— А вы?

— То есть что я?

— Да, что вы будете делать?

— Я уйду из этого дома.

— Как, мы вас выгоняем, бедный брат мой?

— Приличия не позволяют мне проводить ночь под одной кровлей с вами, сестра моя.

— Но ведь вам нужен приют, а мы у вас его отнимаем!

— Э, у меня есть еще три таких же.

Королева рассмеялась.

— И он еще говорит, что графиня д’Артуа не права, если беспокоится! Я ее предупрежу, — добавила королева с очаровательным жестом угрозы.

— Тогда я все расскажу королю, — ответил в тон ей принц.

— Он прав, мы у него в руках.

— Именно так. Это унизительно; но что поделаешь?

— Надо подчиниться. Итак, для того чтобы выйти завтра, не встретив никого…

— Позвоните один раз в звонок у колонны, внизу.

— У которой? Правой или левой?

— Все равно.

— Дверь откроется?

— И закроется.

— Сама собой?

— Сама собой.

— Благодарю вас. Спокойной ночи, брат мой.

— Спокойной ночи, сестра моя.

Принц откланялся; Андре закрыла за ним дверь, и он исчез.

VII

В СПАЛЬНЕ КОРОЛЕВЫ

На другое утро, или, вернее, в то же утро, так как события, описанные в предыдущей главе, закончились только к двум часам ночи, — итак, в то же утро король Людовик XVI в утреннем платье фиолетового цвета, без орденов и пудры, едва успев встать с постели, постучал в дверь прихожей апартаментов королевы.

Служанка приоткрыла дверь.

— Ваше величество! — воскликнула она, узнав короля.

— Королева?.. — отрывисто спросил Людовик XVI.

— Ее величество почивает, государь.

Король сделал жест рукой, чтобы женщина отошла, но она не двинулась с места.

— Ну, — сказал король, — пропустите меня. Вы видите, что я хочу пройти.

Король делал порой очень резкие движения, которые его враги называли грубыми.

— Королева отдыхает, ваше величество, — робко заметила служанка.

— Я вам сказал, чтобы вы дали мне пройти.

И с этими словами он отстранил женщину и прошел дальше. Дойдя до двери спальни, король увидел г-жу де Мизери, первую даму покоев королевы, читавшую молитвы по Часослову.

— Государь, — сказала она тихим голосом и с глубоким реверансом, — ее величество еще не звали меня.

— А, в самом деле? — насмешливо спросил король.

— Теперь, кажется, только половина седьмого, государь, а ее величество никогда не звонит раньше семи часов.

— И вы уверены, что королева в постели? Вы уверены, что она спит?

— Я не берусь утверждать, ваше величество, что королева почивает; но уверена в том, что она в постели.

— В постели?

— Да, ваше величество.

Король не мог долее сдерживать своего нетерпения. Он подошел к двери и резким движением с шумом повернул золоченую ручку.

Спальня королевы тонула в полном мраке, как будто за окном была ночь: ставни, занавеси и шторы, наглухо закрытые, делали комнату совершенно темной.

Ночник, поставленный на столике в самом отдаленном углу комнаты, оставлял альков королевы в полной тени; длинный полог, белый, шелковый, с вышитыми золотом лилиями, закрывал своими волнистыми складками кровать со смятой постелью.

Король быстро направился к ней.

— О госпожа де Мизери! — воскликнула королева. — Вы так шумите, что разбудили меня!

Король остановился пораженный.

— Это не госпожа де Мизери, — пробормотал он.

— А, это вы, государь? — сказала, приподымаясь, Мария Антуанетта.

— Доброго утра, мадам, — произнес король кисло-сладким тоном.

— Какой попутный ветер занес вас сюда, государь? — спросила королева. — Госпожа де Мизери! Госпожа де Мизери, откройте же окна.

Женщины вошли и, как это обычно требовала королева, моментально открыли двери и окна, чтобы дать в комнату доступ чистому воздуху, который Мария Антуанетта особенно любила вдыхать, когда просыпалась.

