Полынь да полымя

Сейчас, разбирая свои дневники, я не могу понять, где же начало. И как всегда, как в самые сложные времена, помогает Кипрей...

Огонь в очаге угас, едва он ступил за порог. Даже действовать не пришлось, просто пламя потухло, и сразу стало ясно, кто мы такие.

Я вошла следом, неодобрительно покачав головой скорее по привычке. Сколько ни говори использовать магию лишь в действительно важных случаях, все равно она будет на каждом шагу, но огонь-то уж можно было и самому запалить.

– Чего надо? – недовольно спросил староста, не вставая из-за стола.

Хозяйка дома, ничем не показав удивления, достала с полки пару деревянных ложек и хлеб, завернутый в чистый белый платок.

– Зачем позвали, то и надо, – в том же духе откликнулся Кипрей. Защита не защита, скорее привычка – отвечать так, как спросят. – Куда идти?

Женщина старательно расправляла платок на столе, всем своим видом показывая, что мы не вовремя. Староста покосился на очаг и нахмурился.

– Да явно уж не ко мне в дом! К Ланко идите, это от колодца недалеко, ставни резные, с ромашками.

– Откуда мы это знать могли... – тихо проговорила я, первой поворачиваясь к двери.

– Не бери в голову, – Кипрей похлопал меня по плечу. – Помешали мужику обедать, вот он и злобный.

– Настроение паршивое просто...

В последнее время – все чаще и чаще. Оттого и двинулась за Кипреем, когда тому выпало разбираться с местной проблемой. Думала, разомнусь, пободрее стану, а то сидим мы то в Общем Доме, то в «Резвой ящерке», уже которую неделю, как пни, разве что мхом не заросли. Когда весть пришла, собрались все, жребий тянули – кому идти. Кипрею повезло, а я успела напроситься.

– Ничего, – говорил он, перепрыгивая через лужу. – Вот потеплее и посуше станет, разойдемся опять по дорогам, веселья будет – полные штаны...

Последние две недели я жила мыслью куда-нибудь уйти, только погода не радовала. Пробираться по болоту, именуемому трактом, просто не хотелось. Кипрей прав – совсем скоро грязь подсохнет, в Общем Доме останутся только дед Кирио с внучкой, а к осени мы уже успеем друг по другу соскучиться.

«Ромашки» отыскались быстро, пламя снова погасло – здесь что, вообще про нормальный огонь забыли?..

– А вот и вы, – вполне добродушно откликнулся широкоплечий мужик, для уверенности пощелкав пальцами. – Аж двое!

– Ланко? – спросил Кипрей.

– Ага, – кивнул мужчина. – Это будет Граш, а это Ратко.

Двое мужчин поднялись со скамей, выглядя слегка растерянными.

– Впервые с нами? – тихо поинтересовался Кипрей. – Ничего страшного, это недолго.

– Оружие взяли, – хмыкнул Ланко, разглядывая палаш на поясе Кипрея. – Да вам-то к чему? Мы ж люди бывалые...

– Что ж магией не справились? – хмыкнул мой собрат, и Ланко притих.

– Он не язвит тебе, – вздохнула я. – Просто интересно, что за чудо, раз нас позвали?

Оказалось, двоедушец. Самый обычный: ночь, капля колдовства – и два трупа за неделю. А магов сильных, чтоб зачаровать чудовище, в селе не имелось. Да и мы откликались на просьбы легче, чем опытные колдуны – другого заработка почти и не имеем обычно, да и готовы завсегда...

– Мы сами зарубим, вам так, просто рядом постоять, – говорил Ланко, пока мы брели к окраине села.

Да уж, вот в этом-то наша работа и заключается – «просто рядом постоять». Чтоб вторая душа ночного отродья не вошла в силу. Правда, неизвестно, до каких крайностей добралась первая – может, и слиться они успели, и ждет нас не человек и не зверь. Впрочем, на это замечание Ланко отозвался с пренебрежением – мол, и не на таких ходили.

Что ж, дело его.

– А как вас звать-то?

– Кипрей.

– Полынь.

Не спрашивает больше, и не надо. Это блажью было – и Общий Дом, и наши имена, въевшиеся в сердце всего-то за пару лет. Только вот теперь – Кипрей, Полынь, Багульник, Плакун, Горицвет, Каштан с Медункой, да Лебеда. Под другими именами и не помнят уже. Правда, дед Кирио остался как есть, он уже старый, по дорогам не носится. Зато внучка его с легкой нашей руки стала Вьюнком – уж не знаю, хорошо это или плохо...

