Даша ждёт ещё несколько минут, постоянно переводя взгляд с борющейся со сном меня на парочку и обратно, пока не взрывается:

— Ну, всё! — Она вскакивает с места и идёт в направлении подруги. Я остаюсь сидеть на месте, немного пробудившись из-за громкого вскрика Мулюшки. — Время уже давно истекло! Вера бегом…

Не успевает она договорить, точнее докричать, как во входную дверь тихонько, почти неслышно стучат. Я замираю, широко раскрыв глаза. Слава поднимается и жестами велит нам прятаться.

Я почти падаю от усталости, прячась в своём месте за кроватью и, как в тумане слышу, как кучерявый восклицает:

— Костя? Что ты тут забыл? Ты должен спать! Я же увёл тебя! — парень в недоумении повышает голос.

Мы вылезаем из укрытий одна за другой.

Пришедший нахально улыбается и почти присвистывает:

— Ммм… Так гостьи ещё не ушли.

— Ты ещё не протрезвел, — говорит Сеня немного грубо, — Иди спать дальше! Утром поговорим!

Но Костя продолжает стоять, мельком пробегается по нам глазами, пока мы собираемся в кучу, как тараканы на сладенькое, а затем обращается ко всем за исключением Кати разве что, которая остаётся невидимкой, продолжая сидеть на кровати за нашими спинами.

— Да, ладно! — Костя поднимает руки в защите, — Я просто проснулся и вспомнил кое-что. Мне припомнилось, что я вёл себя по-дибильному, да ещё и обидел кого-то из вас.

Он находит глазами меня, но я не реагирую. Его слова обо мне давно выветрились из памяти. Тем более, что я незлопамятна и слишком быстро прощаю людей.

— Извините меня… все! И ещё… — продолжает он с непонятной тяжестью в голосе, — Спасибо, Даш.

Я тихо ухмыляюсь, хотя ситуация этого не предусматривает, и толкаю Мулюшку, но она не отвечает. Уж, сейчас ей точно не до меня.

Слава произносит что-то колкое на ухо Косте, наверное, на счёт Дашки и получает за это шуточный слабый удар в плечо. Все смеются над тем, как кучерявый изображает обиду.

Как бы комично это не звучало, но вновь раздаётся стук в дверь. Бедный, бедный Слава. Я прямо-таки ощущаю его злость.

— Это Стас, — успокаивает друга бывший клыкастый, — Он спал. Видимо, проснулся и заметил, что меня нет.

После этих слов у меня отпадает нужда играть в прятки, и я просто сажусь рядом с Катей. Жаль, что нам не удаётся пообщаться, потому что в комнату заходит не Стас, а руководитель театралов.

— Привет, папочка! — хихикает Катя.

***

Сонный мужчина выпроваживает нас и лишних гостей, включая Костю и Катю. Видимо он пришёл на громкие звуки, доносящиеся из этой комнаты, а может просто искал свою дочь. Кто бы мог подумать, что Слава и Катя его дети?! Хотя теперь я вижу определённое сходство.

Мы даже не успеваем попрощаться с театралами, прекрасно помня, что это, возможно, последняя наша встреча. Вера почти поддаётся слезам. А ведь мы её предупреждали и не раз! Дашка грустная поднимается в комнату, где Алина просыпается от всхлипов Петровой. Меня напрягает, что единственным моим желанием в отличие от остальных является не нужда выплакаться в плечо кому-нибудь или просто погрустить, а элементарно выспаться. Пока сонная Красова ворчит, я в недоумении от ситуации с Мулюкиной, и когда забираюсь под колючее старое одеяло у нас номере, а она избавляется от пропитанных табаком вещей, ещё раз интересуюсь, но уже с меньшей улыбкой:

— Так что же там было на балконе?

Мулюшка вновь всё отрицает, но хоть когда-то я делаюсь упёртой. Слышу, как она негромко выдыхает, с трудом произнося:

— Он хотел спрыгнуть с балкона, ясно? А я разговаривала с ним, чтобы отвлечь его от этого, уговаривала не прыгать.

Из меня выходит весь воздух. Я не вижу лица Даши, но слышу, насколько серьёзен её шёпот. Знаю, она точно не расскажет этого девочкам, но я обязана знать, чтобы хоть как-то освободить её от этого эмоционального потока.

