— Спасибо, я сам, — осторожно высвободилась я, хотя остатки мозга кричали о том, что 'понести' было бы не лишним. Тем более дорога была бы гораздо интереснее, если бы я была прижата к мужской груди. Интересно, а мышцы каменные и на ощупь, или только на вид?

'Леа, будь спокойна! ТЫ — парень. Тебе неинтересна грудь другого парня. Пусть это даже симпатичный блондин. Симпатичный?'. Кажется, что от последней мысли я сама была настолько в шоке, что, отрешившись от мира, продолжала мысленный диалог с самой собой. Когда я уже готова была составить список с плюсами и минусами моего незнакомца, почувствовала, что меня опять словно котенка подняли за воротник и встряхнули.

— Ты смотришь, куда идешь? — прошипел мужчина. Кажется, он пребывает в состоянии бешенства — глаза сужены, а зрачок вновь изменился, как ночью.

— Смотрю, — осторожно прохрипела я, не делая резких движений. Воротник сдавливал горло, но и об этом я забыла — слишком резко контрастировала бывшая невозмутимость моего спутника с тем, что видела сейчас. Создавалось впечатление, что сознание мужчины куда‑то ушло, уступая место чему‑то темному.

— Тогда какого демона?! — воскликнул он, встряхнув меня и развернув в сторону тропинки. Проследив за его взглядом, я едва не вскрикнула, там лежала небольшая змея. Внешне она походила на ветку, но если присмотреться, то можно понять, что это одна из опасных гадюк, которая не водиться в Империи. Случайность? Мужчина медленно приходил в себя, но степень его злости я видела в горящих глазах и тяжелом дыхании.

— Отпусти, — прохрипела я. Спустя секунду мои ноги ощутили землю, а глаза мужчины вновь стали нормальными.

— Прости, — без эмоций произнес мужчина и пошел вперед, оставив меня сзади.

— Да, подруга, ты легко отделалась, — услышала я голос Дила где‑то снизу.

— Догоняй! — поддакнул Дик, и я увидела две маленькие тушки, что спешили за блондином. Осторожно переступив через змею, я посеменила следом.

— Прости, я буду осторожней! — воскликнула я, подойдя поближе.

Мужчина остановился, и смерил взглядом меня с головы до ног, словно так можно было проверить меня на вменяемость. Да, я сейчас себя была готова даже Киру на опыты сдать, если бы это хоть как‑то помогло разобраться в том, что со мной творится.

— Надеюсь. Мне надоело тебя спасать, — довольно холодно проронил блондин, отворачиваясь.

— Подожди! — воскликнула я, схватив мужчину за руку, но быстро убрала ее, устыдившись этому порыву.

— Что еще? — немного ворчливо спросил незнакомец. Я уже собиралась отвечать, как он продолжил, — Тебя не спящей красавицей надо называть, а ходячим несчастьем!

— Не надо меня так называть! У меня имя есть! Собственно поэтому я и окликнул тебя! — разозлилась я, — раз нам пришлось путешествовать вместе, то, может, назовешь мне свое имя?! — на одном дыхании выпалила я, чувствуя, как мои щеки покрылись румянцем.

— Зачем? — совсем искренно удивился мужчина.

— Хорошо, раз ты мне придумываешь прозвища, то и я могу придумать! — разозлилась я.

— Попробуй, — иронично улыбнулся мужчина, но у меня от этой улыбки желание хоть как‑то называть незнакомца ушло безвозвратно.

— Да, ладно, — отмахнулась я, осознавая, что этот трусливый поступок мне не простят.

— Что с тобой делать, дите? Раз ты хочешь имя, то зови меня Риэн, — сказал незнакомец. И почему мне кажется, что это не его имя? Но лучше уж так, чем 'эй, ты'. Сделав вид, что приняла ложь за чистую монету, я кивнула и собиралась сказать свое, как увидела, что Риэн двинулся дальше.

— И мне приятно. Меня зовут Рин, — сказала я ему в спину, и поплелась следом. Из‑за длительной ходьбы ноги болели, но признаться в своей слабости я не могла. Не ему.

— Как скажешь, несчастье, — услышала я насмешливый голос мужчины и едва не зарычала в ответ.

'Ууууу, гад блондинистый!' — мысленно обругала я его, продолжая семенить следом.

