И я сам понимал всю серьезность ситуации, но мне было все равно, потому что самое дорогое и желанное было рядом.

Не хватало только звонкого голоса Джейн.

Наша с тобой страсть

Словно шампанского искры.

Медленно вверх - всласть…

Танцы в ночи - игры.

Мы не боимся упасть,

В пропасть сорваться вместе.

Нам сейчас не понять,

Бывает ли миг чудесней.

- Как он справился? – поинтересовалась она, как только я набрал номер.

Мои губы растянулись в блаженной улыбке, и я выдохнул:

- Великолепно.

- По твоему тону я могу решить, что это было больше, чем великолепно, - рассмеялась Дже.

Я лежал на диване и прислушивался к возящемуся на кухне Биллу, он мыл посуду, отправив меня спать. Но я решил совместить поход до кровати со звонком моей любимой сестре.

- Да. Ты не представляешь, насколько это потрясающе - таять от любви в его объятиях.

- Ой, ну вот только не надо мне расписывать подробности твоего первого раза, Дей, - чуть хмуро ответила она, и вдруг совсем другим тоном проговорила. – Я рада за тебя, ты же прекрасно это знаешь. И больше всего меня радует то, что ты был со своим любимым человеком в первый раз, а не с тем, кто просто хочет утолить жажду своего тела твоим.

- Спасибо, Дже, - я счастлив и готов был делиться этим восхитительным чувством с окружающими. – А как у тебя после уроков? – вопрос был задан нашим любимым тоном.

Вроде и с намеком, но не с пошлыми нотками.

- Дей, - и минутная тишина, - знаешь, я сама не знаю, как так получилось… и кто первый сделал именно тот шаг. Но мы поцеловались.

Все это она произнесла с такой нежностью, какую я в ее тембре не слышал очень давно. Джейн была влюблена, и это было прекрасно.

- Расскажи, - мягко подтолкнул ее я.

- …он попросил меня остаться после последнего урока, я по его лицу сразу поняла, что он просто хочет отказаться от приглашения в пятницу. Мы стояли так близко, и мне пришлось поднять лицо, чтобы заглянуть ему в глаза. Они у него и, правда, больше карие, чем зеленые, но этот болотный цвет, так гипнотизирует… Дей. А потом я даже не поняла, кто первый потянулся… осознала только тогда, когда его губы сминали мои, а руки крепко прижимали к себе. Я сама потерялась в этой ласке… думала, что задохнусь от восторга.

Она замолчала и вздохнула.

- А дальше? – прошептал, чтобы не нарушать сказочность этих тихих слов.

В комнату вошел Билл и, увидев, что я не в спальне, лишь покачал головой, и присел рядом на край дивана, обхватил мою лодыжку пальцами и поднес к губам. Я вспыхнул, но с сестрой не попрощался.

- А дальше его глаза закрылись, и мы предались страсти прямо на парте, - горький смешок. – Ты действительно думаешь, что я такая развратница?

- Нет, - рассмеялся я. – Но все же?

- Он отстранился и отвернулся, - тихое и почти отчаянное… рыдание, - но я смогла взять себя в руки и сказать ему, что это он тут взрослый мужчина, и что это на его совести лежит ответственность за поступок, а вот на его руках - мое окровавленное сердце. И что хуже? Решать, конечно, ему, но он должен понимать, я не отступлю и не отвернусь от него.

Я восхищенно приоткрыл рот. Да, я и раньше прекрасно знал, моя сестра никогда не отступится от задуманного, но вот так, в глаза взрослому мужчине, мужчине которого она любит… я бы не смог вынести, если бы Билл не ответил мне взаимностью. И я знал, Дже тоже.

- Джейн, пожалуйста, успокойся.

Билл нахмурился, продолжая мягко поглаживать мою ногу, но в разговор не встревал.

- Я спокойна, - севшим от сдерживаемых рыданий голосом, ответила она.

- Дже, я же чувствую тебя, даже если мы так далеко друг от друга. И сейчас ты не спокойна.

- Я люблю его.

- Я знаю. И он теперь тоже знает, ну догадывается…

- Знает, - твердо ответила она.

- Давай ты сейчас ляжешь спать, а завтра мы встретимся и обязательно прижмем мистера Роберсона к стенке, и обязательно вынудим его поступить по-мужски.

Она тихо рассмеялась.

- И ты ему левой прямо в нос?

- Пяткой, надеюсь?

