Сочи? Я не ослышалась? Все волнительно вздыхают. В зале повисает тишина, поэтому, когда заходит концертмейстер, её шаги кажутся чересчур громкими. Я мало, где была за свою жизнь, а тем более в Сочи! Мой живот сжимается от предвкушения. Там же есть море! Я увижу настоящее море!

Мулюшка довольно обнимает Веру. Все так счастливы! Последний раз такое массовое помешательство было, когда нас пригласили выступать на Кремлёвской ёлке. Мне хочется встать и начать прыгать от этой новости, но… тут я задумываюсь: А ведь я не бывала раньше на морях из-за того, что моя мама не могла позволить себе такие траты. Улыбка медленно сползает с лица. В нашей группе много девочек из неполных семей, но неужели только меня одну взволновал денежный вопрос? Поездка в Сочи особенно после Олимпийских игр, которые пройдут там этой зимой, очень затратная идея.

И тут я слышу Киру:

— А, может, мы поедем и туда и туда?

Я вижу несколько поддерживающих эту идею взглядов, в основном от богатеньких девочек, но сама молчу. Не хочу перечить Давильевой из-за того, что не так богата. Если мама всё-таки позволит мне отправиться на этот конкурс, а тем более, сразу на два, то ей придётся выложить куда больше денег. Нервно закусываю губу.

— Это решим на собрании с родителями, — отвечает Анна Вячеславовна, — Но на две поездки рассчитывать нельзя. Это слишком дорого, как для них, так и для меня. Не забывай, что я тоже одна из родителей.

О, спасибо, здравомыслящей Анне Вячеславовне!

Кира кивает и кладёт голову Маргарите на плечо. Она не выглядит сильно расстроенной. Я знаю, что в Оренбурге живёт её тётя, поэтому она может ездить туда, когда захочет, но всё-таки любая поездка интересна по-своему.

Анна Вячеславовна начинает вкратце перечислять сколько затрат и на что уйдёт. Мы девочки взрослые, и в этом уже разбираемся. По традиции или по особой договорённости все девочки, а точнее их родители делят между собой затраты на поездку нашего педагога. Так как Патапова ещё и мать Киры, то она тоже оплачивает часть своего пребывания в другом городе. Вместе с оплатой Анны Вячеславовны, с орг. взносом, тоже делённым на всех, дорогой туда и обратно, проживанием, питанием, экскурсиями и прочими мелочами только поездка в Сочи выходит примерно по двадцать-тридцать тысяч рублей на человека. А может и больше. Это ещё не точно. А ещё ведь нужны сувениры, и кто-то из Кириной компании обязательно захочет заскочить в Макдоналдс. Вот, к примеру, Оренбург обойдётся тысяч в шесть, но для пары дней тоже много. Боже, мама будет в шоке! Хотя за месяцев семь есть шанс подкопить деньжат, но всё же… Это сколько же придётся экономить?! Худшим развитием событий будет кредит в банке.

Теперь придётся ждать до субботы, пока не пройдёт родительское собрание. Но конкурс продолжает не давать мне покоя! Скорее всего, поедет человек восемь — двенадцать. Смотря, кого отпустят. А незаменимых в танцах нет. У Анны Вячеславовны есть очень хорошее качество. Она ставит в танец всех, даёт шанс раскрыться каждому. И даже на конкурсы старается брать всех, просто очень хорошо подтягивает в танце перед выступлениями. Лучшего педагога я и не встречала.

Анна Вячеславовна говорит, что ещё подумает, какие точно брать танцы. Она знает, кто из девочек, где стоит, и если что будет менять нас в номерах, лишь бы те, кто всё-таки поедет, были распределены по танцам. Нужно произвести не просто хорошее впечатление на жюри, а настоящий фурор! Если даже в Оренбурге были противники из Казахстана, то что же будет в Сочи?! Мы не можем просто так поехать — покрасоваться, нам придётся работать очень усердно, чтобы занять хотя бы какое-то место. Если мы ещё поедем.

После занятия в небольшой раздевалке настоящая парилка. Все вспотевшие и красные, медленно перебирая вещи руками, собираются домой. Мулюшка до сих пор улыбается, уже чувствуя себя в одном шаге от моря. Смотря на неё, и я забываю о неприятных сторонах этой новости и тоже мечтательно смотрю куда-то поверх Дашки.

— До сих пор не могу поверить, Лиз! Мы едем на море!

