Теперь же, узнав некоторые моменты из жизни папочки, я мог с уверенностью сказать: бабушка злиться и пренебрегает нами и папочкой из-за дяди Николя.

Да… именно из-за того, что случилось так давно, отношения так и не сложились. Бабушку мы любим, но как бы издалека.

И совершенно не жалеем об этом.

- Мы видимся редко, в основном только на наше день рождение и на Рождество, - ответил я через некоторое время.

- Я замечал, что ваши отношения не совсем такие, какие должны быть.

- Да, и знаешь, раньше я не задумывался о причинах.

- А сейчас?

- Только предположения, но знаешь, я не хочу в это лезть. Мне хорошо сейчас здесь, и что там, родители разберутся сами.

- Дей, я иногда забываю, каким тебя и Дже воспитали ваши отцы. Шелли бы давно уже устроила скандал и все выяснила.

- Ты тоже воспитан не так, как она, - я запустил руку в его волосы и снова блаженно вздохнул.

- Это все благодаря дяде Габи и Адри, но в воспитание Шелли мама их не пускала, там был только Оливер.

- Жаль, что Шелли не имеет того, что есть у нас, но я не хочу говорить о них, - я снова немного приподнялся, и в темноте точно угадал, прикасаясь к его губам.

- И правильно… - отвечая на мой поцелуй, прошептал он.

Его губы несли такое наслаждение, я тонул в ласке его рук, мне было абсолютно безразлично, что там у бабушки с папочкой, что думает Барбара о воспитании своей дочери, что Николя не может найти общий язык с престарелой матерью… я утопал в патоке собственной любви и этого было достаточно.

Единственное, что волновало на периферии сознания – это Джейн.

Утро наступило как-то неожиданно, и только открыв глаза, я понял, в чем причина. Билла не было рядом. Подушка, в которую я уткнулся носом, все еще была теплая и тонко пахла имбирным шампунем.

Нежная улыбка расползлась на моих губах, в тот момент, когда по комнате распространился аромат свежесваренного кофе и мятного печенья.

Я перевернулся на постели, и сощурился от удовольствия, смотря в светлые глаза моего парня.

Билл стоял в проходе и держал поднос с завтраком, в стакане была маленькая белая роза, а на его губах нежность. Но больше всего остального привлекало внимание полотенце на бедрах.

- Доброе утро, любимая Грушка.

- Доброе, - прошептал я и немного сдвинул простынь.

- О, даже так? – он поставил поднос на пол и забрался на кровать, оседлал мои бедра и наклонился, оставляя на моей груди капельки воды с волос.

Мы смотрели в глаза друг друга и медленно сближались, так медленно, что я видел изменения радужки и пробуждения страсти в сером море его глаз. Билл облизал губы и коснулся кончиком языка до моей нижней губы.

Чувственно и тихо застонал, а я вдруг обнаружил в себе искорки игривости и отвернулся от неизбежного поцелуя.

- Билл, - со смешком.

- Мммм мой грушевый десертик, - он уткнулся в мою шею, а руками совсем стянул простынь и свое полотенце, - как смотришь на то, чтобы удовлетворить наши утренние желания?

- Положительно, - поворачиваясь и накидываясь на его губы, обнимая его за шею, обхватывая ногами за бедра и толкаясь в пах, ответил я.

Реакция моего тела была настолько неожиданной, что мы оба замерли.

И Билл вроде так же игриво просипел:

- Ты уверен? Ничего… после вчерашнего…

- Все в порядке, правда, - мое тело плавилось и расплывалось под ним, я мог поклясться, что если он пожелает взять меня на потолке – я не откажу.

Мурашки от желания искорками расходились от соприкосновения нашей кожи. Билл чуть прихватил губами мочку моего уха, отстранился, и снова завладел губами – страстно сминая их в жарком поцелуе.

Я застонал и сильнее притянул его к себе, потираясь всем телом, даря нам блаженство.

- Дей-Грушка, может показаться странным, но я хотел сделать наше первое утро вместе – романтичным.

Отстраняясь от меня совсем и растягиваясь на кровати, прошептал он, а мне хотелось одного, что я и сделал.

