— Конечно.

В особо ленивые или морозные зимние дни я могу ответить «А куда деваться?», но всё равно прихожу. За всю историю хождения в «Калейдоскоп», я пропускала занятия очень редко и то по уважительной причине, и даже больная приходила туда. Сейчас же я просто добавляю:

— А ты?

— Конечно.

Дарья Мулюкина.

Мне иногда кажется, что мы с Мулюшкой родственные души, хотя и не похожи вовсе. У нас много общего, и она больше всех из девочек с танцев общается со мной, пусть я и не единственный её друг там.

Раньше мы обе занимались в младшей группе, но по способностям и усердию наш хореограф Патапова Анна Вячеславовна перевела нас в группу постарше, где на тот момент занималась её дочь Кира Давильева. С тех пор мы с Дашкой самые младшие в старшей группе, поэтому, не знаю как Мулюшке, но лично мне поначалу было трудно. Особенно в общении с девочками. Не скажу, что сейчас легче, но, по крайней мере, с танцами я как-то справляюсь.

Наши разговоры с Дашей в основном ограничиваются учёбой, танцами, гороскопом и иногда мальчиками. Пожалуй, Мулюкина — единственный человек на планете, с кем я обсуждаю противоположный пол, и то по большей части выслушиваю её рассказы о высоком красавчике, которого она встречает по дороге на танцы чуть ли не каждый раз.

Мулюшка мала ростом, но считает свою миниатюрность скорее недостатком, чем плюсом. Она умнее многих моих нетанцевальных знакомых, и нас обеих можно назвать книжными червями. Хотя эта особа редко читает вне дома.

Даша по-своему добра. И пусть иногда она может использовать жаргон, который ставит под сомнение её культурность, это только оболочка, ведь Мулюкина никогда не даёт меня или кого-то из своих друзей в обиду, разве что, может шутки ради сама подколоть.

Мы часто встаём в пару у станка на танцах и вместе смеёмся и кривляемся, когда Анна Вячеславовна этого не видит. Чувствую, одни из самых запоминающихся моментов на танцах, я провожу именно с ней.

Для Дашки танцы значат многое, но она никогда не говорит почему, да и разве для этого нужны какие-то объяснения? Главное, что ей, как и любому танцору, нравится процесс самоотдачи, а усталость после этого доставляет удовольствие.

Мне всегда было интересно узнать, что станется с нами двумя после окончания танцев. Мы чем-то похожи по характеру, но танцы особенно объединяют наши в некоторых местах разноплановые личности. Это место, где любая из нас может быть самой собой и самосовершенствоваться, что, я вам скажу, очень нравится таким умникам, как мы.

Сейчас же я отсаживаюсь от компьютера, потому что понимаю, что диалог в этот раз дальше не зайдёт, и включаю музыку, которая становится фоновым успокаивающим барьером. Но время не стоит на месте, и, доделывая очередной пример по алгебре, я понимаю, что уже опаздываю на танцы.

В ДК как всегда оживлённое движение. Начало недели пока ещё не успело кого-либо вымотать. Я люблю это место. Многие ребята находят здесь своё увлечение и продолжают жить им чуть ли не всю жизнь. Посреди главного помещения, обрамлённого широкими белоснежными колоннами и украшенного настенной росписью конца XX века, уже начали своё занятие брейкдансисты. Хорошие ребята. Я даже знаю некоторых из них по именам. Правда, мне это пригождается разве что в разговорах с Дашкой, Верой Петровой и Алиной Красовой (Тех самых ещё одних наших с Мулюшкой подружек). От них я, кстати, и узнала имена брейкдансистов.

Если честно, я никогда не разбиралась в их танцевальном направлении, но признаюсь, иногда некоторые элементы брейка завораживают.

Громко звучит музыка для хип-хопа. Парни выходят по очереди на танцпол и выполняют замысловатые движения, выпады впёрёд-назад, а потом опускаются на линолеум и крутятся на полу, замирая в какой-нибудь позе в самом конце. Кто-то из них растягивается, как это делаем мы, изредка упрашивая Анну Вячеславовну уделить больше времени растяжке. Особенно умоляют её другие девочки, но я тоже не против потянуться. Для танцора я деревянная, но это никак не мешает мне в народных танцах.