— Возможно, — поправляю я её. Вроде бы хочется быстрее пойти домой и рассказать маме, но в то же время так не хочется её расстраивать…

Кто-то, входя последним, оставляет дверь открытой, и Кира обращается ко мне, потому что я сижу ближе всего к выходу:

— Лиз, закрой дверь, пожалуйста.

Слово «пожалуйста» в данном случае действует на меня иначе, чем подействовало бы на остальных. Из уст Давильевой это звучит особенно, словно учитель, который никогда не ставил тебе положительных оценок, сказал, что у тебя лучшая работа в классе. Быстро закрываю дверь. И только потом понимаю, что Кире легко удалось бы сделать из меня девочку на побегушках. Чтобы устроить это, дочка руководительницы могла бы воспользоваться моим желанием влиться в их группу и слабоволием. Правда, как я уже и сказала, она сильно меняется с каждым годом, становясь всё дружелюбнее и дружелюбнее, поэтому Давильева никогда не поступит так.

В отличие от меня ни Мулюшка, ни Вера, ни Алина не хотят становиться частью Кириного кружка. Их вполне устраивает то место, которое они занимают. В душе я, конечно, рада, что хоть они позволяют мне быть рядом с ними. Но Дашка даже это называет бредом и считает меня подругой.

Мы с Мулюшкой уже одеты и готовы к выходу. Нам вместе по пути лишь до остановки. Выходя из ДК, наслаждаемся вечерней прохладой, остужая свои разгорячённые танцами тела. Довольно вытягиваем мордашки, не в состоянии открыть глаза из-за ярких лучей заходящего солнца.

Всю дорогу домой прокручиваю в голове разговор с мамой, но не могу не улыбаться от возможной поездки. Море. Я никогда не устану повторять это слово, даже если проживу на его берегу всю жизнь. Музыка в наушниках подталкивает танцевать прямо посреди людной улицы, но я стесняюсь, поэтому просто шагаю ей в такт.

Запах тушёной картошки с курицей пробуждает во мне голод, который я из-за переживаний и радости как-то не ощущала до этого момента. Мама сидит в кресле и читает что-то по электронной книге, подаренной ей год назад. Именно она подсадила меня на чтение.

— Как день прошёл? — спрашивает мама.

— Чудно, — я кладу свои вещи и усаживаюсь рядом с ней на диван, что уже должно было бы её насторожить, — Мам, у меня для тебя есть новость, но я не знаю хорошая она или плохая.

— Хм, — протянула она, отрываясь от книги, — Рассказывай свою новость, тогда и узнаем, какая она.

— Анне Вячеславовне пришли положения о конкурсах. Мы можем поехать либо осенью в Орен опять, либо на другой конкурс весной. Но дело в том, что второй конкурс будет в Сочи, а я думаю, это большие деньги… — всё это время я тараторила, а теперь внезапно замолчала. Тишина повисает между нами, и мне становится дурно.

Мама поднимает глаза, в них нет тех эмоций, которые я ожидала увидеть. Она возвращается к своему занятию и произносит, немного улыбаясь. В голосе звучит радость и гордость:

— Что ж, Сочи — замечательный город.

— Ты сможешь меня отправить туда, даже если это будет очень дорого? — с надеждой спрашиваю я.

— Елизавета, такой шанс выпадает раз в жизни, и если уж я не бывала на море, то тебя найду способ отправить! Надеюсь, Анна Вячеславовна соберёт родителей по этому поводу?

— Да, в субботу в три собрание, — немного в шоке отвечаю я.

— Хорошо, — она переворачивает страничку, нажимая на кнопку, — Если вы туда поедите, то просто обязаны будете победить, чтобы деньги были потрачены не зря.

Я обнимаю её. Никогда ещё не испытывала столько счастья. Боже, мамочка готова ради меня на всё. Я шмыгаю носом, и она смеётся надо мной, приобнимая свободной рукой.

Глава 2. До подготовки

Мама приходит с собрания в субботу, задумавшаяся и постоянно что-то записывающая в теперь уже не чистую тонкую тетрадь. Наверняка, это расчёт возможных финансовых затрат в поездке. Она всегда начинает готовиться к чему-то масштабному задолго до его осуществления. Родители решают, что мы поедем только в Сочи. (В отличие от своих детей они мыслят более трезво, хотя я уже могу понять и другую сторону, всё-таки опьянение поездкой и всё такое)