Ланко повел в лес. Повода для беспокойства вроде и не было, но я все равно часто, против воли, оглядывалась. Наш провожатый это заметил.

– Да не бойся ты, – ляпнул он. – Я ж сказал – просто рядом побудете.

Ладно уж. Лучше пусть жалеет, чем презирает.

– Нам ли бояться? – отозвалась я ровно.

Ланко неуверенно улыбнулся. Пусть жалеет... От жалости в нос не бьют.

Логово они, верно, отыскали давно, с помощью заклинаний, но подойти не решились. Дом не дом, покосившаяся избушка из прогнивших бревен, нормальный человек здесь бы жить не стал. Плетень развален, чуть не споткнулась о здоровенный дрын. И смердит страшно. Я подтянула шарф на нос, но помогло мало.

– Уже нет ничего, – деловито сказал Граш. Что здесь было до нас – понятия не имею. Маги какой-то свой след видят.

– Как думаете, человека встретим? – Ратко поежился. Он был самым молодым из троицы, лет двадцати, и вот уж кто точно боялся.

– Просто рядом будьте...

– Успокойся, не сбежим! – не выдержала я, придерживая шарф. – Начинай давай, а то до ночи тут мерзнуть.

Дверь поскрипывала, через небольшую щель невозможно было ничего разглядеть, да я и не старалась. На двоедушцев насмотрелась и так. Мало приятного.

– Нам, что ли, вместо тебя идти? – подхватил Кипрей. – Сказал же – просто рядом...

– Да я и не отрекаюсь...

Страшно. Всем им страшно без магии. Непривычно. Даже самому слабенькому колдуну. Тем более, рядом с двоедушцем. А грозный вид, равнодушные ухмылки – это так, показное.

– Надоели, – махнул рукой Кипрей и направился к двери. Ланко поначалу замер, но под моим взглядом опередил его и знаком приказал отойти.

Товарищ довольно улыбнулся, я тоже – только из-за шарфа этого не было видно. Граш встал у стены, Ратко остался с нами, а Ланко хотел распахнуть дверь.

И... не успел.

Ни он – открыть, ни Граш – опустить на мохнатую тушу топор.

А вот души – уже смешались.

Чудовище быстро смекнуло, кто здесь главные виновники, – уставилось на нас с Кипреем. Граш торопливо метнул топор, стараясь достать двоедушца. Отчаянная попытка, отчаянная – и бесполезная. Ланко – дурак! – подбежал со спины, зверюга лягнула его задними лапами, как дурная кобыла. Безоружный Граш расширенными от ужаса глазами смотрел на бесчувственное тело друга.

Кипрей не растерялся, да и я тоже. Только вот более легкой добычей сочли паренька Ратко, меч в его руках дрожал, раз ударить по руке – он и выпадет совсем. Кипрей кинулся наперерез зверю, крикнув только:

– Гони на меня!

Человеческому бегу не сравниться с прыжками монстра.

– Ратко, сюда! – заорала я.

Парень бросился ко мне. Зверь, на расползающихся в грязи лапах, повернул голову. Кипрей и не собирался нападать на него, наоборот, отступил на несколько шагов, глядя животному в глаза.

– Граш, не двигайся, – ровным голосом произнесла я, краем глаза заметив какое-то шевеление.

Ратко дрожал за моей спиной. Чудище сопело, пригибаясь к земле. Почему не прыгает? Что-то понял?

– Протяни руку, – приказала я Ратко. Полоснула ладонь лезвием собственного ножа. Ратко вскрикнул – его голос, испуг и запах крови нам помогли. Обезумев враз, разорвав все нити, связывавшие звериную душу с человеческой, монстр прыгнул прямо через Кипрея.

Тот вскинул палаш и проворно отскочил в сторону, я шагнула вперед, ударив по шее зверя и завершив дело.

Без всяких мыслей в голове посмотрела на хлещущую кровь, брезгливо поморщилась, выдирая оружие Кипрея, и отступила, не желая пачкать сапоги еще больше. Граш без слов склонился над Ланко.

– Что с ним? – спросил Кипрей.

– Жить будет, – хмуро ответил Граш. Ратко смотрел на меня с благодарностью и зажимал кровоточащую ладонь, в глазах Граша же читалась откровенная ненависть.

Я этого не понимала. За помощь ненавидит? За то, что мы смогли, когда волшебство бессильно оказалось?