— Отлично, малыш, — усмехается Вера, — а когда ваш выход?

Уголок рта Кости поднимается выше обычного, открывая клык в улыбке. Я смеюсь не над словами подруги, а над тем, как мило это смотрится на лице такого качка, как Костя.

Он подозрительно на меня смотрит и возвращает взгляд к Вере, чтобы ответить.

— Наш блок следующий. Мы пятые в нём. А точнее предпоследние.

— А что вы будете показывать? — спрашивает с явным интересом Мулюшка.

— Не вы, а они, — отвечает парень, — Я и ещё несколько ребят не участвуем. А так будут «Мёртвые души».

— Те самые?

Я удивлённо присматриваюсь к Даше. Уж больно интересно ей всё знать. Ничего она от меня не скрывает случайно?

— Да, которые Гоголь написал.

— О, я читала! — с восторгом отвечает она, но Костя ещё в самом начале этой темы потерял к ней интерес и уже вовсю болтает о чём-то с мальчишками, которые незаметно перебрались к нему на сиденья прямо позади нас.

— Подожди, — говорит Алина, — в каком смысле это вы не участвуете?

— В прямом, — отвечает ей какой-то незнакомец, — Мы запасные.

Я кривлюсь. Для меня это слово, как иглой по коже, ведь раньше я всегда там была, когда классику и современную хореографию у нас вела Милана Дмитриевна. Она считала меня слабым звеном и не ставила в танцы, а когда её перевели работать в другой ДК, я через две недели занятий решила ходить только на народные танцы к Анне Вячеславовне, которая, как я уже говорила, уважает любого и даёт шанс раскрыться всем. Я иногда встречаю Милану Дмитриевну, но для неё я так и остаюсь пустым местом, и она предпочитает меня не замечать, когда я здороваюсь с ней. Хотя в некоторых случаях она делает исключение и даже интересуется моими делами.

Помимо всего прочего меня всё заботят Костины клыки, и в какой-то момент я отваживаюсь сказать:

— Кость, ты замечал, что у тебя клыки, как у вампира?

Он смотрит на меня с таким выражением лица, будто не верит, что это ему не послышалось. Округляя глаза, он в шуточном серьёзе спрашивает почти шёпотом:

— Ты умеешь говорить?

Я закатываю глаза и отворачиваюсь, но слышу:

— Да ладно тебе! Нет, не замечал.

Я не поворачиваюсь ещё секунд десять в надежде, что он забыл о моей недавней выходке, но, оборачиваясь, вижу, что он всё ещё смотрит на меня.

Сдаюсь.

— Покажи их ещё раз.

Неожиданно усмехаюсь. Не думала, что когда-нибудь буду с ним вот так просто разговаривать, да ещё на такую глупую тему.

Костя отказывается, а парни, сидящие рядом, продолжают дразнить его из-за моих слов, называя сумеречным мальчиком, пока они не начинают в шутку бороться. О, как же это по-мальчишески!

Мулюкина смотрит на меня с подозрением и усмешкой, и я отвечаю ей тем же. Нужно не забыть расспросить её обо всём. Уж больно странна она сегодня.

Когда парни ненадолго оставляют вампирёныша мне всё-таки удаётся выпросить у него показ клыков. Теперь они не кажутся мне такими уж крутыми и большими. Обычные клыки и далеко не вампирские. Это разочарование совсем на чуть-чуть уменьшает моё настроение вдобавок к тому, что я отсидела пятую точку и у меня затекла шея.

Начиная второй блок, мне дают понять, что выступление театралов будет совсем иным, нежели мои представления. Это долгий показ чуть ли не целого спектакля. Что там говорил Костя? Они пятые или до них пять номеров? Во всяком случае, каждый из коллективов выступает очень долго.

«Как бы не пропустить обед», — думаю я, чувствуя урчание своего животика.

От нетерпения уже хочется в туалет или выбраться на свежий воздух, но что если я потом не смогу зайти, и придётся ждать окончание номера? Сижу и терплю, пытаясь вникнуть в суть показываемых мини-спектаклей. Даже Пеппи Длинный Чулок сюда засунули.

Наконец, до театралов остаются считанные минуты, но жюри, словно издеваясь, объявляют десятиминутный перерыв. О, как я устала ждать!

Пользуясь случаем, идём с Алиной в туалет, делясь впечатлениями. Некоторые номера действительно интересные, но мы пришли сюда не ради них.

