- Все было прекрасно, - скорее всего, щадя мою гордость, ответил он.

- Второй раз будет лучше, а уж третий, - начал я.

Он отстранился, внимательно посмотрел на меня, потом ухмыльнулся и, в какой уже раз, повалил меня на кровать.

- Третий, второй… вы так самонадеянны, мистер Грушка, - насмешливо.

- Билл, я серьезно, - без тени улыбки, смотря в его глаза, стараясь донести свою боль от отказа.

- Мы ступили за грань. Но знаешь, я ведь всего лишь человек, а мне иногда тоже хочется, чтобы мечты сбывались.

- Мечты? – тихо спросил я.

Он запустил руку в мои волосы, перебирал пряди и смотрел в глаза. В его серебристых омутах не было сожаления, но там было что-то другое, и я никак не мог понять это чувство.

- Всегда немного завидовал Дже, - улыбнулся он и поцеловал меня.

Этот поцелуй был другим. Не таким, как были до этого, и даже не таким, как был поцелуй после потери контроля. Этот был соткан из нежности и желания доставить партнеру удовольствие, этим касанием губ он хотел мне сказать самое главное.

- Будешь? – невпопад спросил я.

- Если ты захочешь, - ответил он на мой вопрос, даже не отрываясь от ласки.

- Хочу, - твердо.

А он лишь углубил поцелуй, давая мне понять, что совсем не против быть со своим «братом», дарить ему такие откровенные поцелуи и получать взамен ту же нежность.

Мы еще долго просто лежали в тишине, иногда он поднимал наши переплетенные руки и целовал мои пальцы.

Я лежал в его объятиях и старался не допускать мысли о том, что как только мы выйдем за дверь моей комнаты, нас ждет разлука. Старался насладиться моментом.

- Билл, почему ты отказал мне вчера, но позволил быть настойчивей сегодня?

- Я уже ответил тебе, Грушка, - улыбаясь, проговорил он.

- Ревность?

- Катализатором всего была именно она, - спокойно ответил он.

- То есть раньше ты меня не ревновал до такой степени? – я даже приподнялся и взглянул ему в лицо.

Билл смотрел на меня так ласково, что выяснение причин его поступков тут же отошло на задний план.

- Ревновал, - все же ответил он.

- Вот черт! – воскликнула Дже за дверью. – Деймон! Просыпайся! Обед уже настал и папочки нервничают, а когда они вступают в стадию психоза, сам понимаешь, всем вокруг не очень хорошо, а тут еще дядя Ники подначивает, и вообще… где Билли?

Мы улыбнулись актерскому таланту моей сестры и быстро вскочили с кровати, помогли друг другу с одеждой, правда, мне было проще, я натянул бриджи и майку, а вот мятая футболка Билли прямо кричала о том, что валялась под кроватью. Да и волосы, и губы…

- Черт, - прошептал Билл, подходя ко мне и пытаясь пригладить волосы.

- Ничего, мы же вроде спали…

- Пока еще нет, - серьезно ответил он.

Я встал, как вкопанный, а Билл открыл дверь, впуская Джейн в комнату, а сам, получив от нее укоризненный, но насмешливый взгляд, пошел в ванную дальше по коридору.

- Братик, очнись и, пожалуйста, верни мне моего брата, а не эту лампу дневного света, которая не перестает улыбаться, - рассмеялась сестра.

- Яблочко, я так думаю, что настало время писать свою историю любви, не смотря ни на кого и не слушая голос рассудка, - я обнял сестру и прижал ее к себе.

Мы были действительно похожи, она лишь улыбнулась и тихо прошептала:

- Я всегда на твоей стороне, Грушка.

Получая то, о чем грезишь,

Оставляя разумные мысли,

Составляя длинные списки,

Прикасаешься нежно к сердцу.

Никогда не мечтая о большем,

Получаешь взамен лишь нежность.

Не страдая, без опасенья,

Подари ему ощущенья.

Где-то прочел очень умную вещь: «Сделанного не воротишь». И только сейчас, сидя за столом, я понимал написанное.

Билл не смотрел на меня и даже сел ближе к Дже, а я остался на своем месте рядом с папой.

- Ты не выспался? – тихо спросил папа Эн.

- Нет. Все хорошо, просто еще не пришел в себя от приснившегося мне сна, - ответил я.

