***

По пути на завтрак мы всё-таки встречаем парней. Сонные, потрепанные, но всё такие же смешные, как и этой ночью. Теперь Вера не упускает своего шанса и ни на шаг не отходит от Славы. А Сеня же жалуется мне:

— А ведь спать на кровати этой ночью должен был я! Представь, каково мне было всю ночь стараться не лечь на пятно.

— Ой, не ной, пожалуйста, — прерывает его Мулюкина, — Оно двадцать раз успело высохнуть до того, как ты уснул!

Я улыбаюсь, но Сеня не воспринимает это с обидой. Наоборот он, ухмыляясь, качает головой, мол, вот же девчонка.

Но простым завтраком мы не ограничиваемся и решаем, пока есть время, зайти в гости к парням.

Непривычно видеть их комнату в свете утреннего солнца.

Мы присаживаемся на раскладушку, пока парни выгребают последние пару вещей из прикроватных тумб. Они показывают нам свои фотографии в паспортах, и я замечаю, что для нескольких лет разницы фото с оригиналом сходство очень мало. Неужели и я когда-то буду смотреть в свой паспорт и удивляться тому, что когда-то была такой юной.

Время бежит, и руководитель театралов и Славин отец в одном лице выпроваживает нас, хотя нам и самим давно уже стоило вернуться в номер. Понимаю, что это теперь уже точно последняя встреча. Как ни странно, но за сегодняшнюю продолжительную ночь я успела слегка привязаться к ребятам и теперь чувствую подкатывающую грусть. Даже в лагерях в последний день я редко испытывала подобное, что уж тут говорить об одном дне, а точнее о ночи.

Мы все по очереди приобнимаемся на прощание. Верочка особенно долго остаётся в объятиях Славы, и теперь никто из нас особо не пытается её увести. Она сама, опустив голову, идёт в направлении выхода и напоследок бросает усталый взгляд, произнося:

— Прощайте.

***

— Ты всё взяла? — ещё раз спрашивает Дашка у меня.

— Да! Да! — повторяю я, застёгивая рюкзак.

Поездка на Розу Хутор — ещё один из самых интереснейших и волнующих этапов времяпровождения в Сочи. Я слышала много восхищений и от других девочек, но, честно, до сих пор понятия не имею, куда и для чего нас везут, и что такое этот или эта Роза Хутор.

Выхожу из комнаты, погрузив на плечи рюкзак с розданным сухим пайком, включающим в себя несколько бутербродов с колбасой и сыром, пару огурцов и минеральную воду с газом в маленькой пластмассовой бутылочке, а также прочими нужными вещами. Судя по разговорам, мы вернёмся лишь к самому вечеру, когда ужин закончится. Я уже скучаю по шведскому столу три раза в сутки. Меня угнетает, что я упускаю возможность наедаться до отвала. Хотя, нам и сказали, что мы заедем в какое-то место покушать, что не облегчает утрату набитого до отвала живота разными вкусностями.

Мулюшка перехватывает мой взгляд на ресепшне, видя свободный диван у окна. Мы проходим туда и ждём остальных, слушая песню, включенную Юлианой и Жанной в исполнении Леди Гаги. Это только начало. Обычно всю дорогу в автобусе играет какая-нибудь музыка девочек из другой комнаты и скорее всего русская. Не имею ничего против русских песен, но, если не знать язык, то наслаждаешься именно музыкой, а голос певца или певицы становится её частью. В действительности, какая разница, о чём песня, если от одного её звучания по телу разносится дрожь?

Специально для этого мини путешествия я в очередной раз зарядила фотоаппарат в надежде, что мне удастся сделать множество хороших фотографий. Жаль вспоминать, что сериал «Мулюкина в Сочи» не оправдал себя, и мы перестали его снимать.

Все такие счастливые, что можно подумать, мы едем в какое-то особое место. Мне говорили, что Роза Хутор — канатная дорога, так что я представляю её (его) себе, как канатный мост где-то в горах или джунглях. Заманчиво звучит, и притом, какие там должны открыться сказочные виды. Мы же в субтропическом климатическом поясе как-никак.

Анна Вячеславовна с сестрой ведут в корпус, в который нас изначально привёзла газель из вокзала. Проходит минут двадцать прежде, чем за нами приезжает небольшой белый туристический мини автобус с экскурсоводом. За это время интерес к туру весьма поутих, да и у меня проснулось желание восполнить потерянный полноценный ночной сон.

