— Ты серьезно про привал? — спросил я. До города оставалось не больше часа пути, а делать остановку мне не хотелось.

— Серьезно! Я настаиваю на привале! — нагло ответил Рин, сложив руки на груди и продолжая сидеть под деревом.

— Привал, так привал, — пожал плечами я и пошел дальше. Отдохнет — догонит, а нет, так это его проблемы. Задерживаться из‑за капризов юноши мне не хотелось.

— Ты меня оставить одного хочешь?! — воскликнул парень с таким возмущением, словно он меня в слуги нанял. Нет, со слугами обычно попроще. Сейчас я скорее походил на провинившегося раба.

— Слушай, малый! А это идея! Мы идем всего лишь час, а я тебя уже повесить на ближайшей березе готов! — рыкнул я, остановившись.

Чувствую, что сейчас не выдержу и, трансформировавшись, просто наброшусь на маленького наглеца. Шумно выдохнув, я пошел дальше, не обращая внимания на то, что малец остался позади. Сейчас мне надо успокоиться, иначе недавняя змея ему покажется детской игрушкой.

Пройдя довольно длинное расстояния, я задумался и не заметил, что малец все же не догнал меня. Может, что‑то произошло? Зверь недовольно фыркнул, всем своим видом давая понять, что я перегибаю палку своей заботой. А вдруг? Постояв немного на месте, я развернулся и тихо пошел назад. Если что‑то случилось, то я помогу, а если малец решил продолжать дальнейший путь в одиночестве, то уйду со спокойной совестью. Одна мысль о том, что дальше я буду путешествовать без Рина, встревожила меня. Может, я уже привык к его наглости и невнимательности? Может, я смирился с тем, что мне нравятся парни? Быть этого не может!

Остановившись посреди поляны, на которой недавно оставил паренька, осмотрелся. Его нигде не видно. Что ж могло произойти? Он куда‑то ушел? Под деревом, где был Рин, когда я уходил, лежали шишки, а вот его самого не было. Где он? Я уже был готов обратиться, чтоб узнать, куда ведут шаги, как заметил парня. Он лежал на траве в неестественной позе.

— Рин, ты как? — Пульс прощупывался, но был довольно слабым. Внешних повреждений обнаружить не удалось. Создавалось ощущение, что он спит, вот только напряженные руки, сжимающие голову и мертвецкая бледность говорили об обратном.

— Рин, что с тобой?! — потормошил я парня за плечи, но реакции не последовало. Губы же начали синеть. Что же делать? Стянув с себя плащ, я укрыл им Рина, но спустя пару секунд убрал его. Ему жарко? Холодно? Как привести его в сознание? Наклонившись, вновь послушал тихое, но учащенное сердцебиение. Мысленно попросив у мальца прощения, пару раз ударил его по щекам, стараясь не использовать силу даже наполовину. Когда и это не помогло, я вновь задумался. Время поджимало, а Рин все не приходил в себя, да и бледность не уходила.

'А, может, ему дышать трудно!?' — осенила меня мысль, и я принялся растягивать рубашку на парне. Не успел расстегнуть и пару пуговиц, как поднял взгляд, чтобы столкнуться с серыми глазами.

— А что ты делаешь? — тихо спросил меня Рин, откашлявшись, подозрительно взирая на меня.

— Еммм, — протянул я, покраснев, наверное, во второй раз в жизни.

'Нейт, можешь себя поздравить, тебя только что записали в один ряд к извращенцам, маньякам и прочей живности', — руки пришлось убрать.

— Я жду ответа! — серьезно сказал парень, застегивая пуговички на рубашке.

— Тебя спасаю, — ответил я как можно безразличнее, стараясь не вспоминать те чувства, что охватили меня в этом процессе раздевания, простите, спасания парня.

'Нейт, ты точно извращенец', — поставил я себе диагноз и принялся расспрашивать мальчонку о том, что приключилось, пока меня не было. По мере рассказа мои глаза становились все больше, а мысль о том, что падение не прошло напрасно для его мозга, усилилась.

ГЛАВА 24

Леарина

Сон менялся настолько быстро, что я не успевала понять, где я и что делаю. Сначала оказываюсь в собственной спальне, спихивая с постели кота, но вот уже в другом месте, рядом с Линой на балконе какого‑то дома. А теперь маленькая девочка, которая сидит на коленях у папы. Секунда и эта картинка уходит, а вместо нее появляется новая, чтобы вновь пропасть.

