Один вопрос. Два слова, но они уже несколько секунд продолжали эхом разноситься по

моему сознанию.

– Жить хочешь? – хриплый голос молодого человека заставил меня снова броситься в

объятия оцепенению. Это ведь ненормально, что тебе звонят посреди ночи и задают

такой вопрос?

Мой взгляд не имел возможности зацепиться за что-то, ведь глаза то и дело осуществляли

крутое сальто. Но в конечном счете остановились на существе напротив меня. Собака

продолжала лежать в неподвижной позе. Но это очень скоро изменилось. И достаточно

резко, чтобы я предприняла очередную попытку потягаться с гравитацией. Ноги

отпружинили тело из-за крутой смены положения пса. Он поднялся и в считаные

мгновения оказался у моих ног, разбрызгивая слюну в свирепом рычании.

– Тут твоя собака, - мне показалось, что сейчас жизненно необходимо сообщить Кортнеру

о месте нахождения его питомца.

– Я… задал… тебе… вопрос, - из динамика прямиком в слуховой аппарат проникли

какие-то посторонние звуки. – Жить… хочешь? – на этот раз вопрос прозвучал еще более

враждебно.

Этот хрипящий голос не оставлял ни единой надежды. Кажется, даже утвердительный

ответ мне не поможет.

Ресницы опустились. Я не хотела видеть этого пса. Я бы закрыла и уши, чтобы не

слышать его рычания. Но… на том конце связи, возможно, было мое спасение от

кровавой резни.

– Д-да… да! – попыталась я ответить, несмотря на тупой страх, перекрывший горло. – Да!

– повторила уже громче, опасаясь, что мой писк мог быть не услышан. К тому же Кортнер

на какое-то время замолчал, и я продолжала вслушиваться в какофонию из рыка

животного и каких-то посторонних звуков из динамика.

– Следуй за псом, - мне пришлось прижать телефон плотнее к уху, несмотря на и без того

тесный контакт. Удерживать смарт становилось труднее – ладонь вспотела, и трубка

грозилась соскользнуть. Собака сделала несколько шагов, увеличивая расстояние между

нами, после чего остановилась, чтобы… обернуться. – У тебя есть десять минут, -

продолжил вещать мужчина неутешительные новости. – Если к этому времени ты

останешься у дома… ты умрешь.

Нервный судорожный выдох… Мобильник чудом не отправился в свободное падение.

Ноги, атакованные стрессом, ослабли. Они просто потеряли возможность удерживать

меня в стоячем состоянии, и я опустилась.

Глаза уткнулись в деревянную поверхность пристани. Но перед взором было что-то

другое. Я не верила. Просто не верила, что произнесенное имело под собой почву. Я не

могу умереть. Не могу. Это какая-то глупая игра.

Пульс оглушающим стуком бил в виски, отстраняя меня от всех внешних звуков.

Дыхание превратилось в конвульсивные обрывки. Голова закружилась из-за резкой

нехватки кислорода.

Это сумасшествие. Просто какая-то необъяснимая чушь. Речи, несшие за собой какой-то

значимый посыл, не имели для меня никакого смысла.

Все, что обретало смысл – это пульс, бьющий все свои рекорды по частоте. И… то, что

мою руку тянули в сторону. За ткань кофты. Сцепив на ней зубы.

Ох… черт!

До затуманенного сознания наконец дошло, что в сопровождении грозного рычания и

слюнопускания, пес вцепился зубами в рукав кофты и тянул. Я заторможено проследила

потерянным взглядом от места, где ткань начинала рваться, к пасти пса, а затем и на его

глаза. Он смотрел на меня. Смотрел. И тянул. И рычал.

« У тебя есть десять минут» - память заставила эхом пронестись последние слова, произнесенные Кортнером в трубку.

« Ты умрешь» - один поток эха перебивался следующими словами.

Десять минут. У меня есть десять минут, прежде чем произойдет что-то ужасное.

Лай у самого уха в конец меня отрезвил и я, слегка отстранившись от пса и радуясь, что

рукав больше не находится в плену его челюсти, медленно поднялась на непослушные

ноги.