Все рассаживаются по парочкам. Я с Мулюшкой, Кира с Жанной, Юлиана с Марго, хореограф с сестрой. Получается так, что Алине с Верой приходится рассесться по одиночным местам. На их скулёж по этому поводу Дашка бросает:

— Да ну, вам больше везёт. Можно развалиться, как хотите.

Если честно, я тоже больше люблю ездить одна, читать в это время или делать что-то другое, но так, чтобы никто не мешал даже из друзей. Но и сейчас, сидя у окошка, меня всё устраивает.

Когда мы отправляемся, замечаю, как Верочка нервничает и постоянно оглядывается назад. Нет! Она же уже попрощалась с театралами! Сколько можно?

Прежде, чем выехать на дорогу, нам приходится нарезать несколько кругов по знакомым местам Аквалоо. Солнце светит неимоверно ярко, отскакивая от моря белыми бликами. Издалека вода кажется ещё больше, чем вблизи.

Когда мы выезжаем на дорогу, нас окружают тропические деревья, сквозь которые пробиваются солнечные лучики. Если это ещё не самое красивое место, то я, наверное, как и все с ума сойду от счастья.

Женщина-экскурсовод начинает вкратце рассказывать, на какие части поделён город Сочи, и в каких из них мы побываем по дороге к пунктам назначения. Как она сама объясняет, пока мы не выедем в город, можно будет объяснять только на пальцах.

— Анна Вячеславовна, — неожиданно зовёт хореографа Петрова.

— Что, Вер? — отзывается шёпотом она, стараясь не мешать экскурсоводу.

— Меня тошнит, — признаётся Петрова.

Ни для кого не новость, что у моей подруги морская болезнь, но нас сразу предупредили, что дорога будет долгой, и я сама лично видела, как Вера убирала в сумку леденцы от тошноты. Так что сейчас весь этот цирк кажется более чем подозрительным.

Экскурсовод, слыша разговор, прерывается, чтобы предварительно сообщить:

— Пока мы едем по обычной дороге, дальше будет гравий. Начнёт трясти всех.

Верочка бледнеет, и я не могу сказать точно от чего. От того ли, что мы уедем от парней как можно дальше или же от возможной тряски.

— Будет хуже, скажи, — ласково произносит Анна Вячеславовна.

— Да, — поддерживает экскурсовод, — Если что мы сможем ненадолго остановиться.

— Хорошо, — отвечает подруга, закусывая губу.

Проходит всего несколько минут. Лес, по которому мы едем, ещё даже не кончился, как Верочка вновь зовёт хореографа.

Автобус затормаживают, и Вера с Анной Вячеславовной выходят на улицу. Девочка делает несколько шагов и неуверенно качает головой, произнося что-то тихое и неслышное для меня.

Хореограф вздыхает. Её глаза бегают, пока она размышляет. Через несколько секунд, Вера заходит в автобус и берёт сумку. Мы все начинаем полошиться:

— Что такое? Куда ты? Тебе так плохо?

Анна Вячеславовна также тянется за своими вещами, от чего шум в салоне нарастает. Женщина наставляет сестру:

— Здесь вряд ли можно дойти пешком, но я смогу поймать такси для нас и отвезу Веру в Аквалоо.

— Что? — громко восклицает Кира.

Я хмурюсь. Неужели Анна Вячеславовна пожертвует долгожданной поездкой из-за Веры?

— Меня тоже тошнит, — вносит Алина свою лепту, — Думаю, дальше будет хуже. Я, наверное, тоже выйду.

Красова хватает свои вещи и выходит наружу, не дожидаясь ответа от руководителя.

— Вы что издеваетесь? — не выдерживаю я.

— Вот же дуры! — сквозь зубы выговаривает Мулюшка.

— Ань, может, я с ними поеду? — предлагает тётя Надя сестре.

— Нет, это моя проблема. Отдыхай, — устало говорит хореограф, — и присмотри за девочками.

— Но мам! — пытается возразить Кира.

Я утомлённо откидываюсь на спинку кресла, когда трое из нас высаживаются и опустевший автобус трогается дальше.

Слышу голоса спереди: