Приблизились ещё двое – оба красивы и молоды. Через глаза хозяина тела я мгновенно узнала их. Тот, что слева – смуглый, в тунике голубых и зелёных цветов, а на его белокурой голове был венок из роз – Высший Лорд Летнего Двора. Его спутник – с бледной кожей, одетый в оттенки белого и серого, с короной сверкающего льда. Высший Лорд Зимнего Двора.

Головы гордо подняты, плечи расправлены, они тоже отпустили сияющие искры, спустившиеся ко мне. Тамлин в знак благодарности склонил голову.

Подошёл ещё один Высший Лорд, так же подаривший мне кусочек света. Он сиял ярче остальных и по его золотисто-рубиновым одеждам я поняла, что это Высший Лорд Рассветного Двора. Затем подошёл Высший Лорд Дневного Двора, облачённый в белое и золотое, его тёмная кожа горела внутренним светом, он преподнёс тот же дар и грустно улыбнулся Тамлину, прежде чем уйти.

Рисанд выступил вперёд, забирая с собой осколок моей души, и я увидела как Тамлин смотрит на меня – на нас.

- За то, что она отдала, - сказал Рисанд, протягивая руку. – Мы даём то, что раньше наши предки дарили немногим, - он сделал паузу. – Теперь мы равны, - добавил он, и я почувствовала огонек его духа, когда он раскрыл ладонь и позволил свету упасть ко мне.

Тамлин нежно отвёл в сторону мои спутанные волосы. Его рука засияла ярко, словно восходящее солнце, и в центре его ладони, сформировался бутон этого странного сияния.

- Я люблю тебя, - прошептал он и поцеловал меня, приложив руку к моему сердцу.

Глава 46

Кругом всё было чёрным, тёплым – и густым. Как чернила, но окаймлённые золотом. Я плыла, выбиваясь на поверхность, где ждал Тамлин, где ждала жизнь. Выше и выше, отчаянно стремясь к воздуху. Золотистый свет усиливался, а темнота превращалась в игристое вино, плыть по которому гораздо легче, вокруг меня шипели пузырьки и…

Я хватала ртом воздух, хлынувший по горлу.

Я лежала на холодном полу. Ни боли, ни крови, ни сломанных костей. Я моргнула. Надо мной свисала люстра – я никогда не замечала, насколько на ней замысловатые кристаллы, как от них эхом отражается приглушенный вздох толпы. Толпа – значит, я всё ещё в тронном зале, значит, я… я действительно не умерла. Это означает, что я… я убила тех… я… Комната закружилась.

Я застонала, опершись руками на пол, приготовившись встать, но – увидев собственную кожу, я похолодела. Она сияла странным светом, а мои пальцы, упирающиеся в мраморный пол, казались длиннее. Я поднялась на ноги. Я почувствовала… почувствовала силу, скорость и плавность. И…

И я стала Высшей Фэ.

Я напряглась, почувствовав, что за моей спиной стоит Тамлин, я почувствовала исходящий от него аромат дождя и весенних лугов – богаче, чем я ощущала когда-либо раньше. Я не могла обернуться и посмотреть на него – я не могла… не могла пошевелиться. Высшая Фэ – бессмертная. Что они сделали?

Я могла слышать как Тамлин затаил дыхание – слышала, как он выдохнул. Я слышала дыхание, шепотки, всхлипывания и тихое ликование каждого в зале, они всё ещё смотрели на нас – смотрели на меня – напевая какие-то похвалы великой силе Высших Лордов.

- Это единственный способ, которым мы могли спасти тебя, - мягко сказал Тамлин.

Но затем я взглянула на стену и моя рука метнулась к горлу. Я полностью забыла о потрясённой толпе.

Там, под гниющим телом Клэр, была Амаранта – рот раскрыт в замершем крике, во лбу торчит меч. Вырванная глотка – кровь залила верх её платья.

Амаранта мертва. Они свободны. Я свободна. Тамлин…

Амаранта мертва. Я убила тех двух Высших Фэ; я…

Я медленно покачала головой.

- Ты… - мой голос зазвучал слишком громко в моих ушах, когда я оттолкнула от себя стену черноты, угрожающей поглотить меня. Амаранта мертва.

- Посмотри сама, - сказал он.

