Эту бесстрашную особу можно было видеть шагающей пешком, невзирая на любую погоду: она с равным успехом превозмогала летнюю жару и зимний снегопад, легкий дождичек и яростный ливень; огромный зонтик (способный, пожалуй, укрыть стог сена средних размеров) почти неизменно сопровождал ее в этих походах, ибо мисс Корни была из тех здравомыслящих натур, которые хотят во всеоружии встречать любые случайности и действуют по принципу: «В хорошую погодя бери с собой зонтик, в дождь — делай как знаешь». В ясные дни она шла через поля, в дождливые — по дороге, опасаясь испачкать нижние юбки мокрой травой.

Повозка, которой правил м-р Карлайл, проехала через ворота и катила по аллее, когда до четы Карлайлов донеслись горестные крики, и они увидели, как к ним вниз по склону несется маленькая Изабель, рыдая от неподдельного горя. М-р Карлайл выскочил из коляски ей навстречу.

— Ах, папа, папа! Скорее, Бога ради, скорее. Я думаю, она умерла.

Он взял ребенка на руки, чтобы успокоить ее.

— Тише, малышка, ты можешь напугать маму. Ну, не дрожи так. Расскажи мне, в чем дело.

И вот что поведала Изабель. Она была непослушной в этот день, как сама призналась, и выбежала под дождь, чтобы подразнить Джойс, которая не разрешала ей этого; она пустилась по мокрой траве парка, вниз по склону, преследуемая встревоженной Джойс, которая поскользнулась и теперь лежала без движения, с побелевшим лицом, там, где заканчивался склон.

— Возьми ее, Изабель, — сказал м-р Карлайл, посадив испуганного ребенка, раскаивающегося в своем проступке, рядом с женой. — Она говорит, Джойс упала на спуске. Нет, тебе не нужно идти со мной: сначала я пойду посмотрю, что случилось.

Джойс лежала на том же месте, где упала. Но теперь ее глаза были открыты, и, даже если она и теряла сознание, что следовало из рассказа маленькой Изабель, теперь оно вернулось к ней.

— Ох, хозяин, не двигайте меня. Я боюсь, у меня сломана нога.

Он, тем не менее, попытался осторожно поднять ее, однако она вскрикнула от боли, и он понял, что придется подождать, пока подоспеет помощь.

— Как это произошло?

— Мисс Изабель выбежала под дождь, сэр, и я бросилась за ней, чтобы вернуть ее домой. Но склоны сейчас скользкие, вот я и полетела вниз и на какое-то время потеряла сознание.

М-р Карлайл отправил Джона за доктором Уэйнрайтом на той же коляске с пони, и с помощью слуг, вскоре вернувшихся из церкви, Джойс была перенесена в дом, где ее, не раздевая, положили на кровать. С ней остались м-р Карлайл и леди Изабель. Там же находилась и мисс Карлайл, хлопотавшая и суетившаяся, подготавливая то, что могло, по ее мнению, потребоваться, и предлагавшая Джойс сердечные капли, которые последняя была не в состоянии выпить. Ее настроение, где-то посередине между сочувствием и гневом, было весьма взрывоопасным; в целом, она скорее мешала при данных обстоятельствах, чем приносила пользу. В комнату прокралась маленькая Изабель и отозвала свою мать от постели больной.

— Мама, — шепотом сказала она. — Там, внизу, какой-то незнакомый джентльмен. Он приехал в почтовой карете. У него чемодан, и он спрашивает тебя и папу.

Леди Изабель подурнело: неужели он действительно приехал?

— Кто это, Изабель? — сказала она, скорее для того, чтобы хоть как-то ответить: она слишком хорошо знала, кто это.

— Не знаю. Он не нравится мне, мама. Он крепко прижал меня к себе, и взгляд у него был какой-то странный.

— Обойди кровать и скажи папе, что внизу ждет приезжий, — сказала леди Изабель.

— Мама, — вздрогнув, спросила девочка, прежде чем тронуться с места, — Джойс умрет?

— Нет, милая: я надеюсь, не умрет.

— Ты же знаешь, что тогда я буду виновата в этом. Ах, мама, мне так жалко. Что я могу сделать?

— Тише! Если ты будешь плакать, Джойс станет хуже. Иди к папе и тихонько расскажи ему о приезжем джентльмене.

— А Джойс простит меня?

— Она уже простила тебя, Изабель, я в этом уверена. Однако в будущем ты должна слушаться ее во всем. А теперь, милая, иди к папе.

