человек, Деймон, сейчас дома меня никто не ждет, даже кота нет, а у вас всегда так шумно и весело, я уверен. Отцы любят вас… моя семья слишком старомодна и консервативна, они всегда сторонились меня из-за моей ориентации… мне было сложно, но я всегда верил, что придет время и мне посмотреть в глаза своей любви. Но сами понимаете, как сложно смириться с тем, что эту любовь тебе дарить девочка младше тебя на пятнадцать лет.

В то время пока он произносил свою маленькую речь, Дже не выдержала и тихо открыла дверь, собственно, она слышала только конец, но этого ей хватило, чтобы нахмуриться.

А я спокойно сидел на парте и смотрел на ровную спину учителя истории. Он, по сути, несчастный человек, которого не приняла собственная семья, из-за такой глупой причины, как ориентация… так глупо.

Дже сложила руки на груди и проговорила:

- Положим, не на пятнадцать, а на шестнадцать, но разве это важно?

Мистер Роберсон еще больше выпрямился, и губка со шлепком упала на пол из его разжавшихся пальцев.

- Николь, - поворачиваясь, попытался улыбнуться он.

- Я вообще-то хотела поговорить сама, но Дей мой брат, и с анализом происходящего у него получится лучше, чем у меня…

- Николь, - снова попытался он.

Но я видел, как он теряется в собственных воспоминаниях, и честно говоря, для меня это было странным. Ведь по его словам, Николь напоминала ему Ники, хотя должно было быть наоборот, ведь на дядю Ники больше похож я.

Значит ли это, что он просто прячется за этими воспоминаниями, так как они принесли ему что-то совершенно отличное от того, в чем он жил раньше? Значит ли это, что он проецирует прошлое на настоящее?

- Натан, - в тон ему.

Так, моя сестра теряла контроль, и это было очень плохо.

- Дже, перестань загонять его в угол, он просто не сможет в нем дышать, да и не место тут, - я соскочил с парты и обнял сестру за плечи, притянул к себе. – Успокойся, все хорошо.

- Хорошо? – прошептала она.

- Конечно. Ведь он не отказал, он просто пока не может сформировать свой ответ.

- Странно, - она опустила голову мне на плечо и притихла на мгновение.

Я же посмотрел на Натана и лишь глазами попросил его, и он, как нестранно, понял. Подошел и обнял ее сам, погладил по волосам, сегодня заплетенным во французскую косу, притянул ближе. Она доставала ему макушкой лишь до плеча, но это смотрелось так трогательно. А я невольно подумал о том, что он смог бы ее защитить от всего мира, если потребуется.

Дже что-то сказала, Натан так же тихо ответил, она приподняла лицо и улыбнулась.

А я тихо вышел из класса, вышел, чтобы не мешать зарождающемуся доверию между двумя такими разными людьми.

В коридоре уже никого не было, правда, на подоконнике сидел Марсель и читал какой-то журнал, я лишь понадеялся, что это не очередное чтиво для парней о парнях.

- Ты так увлеченно читаешь, что я даже боюсь спросить, о чем, - присел я рядом.

- Как она? – проигнорировал он мою реплику.

- Справится. А как ты?

Марсель поднял на меня свои черные глаза и улыбнулся.

- Мы подростки - такие переменчивые, - игриво начал он, погладил мое плечо пальчиком, расхохотался. – Да нормально я, говорил же, что надежды не питаю на взаимность, она для меня слишком умная…

- Питать надежду – это слишком для тебя, - мы рассмеялись уже вместе.

- Расскажешь, как прошло твое свидание с определенными штучками внутри? – подмигнул он мне.

- Прекрасно прошло, даже очень, - скромно ответил я.

Марсель наклонился и зашептал мне на ухо, обдавая кожу теплым дыханием.

- Ты так сиял, когда только приехал, я думал, ослепну! Он был хорош?

- Марсель, ты невыносим, - я пихнул его в бок. – Но да, он был просто восхитителен, и так приятно… ну, ты понимаешь…

- Понимаю. Но ты мог бы рассказать поподробнее, - снова наклонился он.

- Подробности? – я задумался.

Что я мог рассказать другу о сексе между парнями? Странно это…

- Ну, больно не было, я, если честно, даже не помню первое проникновение, я просто потерялся в эйфории страсти.

- Здорово, - улыбнулся мой друг. – А что теперь?

- Что ты имеешь в виду?

- Ты добился своего. Вы вместе? – уточнил он.

- Да, - просто ответил я и мечтательно улыбнулся.