ГЛАВА 22

Нэтариэн

Не успел я пройти и пары метров, как конь, который мчался галопом мимо меня, медленно ускакал назад. Решив, что бывшему наезднику моя помощь точно не помешает, поспешил вперед. Не убился ли бедолага? Дорога как раз делала несколько виражей, но не это испугало лошадь. Наверное, недавно над этими окрестностями прошел ураган, дерево упало поперек дороги так, что не проехать. В принципе, конь мог перепрыгнуть его, но что‑то ему помешало.

Увидев какое‑то шевеление в ближайших кустах, начал прикидывать. Всадник мог спокойно упасть туда, а вот повредил он себе что‑то, или нет, не знаю. Подойдя ближе, отодвинул ветки ивы, что свисали над кустом, закрывая обзор, и не поверил своим глазам. На мягких, широких листьях куста сидел мой малец. Это же надо иметь колоссальное везение, чтоб пролететь с десяток метров и получить столь мягкую посадку. У него, похоже, даже ссадин нет!

— Спящая красавица? — пребывая в шоке, спросил я.

— Не называй меня так! — проворчал паренек, продолжая сидеть на кустике. Он что прирос к нему? Или все‑таки ушибся и не может встать? Эта мысль заставила забеспокоиться из‑за этого ребенка неразумного и обозлиться на себя. Вот какого черта я о нем так пекусь? Зачем мне дополнительные проблемы? Со своими не разобрался, так еще его втяну! Пока я боролся сам с собой, малец немного пришел в себя и решительно заявил:

— Это ты виноват! — при этом он смешно нахмурил брови и обиженно засопел. В ответ на этот выпад зверь обиженно фыркнул, не понимая, в чем нас сейчас обвиняют.

— В чем? — возмутился я, хотя моя челюсть была готова столкнуться с землей. Я тут переживаю, не повредил ли он себе что‑то, нужна ли помощь, а тут оказывается помощь оказывать поздно — здравый смысл ребенка пошел куда‑то погулять вместе с чувством самосохранения.

— А если бы ты еще в гостинице взял меня с собой, то ничего бы этого не было. Я не упал бы, не повредил бы голову, не появились бы глюки, — принялся перечислять паренек. По мере того, как он говорил, глаза мои увеличились практически вдвое.

'Хорошо, хоть похолодание, землетрясение и смерть кого‑то из правителей мне не приписали' — возмутился я мысленно, поражаясь наглости этого экземпляра.

— Слушай, малый. Обычно женщины переворачивают все с ног на голову, но в нашем случае женщина явно лишняя — ты отлично с этим справляешься! — попытался пошутить я, не понимая, как может в этом существе уживаться вселенская наглость и безграничная наивность.

— Я не переворачиваю! — буркнул малец обиженно.

— Ладно, не куксись, хомячок! — продолжил веселиться я, понимая, что этого ребенка не переспоришь, а успокаивать плачущего парня мне не хотелось. Или хотелось… Смотря, как успокаивать. Воображение нарисовало картину того, как паренек плачет на моей груди, обнимая, а я глажу его по чернявым волосам и хрупким плечам.

'Нейт, ты извращенец!' — сказал я мысленно, запрещая себе даже думать о таком исходе.

'Это гормоны шалят, слишком давно у меня не было женщины' — убедительно подбодрил я себя и, пообещав заглянуть к какой‑нибудь местной девице легкого поведения, подал мальцу руку.

— Не называй меня так! — возмутился паренек, а во мне проснулся азарт. Не нравиться хомячок? Я и не такое придумать могу!

— Хорошо, спящая красавица, — согласился я, глядя, как малец постепенно краснеет от злости. Сначала щеки, потом нос и подбородок. Интересно, а уши тоже красные? Развеселившись, я подобрел, — я в Ирнель. Если хочешь, то можешь идти следом.

— Ты предлагаешь идти с тобой? — в глазах этого ребенка отразилось столько надежды, что я не пожалел о предложении. Этого детеныша хотелось обнять и жалеть, жалеть, жалеть.

'Во всяком случае, буду спокоен от того, что с ним ничего не случиться' — успокоил себя, а зверь ехидно ухмыльнулся, словно чувствуя, что не ради собственного спокойствия я предложил парню помощь. Вновь запретив себе даже думать о подобном, я медленно двинулся по намеченной тропинке, не боясь заблудиться.

— Я сказал следом, а не со мной, — не смог смолчать, помня о язвительности этого парня.