- И что же тебе снилось? – с ухмылкой спросил дядя Ники.

В отличие от Билли, он смотрел мне прямо в глаза. В его серых омутах не было насмешки, он просто смотрел и ожидал ответа на свой вопрос.

Но что я мог ответить?

Билл медленно поднес ложку крем-супа к губам, облизал ложку розовым языком, которым он всего полчаса назад вылизывал меня, снова опустил ложку в тарелку, и вдруг встретился со мной глазами.

Я все понял. За доли секунды в голове пролетели несколько десятков планов, и ответ Ники сложился сам собой.

- Мне снилась поляна, залитая яркими лучами солнца, и в душистых полевых цветах обнимались два человека. Сливались в страстных поцелуях и ласках… - папа отложил ложку. – Они были вроде бы и близки, но в тоже время их разделяла пропасть, тоска, боль, одиночество, социум, и многое другое. Но вдруг один приподнялся и тихо прошептал «Если я оставлю тебя?», а второй также тихо ответил «Буду идти за тобой». К сожалению, сон я не досмотрел, пришла Дже и разбудила… вот теперь думаю, что мог ответить первый, если бы точно знал, что второй привязан сильней, чем он рассчитывал.

В кухне было тихо. Никто не ел вкусный суп, приготовленный папой. Дже маниакально крошила луковую булку, Ники улыбался загадочно и интимно, папа внимательно смотрел на меня, а вот отец мягко проговорил:

- Хороший сон, со смыслом, я бы сказал. Жаль, что в реальности мы не можем увидеть, как будет меняться наша жизнь от одного лишь ответа на судьбоносный вопрос.

- Деймон, Грушка, это был всего лишь сон, - папа приобнял меня за плечи и притянул к себе. – Не думай об этом так серьезно. Ведь сон – это альтернатива реальности, и никто кроме тебя не может знать, что ответить на заданный вопрос и кому задать его. Ведь, правда?

Я кивнул, но взгляд от бледного Милса не отрывал, я видел все его эмоции, мог разгадать любой жест. Сейчас он боролся с собой, чтобы не сорваться и не закричать. Странно. Он обычно очень сдержан и на такие явные провокации не ведется.

Папа отпустил меня, и я снова взял ложку. Мы приучены всегда доедать и не оставлять ни крошки на тарелке. Папа считает, что это неуважение к повару.

Я сам не понимал, почему так реагирую на его поведение, ведь прекрасно осознавал, что Билл сделает вид, что между нами ничего не произошло. Но это было так больно.

Мне хотелось кричать во все горло, что он только мой. Мой…

После молчаливого обеда, где каждый думал о своем, но в тоже время об одном и том же, мы с Дже и Биллом остались мыть посуду, а взрослое население отправилось в гостиную, вправлять, как выразился отец, серое вещество Николя.

Я вытирал очередную тарелку мягким полотенцем, когда Билл не выдержал напряженной тишины и тихо проговорил:

- Сегодня нет занятий, может, сходим погулять?

Это было сказано так тихо, что я подумал, мне просто показалось.

- Я бы на вашем месте, вообще давно ушла, - вклинилась Джейн, отбирая у меня полотенце. – Послушай сестру и забирай своего парня.

С этими словами она оттолкнула Билла от раковины и погрозила мне пальцем, когда я хотел возразить.

Идти куда-то совсем не хотелось, я не знал, как начать разговор о том, что случилось, как объяснить, что мне жутко больно от его безразличия.

Мы прошли через гостиную, там отец что-то эмоционально говорил Николя, а папа проводил нас чуть прищуренным взглядом, но ничего не сказал.

Билл остановился около моей комнаты:

- Я здесь подожду, переоденься, только потеплее.

Я вздохнул и вдруг прислонился к его плечу, потерся щекой, как котенок, ищущий тепла у хозяина. Билл ласково погладил меня по волосам и нежно чмокнул в макушку.

От этой ласки я просто захлебнулся.

- Билл?

- Иди, я подожду, - и подтолкнул в комнату.

Я вошел и застыл. Всего час назад на этой кровати он ласкал меня, говорил такие интимные вещи, творил с моим телом столько всего. А я плавился в его объятиях, стонал от действий и терял голову от дозволенности и тепла его рук.