Если пару минут назад мне было хорошо и спокойно, я плыла по небу на воздушном облачке, то сейчас бежала по лесу. Зеленые деревья причудливой формы с веточками, мягкая трава…

На мне одето легкое платье, что развевается с каждым шагом, обволакивая тело легким туманом. А вот я не успеваю увернуться и получаю одной из этих самых веточек по лицу. Больно! В этот момент сон вновь меняется, и я нахожусь на вершине горы, а ветер развевает мои длинные волосы, гладит лицо, норовя залезть в вырез рубашки. Не успеваю прийти в себя, как сон прекращается и я, щурясь от солнечных лучей, открываю глаза, чтоб увидеть довольно странную картину.

Возле меня сидит Риэн и с сосредоточенным выражением лица расстегивает мне рубашку.

— А что ты делаешь? — тихо спросил я, не узнав своего слабого хриплого голоса, а мужчина перевел на меня испуганный взгляд, словно его застукал на горячем. Или действительно застукали? С опозданием до меня дошло осознание того факта, что блондин находится в весьма двусмысленном положении, а руки в непосредственной близости от самого дорогого.

Медленно застегивая рубашку непослушными пальцами, я обдумывала, как это знание можно использовать и прислушивалась к себе. Голосов и звуков пока не было, но это не значит, что они ушли навсегда. Да и недавнюю боль помнила каждая клеточка, тело подрагивало в нервном напряжении из‑за пережитого.

— Еммм, — протянул Риэн, краснея, как я сама недавно. Меня так и подмывало сказать: 'Что ж ты краснеешь, как кисейная барышня?', но держалась. Пока держалась.

— Я жду ответа! — как можно серьезнее сказала я, играя в 'злого адвоката'.

— Тебя спасаю, — отмахнулся блондин, вставая. Это он так от меня отделаться решил? Нееет, дорогой, так просто ты не уйдешь от ответа!

— Думаешь, меня рубашка душила? — спросила я, иронично подняв бровь.

Пока вокруг было тихо, я могла отвлечься от голосов на одного наглого блондина, который решил воспользоваться бессознательным состоянием девушки. Стоп. Он же не знает, что я девушка. Или уже знает? Мой взгляд метнулся к Риэну.

— Что!? — воскликнул мужчина, расценивший мой взгляд по — своему. Он, по всей вероятности, решил, что я, как минимум, собираюсь его расчленить.

— Ничего, думаю, зачем ты меня раздеть решил? — протянула я.

— Тебя спасал, — терпеливо повторил мужчина, — а что вообще произошло? Парень, ты меня испугал!

— Да я и сам не понял, — передернула я плечами, будто от озноба, осматриваясь. Белки, бобры и другие жители больше не появлялись, и новой попытки поговорить не предпринимали.

— Слушай, а чего он тебя парнем называет? — неожиданно я услышала голос справа и увидела Дика. Его братец лежал на травке рядом, обмахиваясь хвостиком близнеца.

— Вернулись, — выдохнула я разочарованно.

— Кто вернулся? — не понял блондин, восприняв эту фразу на свой счет.

— Глюки, — пожала я плечами. А как ему еще объяснить? Сказать, что со мной животные разговаривают?

— Какие глюки?

— Разные, — отмахнулась я, вставая и отряхивая невидимую пыль на штанах. Странно, но усталость и слабость ушла, уступая место бодрости и энергии.

— Давай, рассказывай!

— Ладно, только не надо потом считать, что я умом тронулся. Я и так себя больным на голову считаю, — проворчала я и вкратце пересказала все о ласках, и о белке, и про то, как моя голова буквально взорвалась от звуков.

— Не расстраивайся, все наладиться. Это наверно ты головой ударился при падении с коня, — принялся уговаривать меня Риэн, усевшись рядом на траву. За время рассказа я успела нарезать пару кругов вокруг мужчины и сесть обратно туда, где лежала в отключке.

— Если б только тогда ударился, — протянула я, припоминая, что хоть в детстве меня не роняли, то недавние 'знакомые' полностью восполнили этот пробел в воспитании.