Незнакомец, разумеется, был капитаном Ливайсоном. М-р Карлайл спустился вниз, чтобы встретить и занять гостя, а леди Изабель осталась наверху, сославшись на происшествие со служанкой. М-р Уэйнрайт сообщил, что это был простой перелом лодыжки. Джойс еще легко отделалась, заметил он, однако ей придется три-четыре недели пролежать, не вставая.

— Джойс, — прошептала Изабель. — Я буду все время приходить к тебе и читать вслух библию. Правда-правда, я знаю, что мама разрешит мне, и тебе не придется скучать. А еще у меня есть эта чудесная новая книжка сказок, с картинками; они тебе понравятся: там есть одна про принцессу, которую заперли в замке, и ей было нечего есть.

Легкая улыбка тронула губы Джойс, и она сжала маленькую трепетную ручку.

В тот же вечер Изабель и Уильям играли в той же комнате, где сидели м-р Карлайл и его гость.

— Чудесные дети, — заметил Фрэнсис Ливайсон. — У них такие красивые лица!

— Я думаю, они очень похожи на свою мать, — ответил м-р Карлайл. — Она была чудесным ребенком.

— Вы знали леди Изабель ребенком? — с удивлением осведомился Фрэнсис Ливайсон.

— Я часто видел ее. Ей случалось жить здесь с леди Маунт-Северн.

— Да, кстати, тогда это поместье было собственностью Маунт-Северна. Что за безрассудный человек он был! Молодая леди, идите-ка сюда, — продолжал он, протянув руку и притянув к себе Изабель. — Когда я приехал и увидел Вас в первый раз, Вы убежали и не сказали мне своего имени.

— Я убежала сказать маме о Вашем приезде. Она была с Джойс.

— Джойс? Кто такая Джойс.

— Горничная леди Изабель, — вмешался м-р Карлайл. — Та, с которой произошел несчастный случай. Мы чрезвычайно дорожим этой служанкой.

— Необычное имя, — заметил капитан Ливайсон. — Джойс… Джойс! Никогда не слышал такого. Это имя или фамилия?

— Ее окрестили Джойс при рождении. Не такое уж редкое имя. Ее зовут Джойс Хэллиджон. Она уже несколько лет служит у нас.

В этот момент маленькая Изабель, тщетно пытавшаяся вырваться из рук капитана Ливайсона, расплакалась. М-р Карлайл спросил, что случилось.

— Я не хочу, чтобы он держал меня, — ответила мисс Изабель, позабыв о приличиях.

Капитан Ливайсон рассмеялся и прижал ее еще крепче. Но м-р Карлайл встал, спокойно забрал ребенка и посадил себе на колени. Она спрятала свое лицо у него на груди и обвила его шею своей маленькой ручкой.

— Папа, он не нравится мне, — тихо прошептала она. — Я боюсь его. Не позволяй ему брать меня.

М-р Карлайл в ответ прижал ее к себе.

— Вы не привыкли обращаться с детьми, капитан Ливайсон, — заметил он. — Это очень своеобразные создания, капризные и чувствительные.

— Они, должно быть, причиняют массу хлопот, — последовал ответ. — Должно быть, с Вашей служанкой случилось что-то серьезное. Я полагаю, она на некоторое время будет прикована к постели.

— Доктор говорит, на несколько недель. И ей нельзя вставать.

Капитан Ливайсон поднялся, весело схватил Уильяма и закружил его. В отличие от своей сестры, мальчик радостно смеялся и казался очень довольным.

Глава 5

СОН МИССИС ХЭЙР

Утро следующего дня выдалось ясным, теплым и безоблачным; солнечный свет струился в окна спальни миссис Хэйр. Она лежала в постели, на ее блеклых щеках играл румянец, а нежные глаза блестели, словно у нее был жар. Достопочтенный судья, в ночном колпаке с маленькой легкомысленной кисточкой, восседал на стуле, завязывая тесемки кальсон на коленях, прежде чем втиснуть ноги в панталоны — да простят автора старые девы, которым случится прочитать этот пассаж, за некоторые излишние подробности мужского туалета. После того, как панталоны благополучно облекли ноги нашего джентльмена и обрели надежную поддержку посредством застегнутых подтяжек, судья сбросил ночной колпак на постель и подошел к умывальнику, у которого в течение нескольких минут поплескался, умывая лицо и руки: брился он только после завтрака. М-р и миссис Хэйр относились к тем старомодным людям, которые даже не ведали, что такое туалетная комната: спальня их была очень просторной, и они за всю жизнь ни разу не воспользовались туалетной комнатой и даже не ощутили потребности в этом. Судья растер лицо так, что оно буквально запылало, водрузил утренний парик, облачился в халат и повернулся к супруге, лежавшей в постели.