— А ведь ты с ним даже не попрощалась, — я не произношу это вслух, но фраза так и вертится на языке. Вместо этого пытаюсь рассмешить нас обеих, — Но всё-таки ты была с ним наедине, разговаривала, возможно, даже прикасалась к нему, — я хитро улыбаюсь в темноте. Ей нужна разрядка. Немного других эмоций. Возможно, смех или даже злость на меня. Я готова побыть козлом отпущения, чтобы ей было не так грустно.

— К чему ты клонишь? — спрашивает Мулюкина с подозрением в голосе.

— К тому, что я всё-таки была права, когда подозревала тебя во влюблённости! — выдаю я, уже почти прыская от хохота.

— Дура, — Даша отворачивается, но, кажется, я замечаю в темноте улыбку.

— А вот и нет!

— А вот и да! Ты накручиваешь! Я просто помогала ему, как помог бы любой!

— Да заткнитесь уже! — сонно бурчит Алина.

— Ну да! Ну да! — я ни за что не поверю Дашке, когда всё так очевидно.

— Думай, что хочешь! — произносит Мулюшка, как будто ей невыносима сама мысль объяснения со мной.

Оставляю попытки как-то воздействовать на подругу. Основную миссию я уже выполнила — обратила её эмоциональное русло на что-то другое. Когда я избавляюсь от раздумий и закрываю глаза, глубокий сон накрывает меня с головой.

Глава 28. Бесконечные прощания

В первое время после пробуждения ото сна меня переполняют воспоминания прошлой ночи. Я всегда сдержанная и замкнутая, поэтому меня удивляет, что вчера нашлась поистине стоящая причина, позволившая нарушить мою зону комфорта и правила. И ведь только сейчас понимаю, что сбежала к театралам вовсе не из-за опеки над Верочкой. Меня побудило что-то более глубокое. Возможно, потребность в чём-то новом или же одиночество, которое закрывало доступ кислороду почти при всём времяпровождении в Лоо, даже начавшееся ещё в поезде. С приходом к театралам в их комнату впервые я почувствовала себя не такой лишней, как всегда. Мне так хотелось ощущать что-то подобное ещё и ещё, что предупредительный визит Алины и уход в свой номер стали небольшими испытаниями. Сейчас мне кажется, что одиночество ушло на задний план, краски видятся ярче и даже ранний подъём совсем не тяготит. Вот только становится грустно от мысли, что за завтраком мы, возможно, в последний раз увидим новых знакомых. Если ещё увидим, конечно… Правда, Верочка сделает всё для этого. Теперь я знаю это наверняка.

Понимаю, что все ещё спят, и тянусь к телефону, чтобы проверить, насколько рано меня разбудили мысли. Ещё есть пять минут до звонка будильника. Как вовремя срабатывают мои биологические часы. Улыбаюсь собственным размышлениям и начинаю тихонько одеваться.

Но, видимо, я не так тиха, как думаю. Вера слышит издаваемый мною шорох, резко поднимается на кровати и громко спрашивает, округляя глаза:

— Я что проспала?

— Тсс… — приставляя указательный палец к губам, издаю шипящий звук.

Петрова испуганно оглядывается и виновато уже шёпотом выдаёт лишь:

— Ой…

— Поздно, — сонно бормочет Мулюшка.

— Зато Алина не проснулась, — с облегчением выдыхаю я, представляя, что могло бы при этом случиться.

Меня пугает повисшая на несколько секунд тишина и притом не напрасно. Раздаётся громкий сигнал моего будильника, который я стараюсь быстрее выключить. Когда мне удаётся это сделать, Красова молча встаёт с постели, пока все мы замираем, и идёт в ванную комнату, тихо бросая в нашу сторону:

— Вот же овцы.

Отмираю лишь, только дверь за ней прикрывается, и громко хохочу, стоя в расстегнутых джинсах. Девочки удивлённо на меня поглядывают, но тоже улыбаются. Чуть позже, заправляя с Мулюшкой диван, я обдумываю случившееся. Неужели общение с хорошими людьми так сильно на меня повлияло? В обычной ситуации я бы не обратила внимания на эмоции Алины или же посчитала бы себя виноватой в произошедшем, но сейчас её злость кажется такой забавной… Никогда не думала, что обычная беседа способна полностью поменять отношение человека к жизни. Но, оказывается, такое вполне реально.