Тень смотрела на меня с откровенным ужасом. Она, должно быть, вообразила себе, что я буду колдовать над портретом и вызывать мертвых.
Уже на улице она наконец осмелилась спросить.
- Зачем госпоже вещи девочки? Что вы собираетесь с ними делать?
- Как зачем? Чтобы вызвать ее дух, конечно.
Тень в ужасе отшатнулась от меня.
- О, боже Единый, да пошутила я! Успокойся уже, сейчас ты отправишься с этим портретом в сиротские приюты. Вот адреса. Поспрашивай, есть ли у них похожие девочки примерно того же возраста, что и она. Поняла? Сходство не обязательно должно быть точным. Просто взгляни на похожих девочек и набросай их портреты. Смотри, ты должна успеть к трем часам забрать мое платье. И можешь тогда вернуть рисунок Евы ее отцу.
Я отдала последние инструкции Антону и отправила его. Платье сидело как влитое, выгодно подчеркивая фигуру. Волосы были забраны в высокую замысловатую прическу с единственным длинным локоном, приспущенным сзади. Моя счастливая отмычка в форме серебряной шпильки была в волосах. Я одела серьги с черными алмазами в серебре и такой же перстень. Бедный хан Ли Мин, если б он только узнал, как я поступила с его редким алмазом Черное Око и во что его превратила. И последний штрих. Я промокнула губами облатку с ярко-красной помадой, вульгарный и насыщенный цвет, сразу обращающий на себя внимание. Если вы хотите скрыть что-нибудь, то выставьте то, что можно безболезненно потерять. Бросив последний взгляд на себя в зеркало, я спустилась вниз в гостиную, к ожидающему меня инквизитору. Эффектно появившись на лестнице, я остановилась, выдерживая театральную паузу. Инквизитор равнодушно окинул меня взглядом и поторопил. По случаю приема инквизитор облачился в официальную черную мантию, расшитую золотом, его обычные для священнослужителей длинные волосы были забраны наверх в церемониальной прическе. Так что красавчик тоже выглядел эффектно и властно. Как же хочется потрепать его уверенность, но придется пока молчать...
- Спускайтесь уже.
Я нарочито медленно спустилась по лестнице. Инквизитор обошел меня кругом, придирчиво разглядывая. Лишь бы не заставил снять лисью накидку, иначе все пропало.
- Я же предупреждал, никакого яркого макияжа я не потерплю.
Я потупилась в притворном смущении.
- Немедленно сотрите помаду! Что за вульгарный цвет? Ничего лучше не могли придумать?
Я также медленно, нарочно затягивая время, достала из сумочки платок и зеркальце и стала покорно стирать помаду.
Инквизитор подозрительно нахмурился.
- Что вы молчите? Язык проглотили?
Я медленно отложила зеркало в сторону и подняла глаза. Мои манеры и тон были безупречны.
- Прошу прощения, мой господин, но вы запретили себя перебивать.
Красавчик прищурился и снова обошел меня кругом.
- То есть, теперь вы изображаете примерное поведение? С прекрасными манерами? Без грубостей, нахальства и похабщины? Ну что ж, посмотрим, надолго ли вас хватит. Надеюсь, вы продержитесь до конца приема. Пойдемте, мы уже опаздываем.
Я покорно последовала за красавчиком, пряча коварную улыбку в лисий мех.
В экипаже я лишь протянула ему записку с вопросами для помчицы Малко. Он хмуро прочитал их, сложил лист и сунул во внутренний карман мантии. Очевидно, что молчание его тяготило и выводило из равновесия.
- Вы будете молчать всю дорогу?
- Что желает услышать мой господин? - мой голос был тих и нежен, как себярский шелк.
- Прекратите паясничать! Вам все равно не удастся меня обмануть.
Я потупила голову и промолчала.
- На приеме от меня никуда не отходить, ни на шаг! Никого не задирать, на меня не вешаться. Никому не грубить. С помчицей Малко не заговаривать.
Я послушно кивнула, продолжая хранить молчание.