Обернувшись, я не отрывала глаз от пола. Там, на красном мраморе, лежала золотая маска, глядящая на меня сквозь пустые глазницы.

- Фейра, - сказал Тамлин и мягко приподнял пальцами моё лицо за подбородок.

Сперва я увидела знакомый подбородок, затем рот, а затем…

Он был именно таким, каким я мечтала его увидеть.

Он улыбнулся мне, его лицо сияло той спокойной радостью, которую я полюбила так нежно, и он отвёл мои волосы в сторону. Я наслаждалась ощущением его пальцев на своей коже и подняла свою руку, чтобы коснуться его лица, обвести контуры высоких скул, этого красивого прямого носа, ровного широкого лба, слегка выгнутых бровей, обрамлявших его зелёные глаза.

То, что я совершила ради этого момента, ради того, чтобы стоять здесь… Я снова оттолкнула эти мысли прочь. Я подумаю об этом через минуту, через час, через день и заставлю себя посмотреть правде в глаза.

Я положила руку на сердце Тамлина, и ровные удары сердца эхом отразились в моих костях.

***

Я сидела на краю кровати и, несмотря на то, что я думала, что становление бессмертной означает более высокий болевой порог и быстрое исцеление, я немало морщилась, пока Тамлин осматривал несколько моих оставшихся ран и исцелял их. Нам едва ли удалось выкроить момент и остаться наедине в часы, последовавшие после смерти Амаранты – в часы, последовавшие за тем, что я сделала с теми двумя фэйри.

Но сейчас, в этой тихой комнате… я не могла отвернуться от правды, вучавшей в ушах при каждом вдохе.

Я убила их. Заколола их. Я даже не видела, как забирали их тела.

Ибо с момента моего пробуждения в тронном зале воцарился хаос. Аттор и остальные злобные фэйри тут же испарились, как и братья Люсьена, и это было умным ходом, потому как Люсьен был не единственным, кто хотел поквитаться с ними. Рисанд тоже испарился. Некоторые фэйри пускались бежать, одни ударялись в празднования, другие просто стояли на месте или беспокойно расхаживали с бледными лицами и устремлёнными вдаль взглядами. Как если бы они тоже не могли поверить, что происходящее реально.

Один за другим они столпились вокруг него, плача и смеясь от радости, Высшие Фэ и фэйри Весеннего Двора падали на колени, обнимали и расцеловывали Тамлина, благодаря его – благодаря меня. Я держалась несколько позади и только кивала, потому что у меня не было слов в ответ на их признательности, признательности за то, что я убила фэйри ради их спасения.

Затем в шумном тронном зале была встреча – быстрое, напряжённое собрание, в ходе которого Высшие Лорды, с которыми Тамлин был в союзе, обсуждали следующие действия; затем встреча с Люсьеном и несколькими Высшими Фэ из Весеннего Двора, представившимися патрульными Тамлина. Но каждое слово, каждый вздох были слишком громкими, все запахи чересчур сильными, свет невозможно ярким. Замереть на месте было гораздо легче, чем двигаться, чем привыкать к странному, сильному телу, теперь принадлежащему мне. Я не могла даже дотронуться до собственных волос, не почувствовав диссонанса лёгких изменений в пальцах.

Всё больше и больше, до тех пор, пока каждое обновлённое и обострённое ощущение не стали вызывать раздражение и тупую боль, тогда, наконец, Тамлин заметил мои потускневшие глаза, моё молчание, и взял меня за руку. Он вёл меня лабиринтом туннелей и коридоров, пока в дальнем крыле двора мы не нашли тихую спальню.

- Фейра, - позвал Тамлин, отвлёкшись от осмотра моей голой ноги. Я так привыкла к его маске, что глядя на него меня каждый раз удивляло его прекрасное лицо.

Это – за это я убила тех фэйри. Их смерть не были напрасными, и всё же… Когда я очнулась, на мне не было их крови – как если бы превращение в бессмертную и то, что я выжила, давало мне право смыть с себя их кровь.

- Что? – мой голос был… тихим. Пустым. Я должна попытаться – попытаться казаться более радостной – для него, за то, что только произошло, но…

Он послал мне полуулыбку. Был бы он человеком, ему было бы за двадцать пять. Но он не человек… как и я.

Я не уверена, есть ли счастье в этой мысли.