Повернулся набок, и чуть спустился вниз, очерчивая языком самые вкусные местечки безупречной кожи, вобрал его возбуждение в рот. Несколько раз вверх-вниз, и я снова смотрю в его потрясающие глаза. Хочется и страсти, и нежности, и просто прижаться и никуда не спешить, просто быть рядом с тем, кого я люблю.

И Билл как будто читал мои мысли, обнял меня, мягко прижимая к себе, поглаживая по ягодицам. Не хотелось никуда, хотелось нежиться в его объятиях и думать лишь о том, что впереди.

- Знаешь, я всегда мечтал вот о таком утре, - ответил я. – Просто быть с тобой и наслаждаться нашим временем. Не думать о проблемах в будущем и сложностях восприятия общественностью нашей связи, которую мы с тобой называем красивым словом - любовь.

- Деймон, я не говорил тебе раньше. Но я тоже мечтал просто быть с тобой ближе, вот так как сейчас.

Мы замолчали, как будто боясь нарушить эту полу интимную тишину. В окно сквозь шторы пробивалось утреннее солнце, оно уже совсем не грело, но под чуткими руками моего любимого человека на прихоти осенней природы мне было наплевать. Я просто смотрел, как прохладные золотистые лучи играли на его коже, как путались в длинных ресницах и как он чуть щурился под его совсем не нежным светом.

Билл приоткрыл губы и высунул язык, поиграл им. Я сглотнул и опустил голову, обхватил губами влажный язычок, всосал в рот.

Возбуждение снова заискрилось внизу живота, и я углубил ласку. Раскрыл рот, давая больше пространства для его маневров.

Было безумно приятно отдаваться и тонуть в воспоминаниях вчерашнего дня. Быть с ним на грани вчера и сегодня, отдаваться и мечтать о большем.

Он аккуратно ласкал пальцами мою дырочку, и я понял, что не только вечер, но и утро у меня будет восхитительным.

Раскрываться для него просто, и одновременно с этим так сложно не контролировать свое тело, доверять себя любимому человеку легко, но вместе с этим нереально сложно брать его нежность, ощущать ее так сильно, до боли.

Я закричал, когда его пальцы, смоченные нашей общей слюной, легко вошли в меня.

Билл не делал резких движений, он смотрел мне в глаза, ласкал мой рот поцелуем и трахал меня пальцами.

- Би, - простонал я.

- Давай, - хрипло ответил он.

И я приподнялся, все тело трясло от неудовлетворенности, а он подставил головку к моему входу, медленно погружаясь в меня.

Мир окрасился не только золотистыми лучами солнца, но и ярко-красным цветом нашей страсти.

- Прелесть! – восторженно и хрипло воскликнул я, вгрызаясь в мятное печенье.

- Я старался, только кофе остыл, - отпивая из чашки, ответил мне Билл.

- Это было так здорово, - прожевав и проигнорировав бубнеж об остывшем кофе, ответил я.

- Завтрак в постель? – ехидно.

- То, что было до завтрака, - уткнулся я ему в щеку перепачканным носом.

- А, так это тебе понравилось больше, чем то, что было вчера до ужина?

Я расхохотался и укусил его за плечо, чуть зализал укус и накрыл губами обиженное место.

- Билл, а давай сегодня ничего не делать и просто валяться на кровати голыми, кушать печенье и смотреть в глаза друг другу?

Мне почему-то хотелось именно этого, я боялся не успеть насладиться тишиной его любви ко мне, боялся, что кто-то может отнять у меня самое дорогое.

- Так это столько дел, моя Грушка, - с улыбкой ответил он. – И я согласен. Буду ухаживать за тобой… как только смогу.

Мы снова улеглись, и я скрутился калачиком под боком моего наваждения и затих, слушая его глубокое и спокойное дыхание.

Мне было безумно хорошо и не хотелось думать ни о чем. Просто наслаждаться и ничего не желать.

- Кстати, я за эти дни ни разу не слышал, чтобы тебе звонили?

- Друзья?

- Хотя бы.

- Сейчас у нас еще нет занятий, а после того, как начнутся, мы должны будем уехать на месяц, так что все мои друзья налаживают личную жизнь, так сказать, чтоб дождалась…

- И ты… - я замолчал.