Возвращаясь на место, не вижу Костю. Слава богу! Он несколько раз отвлекал наш взгляд от сцены и мешал, да и разговор с Мулюкиной не мог больше ждать.

Аккуратно, чтобы никто не слышал, шепчу Даше:

— Тебе что нравится Костя?

Она резко отстраняется и хмурит брови:

— Нет! Ты что вообще что ли? С чего ты взяла? Он просто хороший друг!

Она оборачивается на Алину с Верой, убеждаясь, что те ничего не услышали. Да, Мулюкиной было бы худо, если бы всё вот так вот раскрылось.

Я коварно улыбаюсь. Такое сильное отрицание — первый повод думать, что я права. Мне кажется, если бы Алина тогда не заметила, что наша Мулюшка сама не своя, я бы не обратила на это внимание и была бы дальше слепа. Но сейчас всё очевидно! Он ей нравится!

— Что ты так улыбаешься? — почти рычит подруга, — Мне кажется, единственная влюблённая в Костю — ты!

Я прыскаю от хохота. Надо же! Если я тихоня, то мне нельзя ни с кем подружиться без повода?

— Я видела, как ты на него смотрела! — с упрёком в голосе, пытаясь оправдать себя, продолжает Даша.

— О, так ты ещё и ревнуешь!

— Нет!

Она скрещивает руки на груди и отворачивается. Больше я не пытаюсь к ней лезть. Я добилась, чего хотела, жаль только, что это вылилось в ссору.

***

Я никогда не читала Гоголя. Разве что пыталась читать «Ревизор» по школьной программе, но быстро забросила это гиблое дело, ведь этого автора невозможно читать! Текст проходит мимо мозга. (Даже не знаю, как так получается).

Смотря «Мёртвые души», исполненные театралами, я продолжаю ничего не понимать, но остывшая к этому времени Даша попутно отвечает на все мои вопросы. О, спасибо за её терпение ко мне, потому что у меня много вопросов!

В некоторых моментах номера мне удаётся понять некоторые действия и смысл фраз, но я по-прежнему чувствую себя незнающей и лишней.

Когда всё заканчивается, мне хочется скорее покинуть зрительный зал. Я понятия не имею, сколько времени тут просидела, но надеюсь, что Анна Вячеславовна не спустила собак искать нас.

Обед уже начался, и я спешу туда одна в надежде, что девочки догонят. Они-то не спешат есть, а я боюсь, что самое вкусное разберут.

На входе в столовую, когда я застреваю в длинной очереди, слышу, как меня кто-то окликает. Оборачиваюсь и вижу Алину с Дашей.

— Где вы потеряли Петрову?

— Ей стало нехорошо, и она пошла в номер, — спокойно отвечает Красова, протискиваясь ко мне.

— Разве ей не нужно поесть?

— Мы принесём ей что-нибудь отсюда.

Я пожимаю плечами. Пусть делают, что хотят. Я устала от долгого сидения, и мне тоже неплохо было бы отдохнуть, а ведь день в самом разгаре, а впереди фотосессии для конкурса!

Находим хореографа за столиком с сестрой и объясняемся, по какой причине задержались.

— Я пойду, спрошу, можно ли вынести что-нибудь для Веры, — взволнованно сообщает Анна Вячеславовна и куда-то уходит.

Мы набираем еды и садимся за трапезу. Вскоре присоединяются театралы и присаживаются недалеко от нас. Девочки поздравляют их с отличным выступлением, а я могу лишь сидеть с набитым ртом, стараясь не подавать виду в заинтересованности в их разговоре, хотя это так и есть. Парни предлагают вечером после нашей репетиции погулять, и мои взбалмошные подруги соглашаются. Кажется, сидеть мне сегодня вечером одной в номере! Не сомневаюсь, что и наша больная сумеет поправиться к тому времени.

Глава 16. В поисках сети

После обеда, идя в сторону нашей с Мулюшкой половины комнаты, в огромном зеркале замечаю «гнездо» на своей голове. Не стоило ложиться спать с мокрыми волосами. Но после репетиции времени до сна оставалось совсем чуть-чуть, так что избежать этого я бы в любом случае не смогла бы. И как я могла проходить с этим ужасом вместо волос полдня? Может, поэтому театралы с задних рядов изредка хихикали? Нужно обратиться к кому-нибудь из девчонок, чтобы меня заплели, чтобы хоть как-то прикрыть этот ужас. Но Вера снова лежит в постели, а остальные мои соседки ничего не смыслят в плетении косичек.