– Я Уполномоченный Посол их светлости герцога Ральфа, Эмилий Бах! – без хвастовства, но с достаточной долей достоинства, просветил кодьяра дракон.

– Постой, постой… – совершенно не обратил внимания на «Уполномоченного Посла» галим. – Служишь у герцога Ральфа? Эмилий Бах, говоришь… Бах?.. В библиотеке работаешь, да?.. – попытался вспомнить Гвидлий. Он слышал как-то, что служит у герцога какой-то Бах, ботаник-вегетарианец. – Библиотекарь герцога?

– Шеф-директор центральной библиотеки! – солидно уточнил Эмилий. Пусть осознает кодьяр, с кем имеет дело. – Заслуженный работник.

– Засраб! – почему-то обрадовался Гвидлий. – Настоящий Засраб! Ну, брахата, первый раз в жизни живого Засраба вижу. – Почетное звание «Заслуженный работник», которое в герцогстве носили гордо и даже имели право, по праздничным дням, повязывать на левое плечо широкую голубую ленту с маленьким серебряным колокольчиком, прозвучало у галима, как неприличная кличка. – Хорошо, раз ты настоящий Засраб, иду навстречу. Шкварцебрандус дает по три козленка за голову… – Галим, решил содрать с простоватого Засраба двойную цену. Шкварцебрандус обещал ему по козленку за пленника, и не более. – Но ты мне понравился, люблю иметь дело с библиотекарями, я тебе каждого из этих гномов отдам почти даром – за два козленка. С тебя четыре козленка, и гномы твои. Вот так. Только для тебя, брахатата! Вместе с секирами и сидорами. Я сегодня добрый. Себе в убыток продаю.

– Это ты мне?! По два козленка!? – предложение кодьяра было настолько неожиданным и неприемлемым, что Эмилий даже не возмутился. Он растерялся. – Ты что, галим, думаешь, что я могу пойти на такое?!

– Понял (умный галим опять неправильно понял дракона), для тебя четыре козленка слишком много… – уважения к дракону у Гвидлия резко поубавилось. – Какой ты Засраб, если у тебя с козлятами туго? Ладно, учитывая твои трудности, – три козленка за две головы и бери этих гномов. Но секиры и сидора остаются у меня.

Эмилий, наконец, окончательно осознал, что предлагает ему галим. Ему, Эмилию Баху, предки которого известные музыканты и пользуются уважением в многих государствах, да и он сам не последний дракон в герцогстве… Ему предлагают такое… Эмилий был возмущен до глубины души (это он так посчитал, потому что до сих пор неизвестно, есть у драконов душа, или нет ее).

– Никогда! – отрубил Эмилий.

До Гвидлия все еще не доходило, что дракон вовсе не торгуется, а просто требует, чтобы гномов ему отдали даром. Даром!.. У галима сама система мышления была несколько иной, чем у дракона, и в ней не могло быть ничего похожего на подобные мысли.

– Чего лезешь торговаться, если ты такой скупой? – возмутился и он. – Ты как шел мимо, так и иди. Зачем я тебе, брахатата, стану двух молодых гномов отдавать по дешевке. Какая мне выгода покупателя менять? – Гвидлий с неприязнью глянул на гномов: канительные попались гномы, совсем непослушные. Не нравились они галиму. Лучше сразу продать их, вместе с секирами. – Но я сегодня добрый, – сообщил он. – Ладно, если тебе эти гномы очень нужны – отдам их всего за пару козлят. Только для тебя иду на такое. Но добавь четырех курей. Сам понимаешь, совсем себе в убыток я торговать не могу. Меня другие галимы уважать перестанут. Если есть кролики, можно их, вместо курей.

На Эмилия доброта галима должного впечатления не произвела.

– Их светлостью, герцогом Ральфом, я назначен Уполномоченным Послом! – со значительной долей угрозы напомнил дракон. – Понял!? И я не намереваюсь с тобой торговаться, галим Гвидлий. Никогда, никто из Бахов не станет платить разбойникам выкуп! Никогда и никто! От имени их светлости, герцога Ральфа, категорически запрещаю тебе трогать двух свободных граждан нашего государства! Ты немедленно должен извиниться перед ними, возместить причиненный ущерб, если он имеет место быть, и увести свой отряд за пределы Гезерского герцогства.