Экипаж остановился, и инквизитор послушно подал мне руку, помогая выйти. Также под руку с ним мы поднялись по парадной лестнице, и нас объявил церемонемейстер. Наша пара привлекала невольное внимание, в основном благодаря официальной мантии инквизитора. Святая Инквизиция была могущественной властью, перед которой склоняли головы сильные мира сего, а ее представитель внушал почтение и трепет. Я держалась скромно, в его тени, и лишь когда мы достигли центральной залы, где собрались самые почетные гости во главе с бургомистром, только тогда позволила наконец поднять глаза и осмотреть окружающих. Блеск и роскошь убранства, вычурные и дорогие одеяния гостей сразу бросались в глаза. Редкая безвкусица нарядов большинства наводила на печальные размышления. Пара прекрасных фамильных драгоценностей на нескольких знатных дамах и больше ничего интересного. Мысленно отметив тех, с кем надо будет свести знакомство, я наконец отыскала взглядом в сумятице приема помчицу Малко. В багрово-красном открытом платье, с высокой прической из роскошных темных волос, она выделялась в толпе и сразу обращала на себя внимание, словно редкий экзотичный и очень ядовитый цветок. Хотя нет, скорее мухомор. Законодательница мод и завсегдатай роскошных приемов, она привыкла быть в центре внимания. И как же она отреагирует на то, что отныне внимание будет обращено не на нее?
Нас представили бургомистру. Сидя напротив высокого дородного мужчины, я внимательно разглядывала его.
- Господин инквизитор, я рад приветствовать вас в нашем городе. Как устроились?
Пока красавчик обменивался почтительными формальностями с бургомистром, я наконец позволила накидке небрежно соскользнуть с плеча. Легкий шепот любопытствующих, пока еще на грани приличия, отчетливо различался в тихом гомоне зала. Я обворожительно улыбнулась бургомистру, вспоминая незлым тихим словом Матушку Гён, которая возникла в углу диванчика и теперь, опустив глаза и покорно сложив руки на коленях, сидела напротив. Да помню я твои наставления, помню! Старшая жена хана, попавшая в немилость и отправленная в изгнание, готовить и наставлять неопытных наложниц в гарем бывшему мужу. Судьба была к тебе жестока, но ты не сломалась. Ты до сих пор даешь мне силу добиваться своего любой ценой. Я помню твою науку и твою бесценную мудрость. И безмерно благодарна тебе. И прости, что не смогла защитить тебя.
- Господин инквизитор, вы не представите мне свою скромную спутницу? В наше время так редко можно встретить столь почтительную и красивую девушку...
Инквизитор нехотя повернулся ко мне и сказал:
- Крета Лидия Хризштайн, бургомистр Авет Эльдари.
- Рада познакомиться, - я почтительно склонила голову еще ниже, голос был на грани слышимости.
Бургомистр вынужден был наклониться ближе, чтобы услышать его.
- Вы так скромны. Давно ли вы в городе?
- Уже полгода, ваша милость. - Я осмелилась поднять глаза и застенчиво улыбнуться. - Я здесь совсем никого не знаю, поэтому простите, ваша милость, боюсь, что могу сказать глупость.
Бургомистр рассмеялся, его взгляд стал липким и похотливым. Он уже вообразил себе одинокую добродетельную деву, легкую добычу.
- Ну что вы, милая. Не надо меня бояться. Ваша юная красота затмит любую глупость, которую вы сможете сказать.
- Господин инквизитор, - я украдкой кивнула в сторону хмурого красавчика. - Был столь добр ко мне, что согласился представить меня высшему обществу. Я безмерно ему благодарна.
- Вы приехали в город одна или с родителями?
- С братом, - я опять опустила голову. - Мы открыли частный сыск, и теперь едва сводим концы с концами. Пришлось даже заложить фамильные драгоценности. - Я покрутила перстень на пальце, привлекая внимание собеседника на редкий черный алмаз необычной огранки.
Теперь в глазах бургомистра зажглась еще и жадность. Он явно был охоч до золота и камней, а в его доме наверняка будет славная добыча и того, и другого.
- Прошу меня извинить, ваша милость, кажется, увидела знакомую батюшки, это так странно - я изобразила на лице замешательство и сомнение, поднялась и резко повернулась уходить. Накидка окончательно соскользнула с плеч, я услышала сдавленный хрип бургомистра, которому открылся умопомрачительный вырез на спине. Красавчик не видел безобразия, он недоуменно смотрел на красную морду собеседника и ничего не понимал. Прежде чем разразился окончательный скандал, я прямиком направилась к колдунье, споткнулась по дороге и застыла столбом, удивленно уставившись на нее с глупым видом. Колдунья холодно взглянула на меня в ответ. Она уже успела оценить эффект, произведенный на присутствующих моим экстравагантным платьем, и теперь оценивающим взглядом прошлась по моим украшениям. Мое разглядывание явно выводило ее из равновесия, вкупе с тем, что теперь все внимание, как мужской, так и женской половины гостей было приковано ко мне. Наконец она не выдержала, и сама подошла ко мне.