Из зала с колоннами идут ответвления коридоров к другим кабинетам и помещениям (в том числе и сцене), но наша раздевалка буквально в двух шагах от входа, даже по коридору идти не нужно.

Бросаю мимолётный взгляд на брейкдансистов и замечаю некоторые незаинтересованные повороты головы в мою сторону. Парни просто смотрят, кто пришёл, и ничего большего. Я привыкла к такому отношению в свою сторону. Даже у нас в коллективе есть те, кто так на меня смотрит.

Возвращаясь к их открытым танцам, хочется сказать, что я не смогла бы тренироваться и ошибаться на виду у стольких людей, ежеминутно проходящих здесь, а уж тем более импровизировать. Если уж танцевать, то уверенно и готово, а не абы как. Но ребят, кажется, мало волнует чьё-либо мнение. Как бы и мне хотелось бы быть такой же независимой и открытой.

Едва хочу дотронуться до двери, как Вера и Алина с громким хохотом выбегают из раздевалки, чуть не сшибая меня с ног. Быстро поздоровавшись, они бегут вверх по лестнице на второй этаж в наш танцевальный зал.

В раздевалке пусто, хотя обычно я прихожу одна из первых. Кожанка Маргариты, свитер Киры и верхняя одежда остальных девчонок тут, значит, я всё-таки сегодня поздновато пришла.

Я, пожалуй, единственная из нашего коллектива, кто приходит на танцы практически сразу одетая в форму. По крайней мере, я не замечала за девочками такой привычки. Зачем надевать лосины и купальник здесь, если я могу сделать это дома и натянуть поверх джинсы и толстовку? И дело даже не в стеснительности, о которой кто-то мог подумать. Нет. Иногда нам приходилось переодевать костюмы между номерами позади сцены полного народу центрального парка, когда предоставленный для переодевания автобус был забит. А здесь просто меньше мороки, да и время порядком экономится. А мой принцип: всё всегда рассчитывать наперёд.

Когда я уже достаю народные туфли, спокойно, никуда не спеша, заходит Дашка. Она наклоняется обнять меня, и я, приняв приветствие, недовольно ворчу:

— Опаздываешь, — это не столько вопрос, сколько утверждение.

На мои слова Мулюшка отмахивается и вставляет своё:

— Подождёшь меня?

Я молча киваю. Всё равно не охота сидеть наверху в зале в одиночестве, пусть этот зал и полон девчонок. Не люблю слушать их излишнюю болтовню.

Мулюшка быстро напяливает на себя тёмные шорты и футболку с потрепавшимся рисунком котёнка, рассказывая, как волнуется перед завтрашним мониторингом по русскому языку. Даша на пол головы ниже меня, и пусть мы обе худышки, она ласково называет меня «дрыщ», хотя сама она напоминает мне маленького лысого слепыша Руфуса из мультсериала «Ким пять с плюсом», когда убирает чёлку с лица. Розовые щёчки, небольшие глаза и узкие губы только подкрепляют мою теорию.

Как всегда мы с Мулюшкой перед занятиями идём в туалет, вновь проходя через брейкдансистов, которым в этот раз и вовсе нет дела до нас. Возвращаясь, я замечаю Веру, смотрящую со второго этажа на парней. Она смеётся над рассказами стоящей рядом Алины, а сама глаз не сводит танцоров внизу. Как бы ни влюбилась ненароком девочка! Хотя в нашем возрасте такое не редкость, и удивляться нечему.

У лестницы встречаем Анну Вячеславовну. Она в спешке протягивает нам магнитофон и возвращается обратно в раздевалку, очевидно, что-то там забыв.

В зале, в котором мы занимаемся, нежно-розовые стены, завешанные вдоль и поперёк многочисленными дипломами «Калейдоскопа». Правая стена от входа почти до потолка закрыта большими зеркалами, а вдоль левой и центральной оконной, так сказать, установлен новый покрашенный под девчачий цвет зала станок. Раньше здесь стоял другой, более маленький, но всё рано или поздно требует перемен.

В зале нет только Веры и Алины. Они по-прежнему смотрят на выкрутасы брейкдансистов. Остальные девочки сидят на лавочке у зеркала, а Кира, заплетая Жанну, что-то рассказывает.