— Вы очень сладко спите, мадам, — сказал король, садясь около кровати и бросив вокруг себя пытливый взгляд.

— Да, государь, я долго читала, и если бы вы не разбудили меня, я еще спала бы.

— Что означает ваш отказ принять вчера…

— Кого? Вашего брата графа Прованского? — находчиво подхватила королева, идя навстречу подозрениям короля.

— Да, именно моего брата; он хотел приветствовать вас, а его даже не впустили.

— Так что же?

— Ему сказали, что вас нет.

— Разве ему сказали это? — небрежно переспросила королева. — Госпожа де Мизери! Госпожа де Мизери!

Первая дама показалась в дверях, держа поднос, на котором лежали письма, адресованные королеве.

— Ваше величество звали меня? — спросила г-жа де Мизери.

— Да. Разве вчера графу Прованскому сказали, что я выехала?

Госпожа де Мизери, обойдя короля, протянула королеве поднос, придержав под большим пальцем письмо, почерк которого королева сейчас же узнала.

— Ответьте королю, госпожа де Мизери, — продолжала Мария Антуанетта тем же небрежным тоном, — скажите его величеству, что вы ответили вчера графу Прованскому, когда он приходил, я это забыла.

— Ваше величество, — начала г-жа де Мизери, между тем как королева распечатывала письмо, — монсеньер граф Прованский явился вчера засвидетельствовать свое почтение ее величеству, а я ему сказала, что ее величество не принимает.

— По чьему же это приказанию?

— По приказанию королевы.

— А! — сказал король.

Тем временем королева вскрыла письмо и прочла следующие две строчки:

Затем, все с тем же презрительным видом, королева распечатала несколько писем, записок и прошений, которые лежали в беспорядке на одеяле.

— Так что же? — спросила она короля, поднимая голову.

— Благодарю вас, сударыня, — сказал король первой даме покоев.

Госпожа де Мизери удалилась.

— Простите, государь, — сказала королева, — я попросила бы вас разъяснить мне один вопрос.

— Какой?

— Имею ли я право по своему желанию принимать или не принимать графа Прованского?

— О, полнейшее право, мадам, но…

— Но его умная беседа утомляет меня, что прикажете делать? К тому же он не любит меня; правда, и я плачу ему той же монетой. Я ждала его неприятного посещения и легла в кровать в восемь часов, чтобы не принимать его. Что с вами, государь?

— Ничего.

— Можно подумать, что вы не верите.

— Но…

— Что такое?

— Но я думал, что вы были вчера в Париже.

— В котором часу?

— В тот час, когда, по вашим словам, вы были уже в постели.

— Конечно, я ездила в Париж. Так что же? Разве из Парижа нельзя вернуться?

— Конечно, можно. Все дело в том, в котором часу.

— А, вы хотите знать точный час, когда я вернулась из Парижа?

— Да.

— Ничего нет легче, государь. Госпожа де Мизери! — позвала королева.

Первая дама явилась.

— Который был час, когда я вчера вернулась из Парижа? — спросила королева.

— Было около восьми часов, ваше величество.

— Не думаю, — сказал король, — вы, вероятно, ошибаетесь, госпожа де Мизери: справьтесь.

Дама покоев, невозмутимая и спокойная, повернулась к двери.

— Госпожа Дюваль, — позвала она.

— Что угодно, сударыня? — отвечал женский голос.

— В котором часу ее величество возвратилась вчера из Парижа?

— Часов в восемь, сударыня, — отвечала служанка.

— Вы, верно, ошиблись, госпожа Дюваль, — сказала г-жа де Мизери.

Госпожа Дюваль высунулась из окошка прихожей и крикнула:

— Лоран!

— Кто такой Лоран? — спросил король.

— Привратник той калитки, через которую вчера вернулась ее величество, — сказала г-жа де Мизери.

— Лоран! — спросила г-жа Дюваль. — В котором часу вернулась вчера ее величество королева?

— Около восьми часов, — отвечал с нижней террасы привратник.

Король опустил голову.

Госпожа де Мизери отпустила г-жу Дюваль, а та, в свою очередь, отпустила Лорана.