Непонятки кончились. Галим из рода кодьяров Гвидлий Умный понял, что нахальный Засраб, ботаник и вегетарианец, не намерен перекупить гномов. Более того, он желает получить их безвозмездно. Брахатата-брахата! А безвозмездно кодьяры никогда, ничего, никому не отдавали. Никогда и никому, брахатата! Тем более, сейчас, когда силы неравны, об этом и речи не могло быть. Ситуация, явно, позабавила Гвидлия Умного.

– Прямо сейчас принести извинения и возместить ущерб? Так что ли, да? – с нехорошей ухмылкой уточнил он.

– Да, немедленно. И в самый короткий срок покинуть пределы Гезерского герцогства, – сурово потребовал дракон. Как Уполномоченный Посол, он действовал сейчас от имени их светлости герцога Ральфа и кодьяры должны были выполнить все его указания беспрекословно.

Гвидлий Умный думал по-другому.

– А если мы не освободим, не возместим и не покинем? Что ты тогда с нами сделаешь, брахата? – Остальные кодьяры тоже поняли, куда вляпался глупый Засраб, и весело, с удовольствием, глядели на него, ждали, что сделает с драконом галим. – Арестуешь по статье с двумя параграфами? Или, может, бить меня станешь, да? Брахатата-брахата!

Кодьярам понравилось, кодьяры дружно ржанули. Они были уверены, что дальше будет еще интересней.

– Вы подвергнетесь наказанию, соразмерно с вашими проступками, – Эмилий проигнорировал неприличное поведение галима и, тем более, оскорбительное «ржание» его подчиненных. – А определить меру наказания, в нашем демократическом и правовом герцогстве, может только независимый суд.

– Погоди, погоди… ты же, вроде бы, не только вегетарианец, но еще и пацифист?.. Да?.. Признавайся, брахата! – доходили до галима слухи, что герцогский ботаник, сдвинулся до самого некуда, и ударился в пацифисты.

– Пацифист! – с гордостью объявил дракон.

– Кодьяры, он пацифист, брахата! – с удовольствием сообщил отряду галим. – Па-ци-фист!.. – гордое, величественное слово «пацифист» Гвидлий произнес гнусавым, презрительным тоном, будто это позорящий факт, о котором, и говорить неприлично.

Несколько секунд было тихо. Бесхитростные дети природы, кочевники не знали, кто такие пацифисты. Потом сообразили: если галим таким тоном говорит об этих пацифистах, то они и есть самое противное, из всего, неприличного, что может встретится порядочному кодьяру… И перед ними стоит самый настоящий пацифист: кочевряжится, что-то хочет доказать… Грянул хохот в десяток луженых глоток, привыкших орать в степных просторах.

– А не прибавить ли нам к своей законной добыче еще парочку голов? – Обратился к своей команде Гвидлий. – Засрабы, в наши времена, на дорогах не валяются. За Засраба Шкварцебрандус, запросто, не меньше трех козлят отстегнет. И за этого, брахата, – он кивнул на Максима, – еще пару подбросит.

– Отстегнет! – весело поддержали атамана кодьяры. – Подбросит! Возьмем за них козлят! Брахата!

Эмилий застыл. Он только сейчас окончательно сообразил, что этот отряд кодьяр служит Шкварцебрандусу. Власть, их светлости герцога Ральфа, они не признают. Кодьяры – враги, и он, Заслуженный работник и Уполномоченный Посол, призвать их к порядку не сможет. А они беспредельщики и агрессоры. И ничего хорошего от таких бессовестных разбойников ожидать нельзя. Дракон уставился на Максима. С надеждой. Пацифизм-пацифизмом, а надо было что-то делать. Ведь еще сегодня следует добраться до эльфов. А кодьяры не захотят их отпустить, собираются обменять у Шкварцебрандуса на козлят… Это полный провал миссии. Но Максим назначен Призраком Справедливости, значит, он обязан восстановить справедливость. Обязан! В чем заключается сейчас справедливость, Эмилий не сомневался. И еще, он хорошо помнил, как Максим, в битве у замка Брамина-Стародубского, самой обычной оглоблей, принуждал к миру воинственных кикивардов.

Теперь на Максима смотрели все: дракон с надеждой, галим с интересом, остальные кодьяры, с любопытством и гномы, с уверенностью, что уж раз появился здесь сам Максим, то он наведет порядок. Каждый по-своему. Но смотрели. Ждали.

– Тоже библиотекарь, брахата? – поинтересовался Гвидлий.