– Ну, ладно… - слова сошли с губ какой-то невнятной массой, больше напоминающие

мычание.

Пес развернулся и проследовал на несколько шагов в сторону, прежде чем снова

повернуть ко мне грязную морду.

– Господи, - сдавленно произнесла я, не принимая до конца все эти странные явления. В

черепной коробке не хватало места, где мог уложиться такой простой факт, что я

действительно следую за животным.

К слову, пес то и дело останавливался, бросая на меня весьма разъяренный взгляд. Он

словно был чрезвычайно недоволен моему улиточному передвижению.

Ладно. Обсудим позже мои проблемы с психикой и галлюцинациями, а пока… я бы

хотела обеспечить себя более продолжительной жизнью, чем всего десять минут. И если

мне необходимо просто следовать за псом, я, наверно, готова на это пойти. По крайней

мере, это несложно.

Таким образом, держась на приличном расстоянии от грязного животного, я миновала

дом и вышла к трассе. Пес продолжил свое движение по направлению к маленькому

парку, что был расположен напротив дома. И вот теперь, вся эта затея перестала казаться

мне забавной. Идти ночью в темный парк в сопровождении неадекватного животного -

не очень удачная мысль. Учитывая, что вся эта игра была затеяна Кортнером.

Минутный неподвижный ступор был встречен псом не особо радужно. Животное

вернуло на свою неприветливую морду ужасающий оскал, требуя от меня продолжения

движения.

Я бы могла прямо сейчас повернуть к дому. У меня был вполне реальный шанс успеть

добежать до двери и закрыться. А далее приступить к вызову всех необходимых служб.

Однако…

« Если ты останешься у своего дома… ты умрешь» - эти слова практически разъедали все мои

внутренности, заставляя чувствовать каждую букву физически, словно их выжигали.

На глубоком вдохе я приняла окончательное решение и сделала следующий шаг,

сближающий меня с собакой. Животное прекратило снабжать улицу рычанием и

последовало дальше. В парк.

Впрочем, наше передвижение было недолгим. Всего несколько метров сквозь густые

ветки, игнорируя все попытки растительности оставить на моей коже заметный

отпечаток – времени на пользование цивилизованного прохода явно не хватало – и мы

почти на месте. Кажется, пальцы успели зацепить паутину, которая мигом облепила всю

мою кисть. В другой ситуации я бы приступила к судорожному поддергиваю всех

конечностей в попытке стряхнуть с себя невидимого членистоногого. Но сейчас зубастая

собака представляла для меня больший страх, чем какое-то насекомое. Пришлось

обойтись тесным стискиванием челюсти.

С каждым хрустом сломанной ветки, моя паника росла в геометрической прогрессии.

Ощущение, что меня заманивают в ловушку, очень бодро устроилось у меня на шее и

нещадно барабанило мозг.

Наше столь странное путешествие вскоре пришло к своему завершению. Малыш Кера –

кажется, так называл его хозяин – развернулся, чтобы опять начать хвастаться своими

острейшими клыками. Правда, рассмотреть зубы животного в темном лесочке, лишенном

каких-либо осветительных приспособлений, я бы все равно не смогла. Если, конечно, не

подойти вплотную. Но зрение тут особо не требовалось. Рычание сделало свое дело, запустив в воображении достаточно яркие картинки.

Мое непонимание било все рекорды, когда я старалась зацепить взглядом хоть что-то, что

объяснит мне причину моего тут нахождения. Но в парке, как это обычно бывает в такое

время суток, отсутствовали нормальные люди. И вот осознание этого факта подкинуло

лишний повод к переживанию. Великое дело – ирония. Хотя лично мне совершенно не

до смеха, если мое обезображенное тело найдут в двух шагах от дома. Учитывая, что я

сюда притопала… сама. Серьезно, меня никто не тянул, а то, что жертву привела

собака… Об этом вообще не стоит нигде упоминать. На тот случай, если у меня будет эта