- Да! – минутная тишина. – Ты лучший, Деймон, жаль только, что ты мой брат и гей.

- Дже, - протянул я.

- Ладно, развлекайтесь с Милсом. Спокойной ночи.

- Ты точно в порядке?

- Относительном, Дей.

- Хорошо, до завтра и спокойной ночи, Дже.

- А он зовет меня Николь… только он, - и гудки.

Я отложил трубку и прикрыл лицо руками. Хотелось выть от тоски сестры, хотелось быть там с ней, обнять, поддержать, быть рядом.

Меня обняли сильные руки, и Билл мягко погладил меня по волосам, губами прошелся по контуру ушка.

- Успокойся, сейчас уже поздно ехать домой, да и странно это будет, - поцелуй над бровью, кончиком языка по переносице, – завтра я отвезу тебя в школу чуть пораньше и…

- Нет, вечером, ведь мы хотели провести целый день только вдвоем, - запротестовал я. – Дже справится, она очень сильная и не примет отказ.

- Деймон, я не желаю вставать между тобой и сестрой.

Его руки обнимали меня, его тепло было так необходимо. Я вжался в него, перекинул ногу и оказался на его коленях, потерся о плечо щекой. Мне было страшно за сестру, но сейчас я ничего не мог сделать для нее, только надеялся, что рядом хоть кто-то будет, хоть кто-то обнимет ее в ночи.

Как меня сейчас обнимал Билл.

- Этого не будет. Я люблю вас.

- Дей, пойдем все же спать, а то опять будешь плохо себя чувствовать, - нежно прошептал он и приподнялся с дивана, подхватывая меня под попку, понес в спальню.

Я уткнулся лицом в его шею и блаженно вдохнул одуряющий аромат его кожи. Мне все казалось, что я где-то на грани реальности. Она была для меня выкрашена всеми красками ночи – от темно-синего, до лилового, переливалась и искрилась его серыми глазами и нежными губами.

Как только он устроил меня на кровати, я уткнулся в мягкую подушку и улыбнулся восхитительному лавандовому аромату пастельного белья. Кто бы мог подумать… Но скорее всего, это Барбара напоминает сыну об этом чудесном аромате чистоты.

- Дей, я не знаю чем помочь тебе, - он лег рядом и обнял меня, прижал к себе.

- Я просто немного переживаю за Дже, ничего, это пройдет, как только она уснет.

- У вас потрясающая связь, - прошептал он мне в висок.

- Мне иногда становится странно то, что у вас с Шелли нет такой… ведь ты невероятный человек.

- Не скажи. Ты смотришь на меня как на любимого, она смотрит на меня, как на брата и врага.

- Но почему? – я немного отстранился и посмотрел ему в глаза.

- Сам порой удивляюсь. Но в свете последних событий могу сказать, что Шелл видит во мне соперника в любви, в любви к тебе, моя сладкая Грушка. Но в тоже время она не в состоянии переступить ту черту, которую рисует ей мораль.

- Думаешь? – я снова уютно устроился на нем и вздохнул.

Честно, говорить о Шелли мне не хотелось, но раз разговор зашел о семейных узах.

- Уверен. Ей четырнадцать, почти пятнадцать, она красива, и знает об этом, она влюблена и наверняка, рассказала об этом всем своим подружкам. А тут вдруг ее собственный брат - ее соперник… и знаешь, это ведь случилось не только сейчас, а гораздо раньше. Помнишь, еще в шесть, она все время ходила за тобой, просила поиграть только с ней?

- Да, помню. Но еще помню, что рядом всегда был ты и Дже, и Шелли это жутко не нравилось, - я улыбнулся, вспоминая эти моменты.

- Да, а ваша с Дже бабушка все время разнимала девчонок, когда дело доходило до драки, - мы замолчали, погружаясь в эти прекрасные, по сути, воспоминания нашего общего детства. – Кстати, давно ничего не слышал о Диане. Как она?

Этот вопрос застал меня врасплох.

Не то чтобы мы не общались с бабушкой, просто это общение сводилось все больше к обычным приветствиям и поздравлениям с праздниками. А при папочке Эн бабушка вообще вела себя подозрительно странно. Раньше мы с Дже считали, что у них с Дианой просто разошлись интересы в нашем воспитании. Конечно, тогда был не понятен восторг при встречах с папой Эмилем, но мы в своей детской непосредственности все свели к непониманию.